Андрей Константинов - Жребий брошен

© А. Константинов, 2011

© ООО «Астрель-СПб», 2011

Невзирая на проклюнувшееся весеннее солнышко и вселяющую оптимизм капель, четверг у Жоры не задался с самого утра. Сначала подруга Люся выкатила ультиматум и ответственно заявила: либо до следующего вторника он находит деньги на микроаборт, либо она всё расскажет папе. К слову – папой у нас был экс-чемпион Петербурга по пауэрлифтингу. Затем вдруг позвонил Сопелка и принялся гнусно сопеть за старинный карточный долг. Долг этот висел на Жоре еще со времён нашумевших гастролей одесского шулера Ваньки-Копчика, а потому он резонно числил его по разряду амнистированных капиталов. А теперь вот Сопелка неприятно убедил в обратном. И, наконец, час назад очередной телефонный шутник сообщил об очередном заминировании. Самое паскудное, что в качестве объекта атаки тЫРРорист выбрал универсам «Смольнинский», в котором Жора небезуспешно трудился вторую неделю. Покупателей, как водится, сразу повыгоняли, а универсам, в ожидании собаки с милицией, закрыли. Так Жора остался без работы. А профессия у него была вполне себе творческая – «тырщик», он же карманник. Между тем ни денег, ни тем более финансов в карманах у карманника в данный момент не было: ни на аборт, ни даже на американский бутерброд. И тогда, пораскинув мозгой, Жора решил вспомнить молодость и покататься в троллейбусах. Благо на близлежащем Суворовском их водилось в избытке, а наиболее благоприятный час «Х», который «Пик», уже наступил…

…Пропустив переполненный № 7 – «семёрка» для Жоры никогда не была фартовым числом, – он втиснулся на заднюю площадку подъехавшего следом пятого номера и вдумчивым буравчиком стал врезаться в плотный пассажиропоток, двигаясь в направлении «головы состава». Поток реагировал нервно огрызаясь, но Жора в ответ источал лишь смиренное покорство судьбе.

Отвергнув одну за другой несколько кандидатур, он сделал нелегкий выбор в пользу сумочки, висевшей на плече у брюнетки. Возраст которой, на глазок, Жора определил как «к тридцатнику, но ещё не». Объект преступного посягательства был выбран по двум причинам: во-первых – длина ремешка. Она была столь велика, что сумочка болталась примерно на уровне начала бедра. Во-вторых – компания. Барышня ехала не одна, а с подругой, и в данный момент они увлеченно болтали. Жора сделал еще полшажочка вперед и, невольно прислушиваясь к разговору, потянулся к язычку молнии.

– …Нет, Ольга, всё равно, – настойчиво убеждала брюнетка подругу, – по сравнению с моей литературой, твоя биология – это тихая заводь. Пестики-тычинки, кошечки-собачки… Благодать!.. А у меня?! Рассказываю им сегодня про то, что Анна Каренина погибает, осознав греховность своей «незаконной» любви к Вронскому. А с первой парты Саранская – отличница, к слову, – на голубом глазу мне заявляет, что суицид Карениной был спровоцирован климактерическим синдромом! Каково?

– Если бы ты только знала, Галка, какие ассоциации возникают у моих, когда я рассказываю им о пестиках и тычинках! – улыбаясь, парировала подруга.

«Ё-моё! Обратно не прёт – на училок нарвался», – тоскливо подумал Жора, выуживая двумя пальцами широкоформатный дамский кошелек. Впрочем, «шмель» оказался довольно увесист, и специалист по карманной тяге немного повеселел. В конце концов, у нищей училки вполне мог оказаться состоятельный супруг. Он же – хахаль, поскольку обручального кольца у брюнетки не наблюдалось. Ловко пихнув кошель под мышку, Жора, теперь уже без былых сантиментов, стал протискиваться на выход, заслужив от пассажиров очередную порцию негодующего пофыркивания. И только училки перенесли его пропихивание стоически – ну да, на то они и интеллигенция. Жора благополучно добрался до ступеньки передней площадки и принялся, что называется, заблаговременно готовится к выходу…

– …Девушка, я из милиции, – прошептали на ухо Галине. Та испуганно обернулась. – Только тихо! – попросил не то самозванец, не то и взаправду милиционер. На вид, так самый заурядный дядька, с не по возрасту морщинистым лицом и с обильной сединой в волосах. Вместо ожидаемого форменного кителя – потертая, не первой свежести холщовая куртка. Вместо фуражки с красным околышем – потрюханная пролетарская кепочка. Его можно было представить кем угодно, но лишь в меньшей степени милиционером. – У вас сумка расстегнута, – тихо пояснил дядька. – Проверьте, всё ли на месте?

Тихонечко ойкнув, Галина скосила глаза и почувствовала, как внутри у нее всё ухнуло вниз: сумочка действительно была открыта. Она лихорадочно принялась за раскопки, хотя умом уже всё понимала – случилось худшее.

– Кошелек! Кошелек пропал! Там же вся зарплата! – заблажила было Галина, но дядька зыркнул на нее строго и по-прежнему шепотом приказал:

– Тихо, девушка… Сейчас будет остановка… Выходите и, чуть погодя, ступайте за мной. Главное – не шуметь и не привлекать внимания. Вам всё понятно?

– Да.

Дядька начал активно протискиваться к выходу, и Галина, крепко схватив за руку подругу, пристроилась за ним. Народ вокруг, как водится, негодующе заворчал…

…С лихим посвистом «пятерка» долетела до 2-й Советской и, основательно тряхнув внутренностями, встала как вкопанная. Двери нехотя открылись, и Жора первым выскочил на волю. Осмотрелся и, не заметив ничего подозрительного, вслед за уходящим троллейбусом взял курс на светофор. Ему страсть как хотелось узнать: на какую сумму он только что поднялся? Но, будучи человеком благоразумным и, не побоимся этого слова – профессионалом, он понимал, что нюансы еще могут иметь место быть. А потому он продолжал нести кошель под мышкой, слегка неестественно прижимая при этом правую руку к телу.

Удачно перебежав дорогу под мигающий зеленый, Жора контрольно обернулся, признаков погони не обнаружил и почти окончательно успокоился. Здесь «почти» подразумевало, что и теперь он не стал потрошить трофей, а двинулся дальше, на 1-ю Советскую. В этой части проспекта количество офисных помещений на единицу арендуемой площади превышало все разумные пределы, потому фасады зданий были густо обсажены камерами слежения. Светить потыренный кошель под случайную видеозапись, наученный горьким опытом Жора не собирался. В этом плане он был уже довольно тёртый – если не калач, то бублик как минимум…

– …Просто каким-то чудом под машину не попали! – сердито проворчала Ольга, безумно страшащаяся всего, что связано с дорожно-транспортными происшествиями. Ведь при ДТП куда ни кинь – всё клин: либо тебя задавят и кого-нибудь за это посадят, либо ты кого-нибудь задавишь, и за это посадят тебя. – Неужели трудно было пройти двадцать метров до перехода?!