Андрей Константинов - Гоблины: Жребий брошен. Сизифов труд. Пиррова победа (сборник)

Гурцелая в сопровождении Джамалова выбрался из машины, и они, не сговариваясь, резво проследовали в подъезд. В свою очередь и Дживан заметно бойчее, чем в прежние дни, отбуксировал джип – со двора и от греха подальше. Судя по суетливо-неуверенным телодвижениям персонального шофера Анзори Паатовича, впившаяся в мишленовскую резину черная стрела произвела на него неизгладимое впечатление.

Лифт в доме был хотя и модернизированный, но «старорежимный»: чтобы попасть в кабину, сначала требовалось открывать внешнюю «клетку», а уже затем распахивать внутренние створки. Проделав эту нехитрую процедуру, Ильдар и Гурцелая начали движение вверх, на четвертый этаж. Как вдруг…

«Стоп-машина!»

Лифт неожиданно остановился.

Одновременно в кабине погас свет.

– Твою мать!

– Э-э… Ильдар, что-то случилось, да?!

– Что э-э? А я откуда знаю?! – В кромешной темноте Джамалов нашарил кнопки и принялся нажимать все подряд: безрезультатно. – Ни хрена не видно! – Порывшись в карманах, он достал зажигалку и, подсвечивая, втопил кнопку «Вызов»: никакой реакции. – Все ясно: лифтерша в декрете – заходите через год… Блин, хотя бы какая сволочь сообразила на день рождения «Зиппо» подарить!

Отчетливо послышался звук спускающихся по лестнице шагов.

– Гришка, надеюсь, это ты? – запросил по станции Ильдар.

Через пару секунд совсем рядом с кабиной раздался взволнованный полушепот Холина:

– Я это, я! Не ори на всю Ивановскую! Что там у вас?

– Вопрос преоригинальный. Сам не видишь?

– Не вижу. По всей лестнице свет вырубился.

– Гриша, мы тут застряли, да! Делай что-нибудь, дарагой! Вынимай нас отсюда, да! – жалобно запричитал Гурцелая.

И в этот самый момент откуда-то сверху раздался громкий, раздражающе-неприятный звук скрежета металла о металл. Вслед за этим «замурованные заживо» почувствовали небольшую вибрацию в верхней части лифтовой кабины.

– Ильдар, что это? – испуганно спросил Анзори Паатович.

Джамалов шикнул, тревожно вслушался и некоторое время спустя ответил ровным, безо всякого намека на эмоцию голосом:

– Я не хочу показаться человеком, приносящим дурные известия, но у меня такое ощущение, что нам хотят перекусить трос. Слышь, Гришка? [45]

– Слышу.

– ЧТО?!!! – возопил Гурцелая, выпуская «нежданчика».

– «Да погодите вы, святой отец!» Гришка, у тебя ствол есть?

– Откуда? Приказ по Главку читал? С этого квартала табельное оружие только старшим смены. А с утра старшим, если помнишь, был ты.

– Вот, блин, что такое не везет и как с ним… Тогда, на правах старшего, мой тебе приказ: в одиночку не лезь! Срочно вызывай подмогу. Может, за те пятнадцать минут, что наши будут добираться до адреса, эти уроды все-таки не успеют?

После этих слов с Анзори Паатовичем случилась форменная истерика:

– Какие пятнадцать минут?!! Мы сейчас упадем!.. Они убьют нас! Вы… вы обязаны меня защитить!!!

– Да помолчи ты! – рявкнул Джамалов и отвесил клиенту хлесткую затрещину. Гурцелая захлебнулся своими воплями и ошалело уставился на вконец оборзевшего мента. – Извини, брат, ничего личного. Просто вынужденная мера. В нашей ситуации главное не паниковать, – миролюбиво объяснил свою дерзость Ильдар.

– Анзори, не дрейфь! – успокоил из темноты Холин. – Лифт, по определению, не может упасть. Специальные ловители, разработанные еще Отисом, позволяют удерживать кабину как в случаях обрыва, так и…

– А может, ты потом прочтешь нам лекцию?! – сердито перебил его Ильдар. – Это там, у них, на Западе, не может. А здесь, у нас, к тому же в старом фонде, возможно всё. Помнишь, в 2006-м на Большой Зелениной точно в такой ситуации лифт в шахту ухнул?

– Это когда еще трем человекам кости напрочь перемололо? Помню, конечно.

– Господи, да делайте же что-нибудь!!!

– Ладно, мужики! Я все-таки рискну, поднимусь, – «принял решение» Холин.

– Гришка, бога ради, осторожней! Башку не подставляй. В конце концов, два трупа всё чуть лучше, чем три. Если что, Светку, девок моих по мере возможности не забывайте!

– Два трупа лучше. Трем человекам кости, – в полуобмороке бормотал Гурцелая. Которого сейчас колотило от страха так, что вибрации стали ощущаться уже и в нижней части кабины.

– Всё, считайте меня пофигистом. Я пошёл.

«Погребенные заживо» разом замолкли, обратившись в слух. Копеечная зажигалка прекратила свое существование, оттого во вновь наступившей полной темноте шаги поднимающегося по лестнице Холина да методичный скрежет металла звучали теперь особенно зловеще.

– Идиоты! – уставившись в потолок, нарушил молчание Холин. – Скинули бы сверху связку гранат – и все дела. На фига было огороды городить?

После этих его слов Анзори белее белого Паатович обреченно привалился к стенке лифта – впавшие в панику ноги отказывались держать остальное впавшее в панику тело…

…Освещая путь заблаговременно прихваченным из дома фонариком, Холин поднялся на технический этаж, толкнул оказавшуюся незапертой («ну надо же, какая неожиданность!») дверь и, преодолев еще пяток ступеней, оказался в машинном отделении лифта. Здесь, при свете фонаря «летучая мышь», он обнаружил («ну надо же, какая неожиданность!») сидящего на полу Вучетича. С довольным видом тот занимался «скрежетанием металла», в промежутках колотя по лифтовому тросу найденной на чердаке калабахой.

– Хорош озоровать. А то как бы там наш Анзорик не обделался со страху.

– По мне так его грязные вонючие штаны стали бы кульминацией нашей пиесы, – усмехнулся Виталий, поднимаясь.

– Тебе-то, понятное дело, все равно. Это ведь не ты в данный момент находишься с клиентом в ограниченном замкнутом пространстве… Давай показывай, как эта штуковина обратно запускается.

– Да вон, рубильник повернешь, и все дела. А свет на лестнице включите в распределительном щитке, я его открытым оставил.

– Так просто? – удивился Холин.

– Когда разберешься, что к чему, потом всегда кажется, что просто. Ну чего, пошел я тогда, что ли?

– Валяй. Пивка на меня там закажи. И рыбоньки какой.

Вучетич подхватил свои железяки, фонарь и исчез в недрах чердака, чтобы через пару минут выйти на улицу из соседнего подъезда. А Григорий, выждав какое-то время, набрал в легкие побольше воздуха и, что было мочи, ухнул в лифтовую шахту:

– Стоять, падлы!.. Криминальная милиция!.. Руки в гору!.. Стреляю без предупреждения!..

Затем он спустился на лестничную площадку. Где сначала повторил порцию своих душераздирающих воплей, а потом с топотом и грохотом сбежал на первый этаж, перепрыгивая ступеньки, имитируя тем самым отчаянное спасение бегством. Столь нехитрым способом поразвлекавшись, он тихонечко возвратился наверх и в строгом соответствии с полученными от Виталия инструкциями вернул узникам лифта свет. А с ним – надежду.