Андрей Константинов - Гоблины: Жребий брошен. Сизифов труд. Пиррова победа (сборник)

– Да успокойся ты, Женька! Дадут ему пожизненное, стопудово дадут. При таком общественном резонансе никто Евсюкова отмазывать не станет. Они же там, наверху, не идиоты. Вот только откуда в тебе, Евгений, столько кровожадности? Вроде бы книжки умные читаешь – философов, гуманистов разных. А сам при этом за смертную казнь агитируешь.

– Да, я за смертную казнь на нынешнем этапе исторического развития России! – запальчиво взялся объяснять Крутов. – Но это не от кровожадности и не от того, что её возвращение серьезно изменит криминогенную обстановку. Опыт показывает, что это не так. Просто пожизненное заключение, его условия в нашей стране таковы, что оно напоминает древнюю китайскую пытку каплей воды, которая ежеминутно падает человеку на темечко. Человек постепенно сходит с ума и медленно умирает. По большому счету, мы никогда и не отказывались от высшей меры, только сейчас приводим ее в исполнение абсолютно садистским способом – содержим преступника в таких условиях, что он живет в аду на земле!

Этим вечером в релакс-комнатушке «гоблинов» проходила небольшая стихийная вечеринка, посвященная счастливому избежанию Григорием и Ильдаром серьёзного наказания за июньский косяк со свидетелем. Как водится, с каждой опустошаемой бутылкой градус пьяных базаров, вкупе с пьяным же пафосом, нарастал. И в какой-то момент наличествующий в курилке народ уже не столько пил, сколько до хрипотцы, с легким матерком, перебивая друг друга, спорил: «за жизнь», «за службу» и за глобальное «что же будет с родиной и с нами?».

– А по мне так здесь не всё столь однозначно, – заявила порядком захмелевшая Наташа Северова. К слову, в подобных дискуссиях она традиционно участвовала наравне с мужчинами. И отнюдь не в качестве «блондинки». – К примеру, если человек пьяным за рулем влетает на остановку, давит четверых ни в чем не повинных прохожих, то получает за это шесть лет. А здесь, в случае с Евсюковым, за два трупа – и сразу пожизненно?

– Наталья, не забывай! Евсюков был сотрудником милиции, – напомнил Вучетич. – В данном случае это должно рассматриваться как отягчающее обстоятельство.

– Да брось ты! В момент стрельбы, судя по всему, он вообще был… марсианином. По крайней мере лично я никогда не поверю, что человек, находясь в здравом уме и в твердой памяти, может совершать такие вещи.

– То есть ты его как бы оправдываешь, что ли? – поразился Григорий.

– Я не оправдываю. Я всего лишь пытаюсь понять: зачем ему было это нужно? Это же фактическое самоубийство! Всё равно как на самолете в небоскреб вдолбаться… Он что, рассчитывал оттуда уйти незамеченным? Он какую-то выгоду материальную с этого поимел? Я не говорю, что Евсюков хороший и что его надо в жопу целовать…

– Ф-фи, Натали! Здесь же джентльмены! – изобразил негодование Джамалов. – Жопа! Неужели трудно подобрать синоним? Ты ведь всё-таки аналитик.

– Да запросто! Седалище. Задница. Пятая точка. Тухес. Гузно. Нижний бюст. Очко… Так вот, насчет вменяемости. Да не может вменяемый человек такие вещи сделать! Просто потому, что ему это незачем. Я бы поняла, если бы Евсюков убил каких-то свидетелей. Видевших, допустим, как он получает взятки. Тогда – да. Ужас, конечно, но – верю. Отчасти понимаю. А просто так зайти в магазин, начать шмалять и считать это нормальным… Почему одних в аналогичных ситуациях сажают в дурку, а других закатывают на пожизненное? Только из-за пресловутого общественного резонанса, что ли? Что за двойные стандарты?

– Знаешь, Наташ, мне кажется, здесь не в двойных стандартах дело, – нахмурился Холин. – Общественный резонанс, он ведь тоже не на пустом месте возник. И не один только Евсюков тому виной. Просто у любого механизма существует определенный предел прочности. И в нашей с тобой краснознамённой он давно превзойден. Именно поэтому она в народе не любима и не уважаема. Оно бы и ладно – мы бы как-то ужились и без взаимной любви, ограничившись фиктивным браком, – но ведь милицию еще и боятся! Вот это, на мой взгляд, самое страшное.

– Эт-точно! – поддержал Григория Вучетич. – Причём боятся всех её представителей поголовно. Без оглядки на иерархию должностей и званий, которая столь много значит в системе координат МВД.

– А всё потому, что обывателю и в самом деле всё равно, кто завтра заедет ему в рыло: холёный, краснорожий сержант ППС или, к примеру, степенный, породистый офицер РУБОП. Тем более что между первым и вторым принципиальной разницы нет никакой. Просто первый мечтает о том, чтобы когда-то стать вторым. А второй им уже стал и теперь мечтает о чем-то более возвышенном.

– Например, о пенсии по выслуге лет.

Народ дружно повернул головы: оказывается, Мешок, в свойственной ему манере, незаметно проскользнул в курилку и молча наблюдал за пьяными дебатами подчинённых.

– Ф-фу, Андрюха, так ведь и заикой можно сделаться! – облегченно выдохнул Виталий. – Мы ж были уверены, что всё начальство после совещания домой свинтило.

– А я, вишь, вернулся.

– Надеюсь, без Олега Семеновича?

– Без. Так что можете продолжать. Да, а что за повод?

– Гришка с Ильдаром амнистию празднуют.

– Во-во! Объясни ты нам, двум идиотам, по какому, собственно, поводу амнистия? – набросился на Андрея с расспросами Холин.

– А это и не амнистия вовсе, – улыбнулся тот в ответ и пояснил: – Это всего лишь замена ожидаемого расстрела бессрочными каторжными работами.

– Всё едино. На дворе ведь вроде как не красный день календаря?

– А красный в Главке вчера был.

– А что там у них стряслось?

– Вчера были произведены массовые задержания членов ОПГ Литвина. В том числе повязали его самого.

– Ни фига себе! – изумился Джамалов. – Это ж как они на такое сподобились? Самого Литву!

– Литвина удалось приземлить на основании показаний, которые успел дать Айрапетян. А киллер, которого ты, Ильдар, условно опознал по фото, есть не кто иной, как бригадир Литвы по кличке Зеча. Это от «Зенит, чемпион!». Говорят, большой поклонник футбола. Вечно ходит в «зенитовском» шарфе.

– Его тоже взяли?

– Пока нет, ищут. Но, если возьмут, будут раскручивать его на Литву как на заказчика убийства. По сравнению с вменяемым тому рейдерством, этот вариант для следствия гораздо перспективней, а потому предпочтительней. Словом, по иронии судьбы, убийство Айрапетяна пришлось очень кстати: мавр сделал свое дело – мавра можно завалить.

– Чудны дела твои, Господи! – покачал головой Григорий. – Слушай, а чего нам шеф с утра по поводу Тараса говорил? Поэту-то за что спасибо?

– За раздолбайство, как ни странно. Да, кстати, а где сам-то?

– Как обычно. На очередные блядки ускакал.

– И, как обычно, наврал, – усмехнувшись, поправила Наташа. – По-моему, донжуанский список Шевченко существует исключительно в его патологически больном воображении.