Андрей Константинов - Гоблины: Жребий брошен. Сизифов труд. Пиррова победа (сборник)

В 10:36 в дверь кабинета постучались. Шанин заученным жестом смахнул конверт в верхний ящик стола, придал лицу равнодушно-деловое выражение и крикнул, приглашая. Вошли двое – мужчина и женщина. Глянув на них, майор внутренне напрягся, с ходу учуяв в незваных гостях не клиентов, но коллег.

– Капитан Крутов, группа по обеспечению безопасности лиц, подлежащих государственной защите, – представился мужчина и развернул свои красные корочки.

– Ну зачем же сразу так пугать? – ухмыльнулся Шанин, поднимаясь из-за стола и делая шаг навстречу. Внутри немного отлегло, потому как в худшем варианте эти двое могли представлять куда как более нехорошую контору. Прокуратуру, например. Или («тьфу-тьфу, чтоб не сглазить») УСБ. – Дмитрий, – протянул руку гостям майор.

– Евгений.

– Ольга, – коротко кивнула его спутница. Симпатичная, к слову, барышня.

– Присаживайтесь, коллеги.

Крутов осмотрелся: в небольшом кабинете имелось два стула, но в данный момент на каждом громоздились кипы бумаг и скоросшивателей.

– А макулатуру смело можете прямо на пол, – перехватил его взгляд Шанин и улыбнулся: – «Вот она, моя бумажная могила!» – Гости цитату оценили и, последовав совету хозяина, расселись. – Чем могу, коллеги?

– Дмитрий, это ведь ваши люди ведут разработку по делу Быкова? – с места в карьер рванул Крутов.

– Вели. В настоящее время дело находится у следователя. А что вас конкретно интересует?

– Нас интересуют показания секретарши Быкова.

– Показания свидетельницы Ковелиной, – уточнила Ольга. – Вы не могли бы позволить с ними ознакомиться? Эти сведения нужны нам для более эффективной подготовки мероприятий по организации её защиты.

– Извините, не могу. Позволить. Если у вас есть на то основания, обращайтесь с официальным запросом к следователю. А мы на данном этапе занимаемся исключительно сопровождением.

– Хорошо, мы так и сделаем. Тогда сейчас просто поясните: почему в материалы дела не попали показания Быкова о том, что найденные у него во время обыска деньги, были переданы ему Ковелиной в счет погашения былого долга?

Дмитрий Ильич задумался: хоть эти ребята и явились не из контролирующей инстанции, визит их, выражаясь высокопарно, сделался ему в тягость. И ещё в какую тягость!

– Вообще-то я не обязан перед вами отчитываться. Но! Исключительно ради ваших красивых глаз… – Шанин снисходительно посмотрел на Ольгу, – поясню: в свете прямых улик и обличающих показаний свидетелей, разъяснения Быкова по этому моменту оценены как неубедительные, а потому несущественные. Сторона защиты вправе огласить их на предстоящем судебном процессе, однако не думаю, что суд примет их во внимание. К сожалению, все факты говорят об обратном. А факты, как известно, звери упрямые.

– Спасибо за комплимент, Дмитрий, – дежурно обменялась любезностью Ольга, выслушав шанинскую тираду. – Вот только мы – тоже звери упрямые. Потому еще один вопрос: в 2008 году вашим подразделением было возбуждено уголовное дело в отношении фирмы «Ирбис», возглавляемой господином Пущиным. Однако полгода спустя дело было прекращено. Не помните, на каком основании?

– Естественно, не помню. Знаете, сколько у меня в производстве было таких вот «ирбисов»? Но посмотреть могу.

Шанин клацнул «мышкой» и принялся имитировать напряженный компьютерный поиск. Хотя на самом деле всё, что было связано с этой конторой, Дмитрий Ильич знал и прекрасно помнил «от и до». Вот только сейчас ему требовалось время, чтобы привести мысли в порядок и выработать стратегию дальнейшего ведения беседы. Которая нравилась ему всё меньше и меньше.

– А!.. Вот, нашел. «Ирбис». Дело действительно было прекращено за отсутствием в деянии состава преступления. Статья 24-я УПК.

– Но ведь, если я не ошибаюсь, именно неформальное, скажем так, сотрудничество бывшего заместителя главы районной администрации Годлевского с представителями фирмы «Ирбис» в конечном итоге и привело к его громкой отставке? Которая, если верить газетам, едва не обернулась уголовным делом, – лобово и, как показалось Шанину, в высшей степени нахально осведомилась Ольга.

– А не надо верить газетам. В наше время никому верить нельзя, а газетам – особенно.

– То есть, по-вашему, в деяниях Годлевского состав преступления также отсутствовал?

– В этом городе ежедневно выходит несколько десятков изданий, – раздражённо парировал Дмитрий Ильич. – В каждом из них печатается по нескольку десятков статей, содержащих несколько десятков дутых сенсаций. Проверять и заниматься разоблачением этой груды писанины моё ведомство просто физически не в состоянии.

– Но вы в курсе, что Быков, заступив на должность Годлевского, пытался реанимировать дело в отношении «Ирбиса»?

– Понятия не имею, чего и как он пытался. Разве что догадываюсь, что сейчас Виктор Петрович пытается спасти свою задницу от тюремных нар. И в этом стремлении я его вполне понимаю. Отчасти даже сочувствую.

– А вам что-нибудь говорит название ООО «Джедай-Холдинг»? – попытался зайти с другого бока Крутов. Тем самым ещё больше распалив майора.

– Послушайте! На налоговом учете в нашем районе состоят тысячи юридических лиц. Я не обязан каждое из них знать в юридическое лицо или воспринимать название на слух! И вообще: я не понимаю предмета нашего с вами разговора. Вам предписано защищать свидетеля Ковелину – вот и защищайте! На каком основании вы суетесь на чужие грядки?!

– Ну, допустим, грядки у нас с вами общие, – равнодушно заметил Евгений. – Тем более что законом нам разрешено заниматься оперативно-розыскной деятельностью.

– Да за ради бога! Занимайтесь. Только не в моем кабинете!

– Я правильно понимаю, что в столь деликатной форме вы указываете нам на дверь?

– Вы правильно понимаете, – ухнул Шанин и стиснул зубы в плохо скрываемой ярости.

– Ну что ж, в таком случае извините за беспокойство. Но на самом деле интересно было пообщаться. Пойдёмте, Ольга…

Гости покинули кабинет, а его хозяин, выудив из пачки сигарету, в состоянии углубленной задумчивости долго разминал ее между пальцев, пока не сломал. Раздражённо стряхнув со стола табачные крошки, Шанин подвинул к себе телефонный аппарат, снял трубку и, поразмышляв немного, вернул её на базу. «Нет, такой звонок правильнее будет сделать с мобильника», – подумал Дмитрий Ильич и по памяти взялся тыкать в сенсорные кнопки дисплея:

– Леонид Кириллович, Шанин беспокоит… Короче, как я вас и предупреждал: в связи с охраной Ковелиной, у нас, похоже, возникли проблемы. Надо бы увидеться… Нет, это не телефонный разговор… Нет, лучше сегодня… Хорошо, тогда в девять в «Золотой стране»… Да, один… Всё, до встречи…

– …Не помню кто, но, кажется, кто-то из британских классиков… неважно… был абсолютно прав, когда написал: «Наружность и манеры всегда более выразительны, нежели слова», – нарушив молчание, проворчал Крутов, после того когда они с Ольгой вышли из здания Курортного РУВД и направились к стоянке служебных машин. – С этим бэхом, по-моему, всё ясно.