Андрей Константинов - Гоблины: Жребий брошен. Сизифов труд. Пиррова победа (сборник)

– Блин, что за день сегодня такой? А ведь еще только утро… – вздохнул Андрей и надавил кнопку селектора: – Николай, бомжа из курилки откомандируй.

– Куда откомандировать?

– К нам в кабинет! Неужели не понятно?..

Через некоторое время, вежливо постучавшись, к замам вошёл давешний бомж. В коем час назад Гриша Холин, не без определенных усилий, но все-таки опознал того самого «сокамерника», к которому они с Лоскутковым на Московском вокзале на время «подселили» взалкавшего свободы тверского свидетеля Игнашевича. Вот только делиться этим своим открытием с коллегами Григорий не стал, чуя за собой легкое ощущение вины. Похоже, именно пьяный базар с транспортным опером Лисицыным, в котором Холин невольно («да что там! – не невольно, а именно что по-пьяни!») сделал рекламу подразделению «гоблинов», в конечном итоге и привел к смене временной прописки бомжа Ивана Демидовича, известного в узких привокзальных кругах под кличкой «Интеллигент».

– День добрый… э-э… – Мешечко нервно защёлкал пальцами, делая вид, что силится вспомнить, и Кульчицкий, среагировав на этот его жест, протянул Андрею сопроводительную бумагу от транспортников. – Да-да, спасибо, Олег Семёнович, я уже и сам вспомнил…. День добрый, Иван Демидович. Ну, что вы там в дверях жметесь? Проходите, берите стул, садитесь.

Бомж покорно взял свободный стул, уселся и молча глянул на новых «начальников» из-под своих кустистых бровей. Мешок раскурил сигарету и вполголоса бегло пробежался по «сопроводиловке»:

– Филиппов Иван Демидович, 1954 года рождения… Ленинград… Выписан в 2005 году, в настоящее время проживает без регистрации… Проходит свидетелем по уголовному делу номер 24–54… Нанесение тяжких телесных повреждений, повлекших за собой смертельный исход… Так, резолюция: «Полковнику милиции Жмыху П. А. Приказываю разработать комплекс мер по обеспечению безопасности свидетеля Филиппова И. Д. в рамках, предусмотренных федеральным законодательством и внутриведомственной инструкцией за номером…» Всё ясно, – Андрей брезгливо отложил бумагу. – чистой воды подстава и разводилово. Однако транспортникам – респект за смекалку… Ну что, Иван Демидыч, раз уж жизнь нас свела, будем как-то приноравливаться? – Филиппов молча пожал плечами, дескать: «А куды деваться-то?» – Получается, четвёртый год бомжуете?

– Пятый.

– А раньше где жили?

– Угол Мошкова переулка и Миллионной.

– Ого! – восхитился Кульчицкий. – И как же вы такую шикарную квартиру профукали?

– Долго рассказывать. Да и едва ли вам это будет интересно.

– Отчего же? С удовольствием послушаем.

– Потом послушаем! – недовольно перебил замполича Мешок, который на сегодня уже был сыт военно-морскими историями с трагическим концом. – Иван Демидович, скажите, с вами транспортные оперативники какие-нибудь следственные действия проводили? К примеру, возили составлять фоторобот? Может, рожи какие для опознания, в смысле, фотографии показывали?

– Нет, – лаконично ответил Филиппов.

– М-да! Похоже, на уголовное дело за номером 24–54 забит здоровенный стыковой болт 18 × 88. Такой, знаешь, Олег Семёнович, каким рельсы к шпалам прикручивают. Из чего следует, что свидетель сей задержится у нас надолго.

– А ты что, Андрей, строил на этот счет какие-то иллюзии? – рассудительно заметил Кульчицкий. – Неустановленные фанаты-отморозки забили вокзального бомжа. Думаешь, кому-то есть до этого дело? Насколько я помню, по телику даже сюжета не было.

– Хотел бы вам заметить, что забили, как вы выражаетесь, не бомжа, а человека. До смерти забили, – осадил замполича Филиппов, и Андрей впервые посмотрел на бомжа с интересом.

– Ладно, с транспортниками будем разбираться особо… Ну, как вам у нас сегодня ночевалось, Иван Демидыч?

– Благодарю, прекрасно, – безэмоционально отозвался тот. – По сравнению с «обезьянником» на Московском вокзале, просто пятизвездный отель. А если сравнивать с предыдущими местами моих ночевок… Наверное, примерно так и должен выглядеть рай.

– Хорошо, – усмехнулся Мешок. – Тогда возвращайтесь обратно в рай. Я сейчас подошлю сотрудника, он вами займется.

– Спасибо.

Филиппов поднялся, поставил стул на прежнее место и чуть ли не с достоинством удалился. Этот момент окончательно поразил Андрея:

– А мужик-то, похоже, нормальный! – потирая виски, в которых раскатисто гремели колокола и били молоточки, констатировал он. – Знаешь, Олег, я далеко не первый раз таких встречаю: вроде хорошие люди, неординарные, некоторые даже талантливые. А в целом жизнь не складывается. И почему так?

– Может, именно потому? Потому что хорошие и талантливые? – возвращаясь к своему рисованию, изрёк Кульчицкий.

– Глубоко! – пережевал столь философский ответ Мешок.

После чего затушил сигарету и направился в оперскую…

– …Андрей Ива-а-анович!!!!! – радостно завизжала и бросилась на шею Мешку нежданно-негаданная гостья, секундно оглушив и заставив колокола в голове застучать ещё сильнее. «О боги! Сжальтесь!»

– Ба! Никак наша молодая мать?! – Осторожно отцепляя от себя восторженную подчиненную, Андрей постарался быть предельно галантным. – Где наследник? Ну, не томи, демонстрируй!

– А Санечка дома остался, с бабушкой. Я не решилась его в метро везти. Еще, не дай бог, какую инфекцию подхватит.

– И правильно сделала. Потому как с сегодняшнего дня инфекцию запросто можно подхватить и у нас, – ехидно заметила Северова.

– Жаль, любопытственно было бы глянуть на «крестника». Рожденного чуть ли не в оперативной машине. – Мешок демонстративно пропустил Наташину крамолу мимо ушей. – На кого хоть больше похож-то? На тебя или на Веника?

– А вот в следующую пятницу приедете и сами увидите, – разулыбалась Анечка. – Я ведь не просто так пришла, а с приглашением.

– С приглашением на смотрины?

– Почти. У нас через неделю крестины. Зовём всех.

– Всё-таки продавила Веника?

– Не продавила, а убедила.

– А банкет? – уточняя, поинтересовался о главном Григорий.

– Обязательно. Крещение будет днем, в нашей церкви, в Парголово.

– Это при кладбище которая?

– Да. А на вечер мы кафешку сняли. – Анечка метнулась к своей сумке, достала из неё увесистый конверт и протянула Мешку. – Вот, здесь приглашения. Персональные, на каждую из двенадцати персон. Там всё расписано: что, где, когда, во сколько? Так что, все кто сможет…

– Супротив моей фамилии смело можете ставить птичку, – расцвёл Холин. – Андрей, выдай-ка мне официально-именной тугамент!

– Губу подверни, а то уже слюна на пол закапала! – осадил его Мешок. – Кстати, если не ошибаюсь, ты у нас со следующего понедельника в отпуске? И вроде как со всем семейством собрался в самостийную и незалежную?