Кэти Райх - Смертельный выбор

«Солнечная гостиница» располагалась к юго-западу от Сентервилля, на тихой улочке, берущей начало на Шарльвуа. Этот район, известный как Сен-Шарль, относится к Монреалю, так что убийством занимался КУМ.

Мишель Шарбонно стоял в другом конце комнаты – лицо розовое, как сироп от расстройства желудка «Пепто-бисмол», волосы топорщатся в разные стороны, словно колючки ежа. Без пиджака, воротник рубашки промок от пота, верхняя пуговица расстегнута. Галстук, даже ослабленный, все равно был слишком коротким. Я заметила, как Мишель вытащил носовой палаток из кармана и вытер лоб.

Как-то раз Шарбонно признался мне, что подростком работал на нефтяных месторождениях Техаса. И хотя свободная жизнь ковбоя пришлась ему по вкусу, последнее слово осталось за жарой, так что он был вынужден вернуться домой, в Шикутими. Потом перебрался в Монреаль, где и устроился работать в полицию.

В эту минуту на пороге кухни появился Куикуотер. Имелась информация о том, что убитый связан с байкерами, поэтому «росомах» тоже привлекли к делу.

Констебль подошел к Шарбонно, и оба стали наблюдать за группой экспертов, изучающих пятна крови на стене позади убитого. Рональд Жильбер прижимал к обоям полосатую угловую линейку, пока техник помоложе снимал на видеокамеру. Они сделали также снимки по вертикальной оси, затем Жильбер достал штангенциркуль и произвел ряд замеров. Полученные данные он внес в ноутбук, после чего возобновил работу со специальной масштабной линейкой, вычисляя продольный размер пятен. Снова видеозапись. Снова фотографии. Снова замеры. Кровь была повсюду: на потолке, на стенах, на вещах, грудой сваленных на полу. Оба эксперта выглядели так, словно им придется еще изрядно повозиться и закончат они не скоро.

Я глубоко вздохнула и подошла к детективам.

– Bonjour. Comment ça va?

– А, это вы, док. Как делишки? – Английский язык Шарбонно представлял собой странную смесь квебекского и техасского сленга, причем техасские словечки давно устарели.

– Здравствуйте, месье Куикуотер!

Тот слегка развернулся, всем своим видом выражая неудовольствие от того факта, что приходится со мной здороваться, затем снова сосредоточился на действиях техников. Они как раз фотографировали акустическую гитару, прислоненную к ржавой клетке для птиц. За клеткой валялась спортивная бейсболка, посреди расплывшегося темно-красного пятна красовалась надпись «Петушок». Я вспомнила, что видела такую же надпись на плакате, и подумала, какое еще непристойное послание ожидает нас в этой грязи.

– Где Клодель? – поинтересовалась я у Шарбонно.

– Проверяет один след, но скоро появится здесь. Эти парни просто нечто особенное. – В его голосе слышалось отвращение. – У них мораль как у жуков-навозников.

– Уже точно известно, что здесь замешаны байкеры?

– Да. Парень, который сейчас выглядит не самым лучшим образом, в миру носил имя Ив Дежарден, но больше был известен под кличкой Чероки. Он из «Хищников».

– Кто они?

– «Хищники» – еще один марионеточный клуб «Ангелов ада».

– Как и «Гадюки».

– Верно.

– Значит, его убил кто-то из «Рок-машины»?

– Возможно. Однако Чероки давно уже отошел от дел. Печень пошаливала. А, нет! У него был рак толстой кишки, вспомнил. Неудивительно, если подумать, каким дерьмом эти парни обычно пичкают себя.

– Что он такого сделал, чтобы так задеть противника?

– У Чероки был собственный небольшой бизнес, торговля запчастями. – Шарбонно взмахом руки указал на сваленные повсюду запасные части от автомобилей и мотоциклов. Под мышками у него расплывались темные полукружия пота. – Но, очевидно, цепные шестерни и карбюраторы приносили не бог весть сколько. В ящике с нижним бельем у этого молодца мы обнаружили килограмма два кокаина. Несомненно, самое безопасное место в доме, потому что парень выглядит так, словно ему никогда не приходило в голову надеть чистые трусы. Так или иначе, но к нему могли нагрянуть именно за кокаином. Хотя кто знает? Вполне возможно, это была месть за смерть Маркотта.

– Паука?

Шарбонно кивнул.

– Есть признаки насильственного проникновения в квартиру?

– В спальне разбито окно, но убийцы проникли не через него.

– Почему вы так решили?

– Большая часть осколков на улице. Словно стекло разбили изнутри.

– Кто?

Он пожал плечами.

– Тогда каким образом убийцы проникли внутрь?

– Должно быть, хозяин сам их впустил.

– Зачем ему это было делать?

– Чероки славился змеиным коварством, да и дружелюбием не отличался. Но он из многих переделок выходил живым и, наверное, начал считать себя неуязвимым.

– Перед всем, кроме рака.

– Точно. Давайте-ка я вам кое-что покажу.

Шарбонно направился к телу, и я последовала за ним. Вблизи запах был сильнее – тошнотворная смесь обуглившейся шерсти, бензина, экскрементов и разлагающейся плоти. Шарбонно вытащил носовой платок и приложил его к носу.

– Посмотрите на татуировки. – Платок приглушил голос.

Правая рука Чероки покоилась на коленях, левая была неестественно вывернута на подлокотнике кресла, пальцы касались ковра. Несмотря на толстый слой копоти, на правом запястье отчетливо виднелась гроздь черепов. Всего их было пятнадцать, они составляли пирамиду наподобие остатков тех загадочных жертвоприношений неизвестным богам, которые были найдены в европейских пещерах. Но эти трофеи несли на себе отпечаток различий, которые наши неандертальские предки не потрудились сделать. Тринадцать черепов на запястье убитого имели черные глаза, два – красные.

– Похоже на зарубки на прикладе ружья. – Шарбонно чуть сдвинул платок от губ, чтобы я расслышала его слова. – Черный цвет – убитый мужчина, красный – женщина.

– Довольно неумно с его стороны вот так, в открытую, признаваться в убийствах.

– Да, конечно, но наш приятель старой закалки. В нынешнее время они внимательнее прислушиваются к наставлениям своих адвокатов.

По степени вздутия и отслоению эпидермиса я предположила, что смерть наступила пару дней назад.

– Как его нашли?

– Стандартный сценарий. Один из соседей пожаловался на запах гниения. Просто чудо, что хоть кто-то обратил внимание на вонь в подобном сортире.

Я снова посмотрела на тело. Сейчас уже невозможно понять, как выглядел этот человек при жизни. Можно было лишь утверждать, что он носил усы и редко обращался к стоматологу. То, что когда-то было его головой, теперь лежало на спинке кресла, на обивке распустился темно-алый цветок смерти. В остатках плоти, некогда бывшей лицом, засело несколько пуль.

– И о спецэффектах позаботились!

Шарбонно указал на плетеный коврик под ногами у трупа. Он сильно обуглился, как и нижняя часть кресла. Копоть была повсюду: на самом Чероки, на его свесившейся вниз левой руке, на отворотах джинсов. Даже ботинки оплавились. Но пламя не тронуло больше ничего вокруг.