Кэти Райх - Смертельный выбор

Я снова устроилась за столом и перешла к другой колонке.

КККП пришлось опустошить свой бюджет на сумму порядка двадцати одного миллиона долларов, чтобы покрыть повышение зарплаты. Федеральное правительство выделило только небольшую часть.

Я подумала о «синих воротничках», пикетирующих на улице Ги.

Bonne chance! [22]

«Экспо» проиграли «Метцу» со счетом 10:3.

Жаль. Может, «Пьяцца» и стоила того девяноста одного миллиона, которые Нью-Йорк вытряс из своего кошелька.

На пятой странице речь шла о выдвижении против Дорси новых обвинений, рядом со статьей о преступлении, связанном с Интернетом. Нового я узнала немного: ему предъявили обвинение в пятницу, ближе к вечеру, затем перевели из Оп-Саут в местную тюрьму в Ривьер-де-Прери.

В десять часов я позвонила в больницу. Мадам Ламанш сообщила, что состояние мужа стабильное, но он по-прежнему в коме. Вежливо поблагодарив меня, она отклонила предложенную помощь. В голосе ее слышалась бесконечная усталость, и я понадеялась, что их дочери приехали и помогут ей.

Я разложила одежду и отделила все белые вещи. После чего переоделась в баскетбольные шорты и футболку и зашнуровала кроссовки. Дошла до пересечения улиц Маккей и Сент-Катрин и на лифте поднялась на последний этаж, где располагался спортзал.

Минут двадцать не сходила с беговой дорожки, еще десять посвятила лестничному тренажеру. Следующие полчаса поднимала гирю, а затем ушла. Моя обычная программа. Вошла. Поупражнялась. Вышла. Именно поэтому мне и нравится этот зал. Никакого тебе победоносного сияния высоких технологий. Никаких личных тренеров. Количество спандекса сведено до минимума.

На улице дождь прекратился, и темная завеса туч понемногу рассасывалась. За горами появилась многообещающая полоска голубого неба.

Вернувшись домой, я застала то же сонное царство, которое оставила. Верди спал, переваривая хлопья с молоком, племянник спал, переваривая нечто, о чем я даже и думать не хотела.

Я проверила автоответчик, но панель сообщений не горела. Райан не ответил. Как и на все предыдущие послания.

Ладно, Райан. Отсутствие сообщений было красноречивее всяких слов.

Я сходила в душ и переоделась, после чего устроилась в столовой. Вытащила все документы, которыми снабдила меня Кейт. Фотографии положила слева, папки справа. И снова начала со снимков.

Еще раз бросила взгляд на Мартина Делуччо, Стилягу и Эли Робин Гуда, потом на десяток столь же выдающихся мотобратьев, усатых, с козлиными бородками и с буйными зарослями на лицах, с коротко остриженными волосами. Затем взяла следующий конверт.

На стол выпали цветные снимки. Не очень хорошего качества, смазанные лица, словно фотографировали тайно и в спешке. Я принялась внимательно их изучать.

Задний фон был самым обычным. Автостоянка. Плавательный бассейн в гостинице. Закусочная. Тем не менее любительское качество съемки придавало этим фотографиям некую притягательную неповторимость, наполняя их жизненной энергией, несвойственной обычным, сделанным во время полицейской слежки снимкам.

Перебирая их одну за другой, я становилась свидетелем случайных событий, запечатленных туристами, коммивояжерами, водителями проезжающих машин. Каждая поведала мне историю случайной встречи, непредсказуемого пересечения вселенной обычных людей и мира тьмы. Оставшиеся в памяти благодаря «Кодаку» мгновения темного очарования и страха. Сердце убыстряет темп, вмиг вспотевшие ладони тянутся к камере, пока жена с детишками не вернулись из уборной.

Я наугад подцепила одну из них и внимательно всмотрелась. Бензоколонка. Шестеро мужчин на мощных «харлеях», всего лишь в двадцати метрах от фотографа, но кажется, что между ними простерлась целая вселенная. Мне словно передался благоговейный страх снимающего, странная смесь притягательности и отвращения от зловещей ауры человека на мотоцикле, попирающего законы.

Весь следующий час я разбирала груду лежащих передо мной конвертов. Независимо от того, где и кем были сделаны снимки, будь то Стерджес, штат Южная Дакота, или Дейтона-Бич, штат Флорида, фотографировал полицейский или обычный городской житель, события и участники оставались однообразно похожими. В дороге. В палаточных лагерях. Во время сделок. В барах. К часу я поняла, что пока с меня хватит.

Пора поговорить с Китом.

Полная решимости, я направилась к комнате для гостей и постучала в дверь.

Тишина.

Я снова постучала, в этот раз сильнее.

– Кит?

– Здесь я!

– Уже второй час. Мне хотелось бы кое-что обсудить с тобой.

– М-м…

– Ты встаешь?

– М-м… Угу.

– Не вздумай опять заснуть.

– Дай мне пяток минут.

– Будешь завтракать или обедать?

– Ага.

Посчитав, что он имел в виду обедать, тем более что сама-то я уже собиралась съесть что-нибудь посущественнее сухого завтрака, я приготовила сэндвичи с ветчиной и сыром и добавила благоухающий укроп. Собирая материалы Кейт со стола, чтобы освободить место, я услышала, как открылась дверь спальни и Кит переместился в ванную.

При виде племянника от моей решимости серьезно поговорить почти ничего не осталось. Воспаленные глаза, лицо цвета овсянки. Волосы торчат во все стороны, как у Джима Кэрри.

– Привет, тетечка Темпе.

Он поднял обе руки и провел ими по лицу, из-под приподнявшегося рукава футболки показался кусочек татуировки.

– Уже полдень.

– Извини. Я слегка припозднился вчера.

– Да. Сэндвич с ветчиной?

– Можно. А кола какая-нибудь имеется? – спросил он сиплым голосом.

– Диетическая.

– Клево.

Я достала две банки содовой и села рядом с Китом за столом. Он уставился на сэндвич так, словно видел перед собой сплющенного таракана.

– Тебе станет лучше, если поешь, – посоветовала я.

– Я в порядке. Просто еще не совсем проснулся.

Он походил на жертву оспы. Со своего места я разглядела тонюсенькие красные прожилки, испещрившие его глаза, и до меня донесся запах дыма, въевшийся в его волосы.

– Кит, это же я. И я знаю, каково тебе сейчас.

Да, уж я-то, как никто другой, понимала его состояние. Я хорошо помнила то жуткое похмелье, от которого во рту возникает тошнотворное ощущение, желудок бунтует и голова гудит от расширившихся сосудов. Пересохшее горло. Трясущиеся руки. Ощущение такое, будто кто-то налил свинца в пространство под грудиной.

Кит потер глаза, откинулся и погладил Верди по голове. Я знала, что больше всего на свете Киту сейчас хотелось бы оказаться где угодно, но только не здесь.

– В таких случаях еда помогает.

– Со мной все в порядке.

– Все же попробуй съесть сэндвич.

Кит поднял на меня глаза и улыбнулся. Но как только он расслабился, уголки рта опустились, так как у него просто не хватило сил и дальше притворяться веселым. Кит откусил от сэндвича малюсенький кусочек.