Кэти Райх - Смертельный выбор

Мы спускались вниз по склону, когда Киту вздумалось затронуть не менее неприятную тему:

– Ну а этот парень, Райан, он кто такой?

– Просто друг, – уклончиво ответила я.

– Мне Гарри о нем говорила. Он ведь детектив, верно?

– Да. Из полиции Квебека.

Я познакомила сестру с Райаном, когда Гарри приезжала в Монреаль. Между ними мгновенно пролетела искра, но я почти сразу же уехала из города и до сих пор не знаю, было ли между ними что-нибудь. После той встречи я долгое время избегала Райана, но так никогда и не спросила.

– Так в чем же дело?

– Он попал в неприятности.

– Какого рода неприятности?

По дороге, в ту сторону, откуда мы пришли, проехала calèche [24]. До меня донеслось покрикивание кучера, затем послышался звук удара поводьев по лошадиному крупу.

– Возможно, он как-то связан с наркотиками.

– Употребляет?

– Продает. – Хотя я пыталась держать себя в руках, голос слегка дрожал.

– Ох…

Стук копыт постепенно удалялся все дальше и дальше, постепенно затихая.

– Тебе ведь нравится этот парень, верно?

– Да.

– Даже больше, чем дядя Пит?

– Не очень вежливо с твоей стороны задавать такие вопросы, Кит.

– Прости.

– А что там случилось с той рыбой? – поинтересовалась я, меняя тему.

– Она в морозилке.

– Тогда слушай мой план. Мы достанем мадам Форель из холодильника, и пока она будет размораживаться, мы с тобой займемся нашими les motards [25]. Сегодня вечером мы ее отправим на гриль, а потом забудем на время о всяких там «харлеях» и просто попьем пива.

– Только не мадам, а мистер. Это лосось. А так план очень даже неплох.

Мы стали спускаться, срезали путь через «Монреаль дженерал» и пошли вниз по склону в сторону Кот-де-Неж. Оказавшись внизу, я повернулась и окинула прощальным взглядом вершину.

– Ты когда-нибудь видел этот крест ночью?

– Конечно. Классное зрелище.

– Да, когда смотришь отсюда. Но вблизи это всего лишь груда стальных ячеек и обыкновенных лампочек. Думаю, Эндрю Райан такой же. Милый, когда на него смотришь издалека, но стоит подойти ближе, как он становится запутанной головоломкой.

Бераваны – живущее за счет земли племя, обитающее в селениях из длинных общих домов на острове Борнео. Когда я читаю студентам курс введения в антропологию, то обычно привожу их в качестве примера абсурдности сложившихся на Западе погребальных традиций.

Бераваны верят, что души умерших попадают в загробный мир только после того, как исчезнет плоть. А пока этого не случилось, покойники зависают в лимбе – пограничной области, больше уже не принадлежа миру живых, но не в силах присоединиться и к царству мертвых. В этом-то и кроется проблема. Злобные духи, скитающиеся по свету в поисках пристанища, могут вселиться в их тела и вернуть к подобию жизни. Воскреснув, эти живые мертвецы неподвластны смерти. Понятно, что местные жители не очень-то жаждут, чтобы такие формы жизни болтались в окрестностях.

Бераваны пришли в неописуемый ужас, когда изучавший их обычаи этнограф поделился американскими традициями. На их взгляд, сущим безумием было бальзамирование, обработка косметическими средствами и воском, а затем погребение в герметичных гробах и склепах. Таким образом мы не только продлеваем переходный период наших близких, но также обеспечиваем потенциальных зомби неистощимыми хранилищами тел.

Интересно, как бы бераваны отреагировали на Бернарда Сильвестра, центральную фигуру на снимке в моих руках? Рыба размораживалась уже целую вечность, а тем временем мы с Китом внимательно изучали коллекцию Кейт.

Сильвестр лежал в гробу, усы и короткие бакенбарды симметрично расправлены на каждой щеке, руки благочестиво сложены на черном кожаном пиджаке. Десять человек преклонили колена перед гробом, все в джинсах и тяжелых ботинках, еще четверо стояли по обеим сторонам открытого гроба. Если не обращать внимания на одежду и запущенный вид, то они были точь-в-точь как приглашенные на поминки к ирландцу, какому-нибудь Пэдди Мерфи.

Замысловатые сооружения из цветов выстроились в ряд во всю ширину фотографии, этакий мини-матч «Розовой чаши» из цветочных соболезнований. На одном виднелась надпись синими буквами на желтом фоне: «Шустрила – отличный парень», на другой надпись, выполненная в красно-розовых тонах, гласила: «Прощай, БС!» Гвоздики, выложенные в виде цифры 13, пылали прямо за гробом, выставляя напоказ связь Шустрилы с марихуаной и метамфетамином.

Но гвоздем программы, на мой взгляд, был прямоугольник в правом верхнем углу – выложенное из лепестков изображение оседлавшего мотоцикл громилы, укомплектованного всеми соответствующими случаю атрибутами: бородой, солнечными очками и ангельскими крылышками. Сколько я ни напрягала зрение, так и не смогла прочесть сопровождающие надписи над шлемом и под передним колесом.

– Ну, что нам известно о Шустриле? – деловито поинтересовался Кит.

– Только то, что он не производит впечатления самого шустрого в их «отборных» рядах.

– Да уж, даже из этого разношерстного сброда. – Он перевернул фотографию. – Черт возьми, да этот парень сыграл в ящик, когда я еще под стол пешком ходил!

Имелись также две другие фотографии с похорон Шустрилы – на кладбище и на ступеньках церкви; в обоих случаях фотограф снимал на расстоянии. У большинства друзей усопшего до самых бровей были натянуты кепки, а рты закрыты расправленными банданами.

– Та, что у тебя, скорее всего, выплыла из частной коллекции. – Я протянула Киту другие снимки. – А вот эти две, по-моему, из полицейских архивов. По-видимому, скорбящие не горели желанием явить миру свои персоны.

– Ого, да этот мотоцикл – самый настоящий вызов судьбе из хрома и стали. Неудивительно, что этот фраер докатил на нем прямо в могилу.

Я обошла стол и посмотрела через его плечо.

– С виду кажется довольно мощным.

– Так и есть. С этой машиной ты можешь творить что угодно, нет пределов. Парень, вероятно, начал с мусоровозки и…

– Мусоровозка?

– Древний полицейский мотоцикл, по всей видимости, это был турер – спортивно-туристская модель. Он снял все несущественные детали вроде ветрового стекла, трубчатого каркаса и багажного отделения из органического стекла, после чего заменил стандартное наполнение на модернизированные детали, сделанные на заказ.

– Например? – Судя по его словам, в мотоцикле ничего полезного больше не осталось.

Кит показал на мотоцикл, стоящий у края могилы:

– Тонкое переднее колесо, маленький каплевидный бензобак, укороченное заднее крыло и клиновидное легкое сиденье. Это самые крутые навороты. Благодаря им возникает такое чувство, словно ты летишь на норовистом скакуне. – Он ткнул пальцем в переднее колесо. – А еще он удлинил переднюю часть и приделал большие «обезьяньи вешалки».