Галина Романова - Счастье с третьей попытки

– Я не звонил, Вадим Андреевич, – виновато обронил Устинов снова. – Мы же договорились с вами. Вы будете сами звонить. Разве не так?

– Так.

– Ну вот. Я и… Я и не позвонил, что к сестрице поехал. Пару дней всего, и я вернусь, – пообещал важный свидетель, который до сих пор так и не предоставил следствию записи, якобы сделанные им на камеру мобильного телефона.

– Возвращайтесь, – буркнул Харламов и отключился.

Что делать?! Бежать с докладом к начальству? А вдруг Лариса Ивановна отлеживается с температурой, в самом деле?

Он снова набрал номер Ивана Усова. И снова тот ответил сообщением, что на совещании. Харламов решил, что правильнее будет съездить к Ларисе Ивановне домой. Дверной звонок она не отключит. И в дом не сможет его не впустить. Он постарается быть настойчивым. Харламов вставлял ключ в замок своего кабинета, когда зазвонил внутренний телефон.

– Да! – заорал он в трубку, одним прыжком преодолев расстояние от двери до своего стола.

– Не кричи, Харламов, – странным голосом попросил его генерал. – Зайди. Срочно.

Вадик был у него уже через пару минут.

– Вызывали, товарищ генерал?

Харламов нервно облизнул сухие губы, умоляя бога не позволять генералу говорить страшные слова! Не позволять свершиться страшной беде, что читалась в глазах высокого начальства.

– Ларисы нет? – спросил генерал, зачем-то кивнул и сам себе ответил: – Ларисы нет…

– Так точно. Она вчера приболела и…

– Замолчи, – не приказал, попросил тот. Схватил со стола лист бумаги, протянул его Харламову. – Съезди в Советский райотдел. Сводка пришла. Был выезд по анонимному звонку. Найден труп неопознанный женщины…

– Нет! – перебил его Харламов, как в дурном сериале с истеричным надрывом.

Генерал глянул на него исподлобья, замечания не сделал, лишь продолжил говорить:

– Документов и телефона при ней не обнаружено. Была одета в джинсы, белый свитер. Длинные светлые волосы…

– А я тут причем?! – заикаясь через слово, спросил Харламов, вся субординация летела ко всем чертям.

– Один из сотрудников предположительно узнал в ней… Ларису, – еле выговорил генерал. – Съезди, посмотри, капитан.

– В райотделе? – задал идиотский вопрос Харламов, все еще на что-то надеясь. На ошибку там. На нелепость чудовищную. Даже на шутку, пусть.

– В морг съезди, капитан! – повысил голос генерал и кивком указал на дверь. – Живо, капитан! Тут же доложить. Мужу… Мужу пока не звони. Надо убедиться.

Он на совещании, захотелось заорать в полный голос Харламову. Зло заорать, с сарказмом. Но даже если бы и попытался, не вышло бы. Он не мог орать, говорить, и через час, оказавшись в морге Советского района, не мог дышать.

– Да, это Лариса Ивановна Усова, – кивнул он, отвернулся от мертвого тела, накрытого белой простыней по ключицы, и вышел.

Доктор пошел за ним следом. Протянул зачем-то ватку с нашатырем.

– Нюхни, легче будет, – посоветовал.

Харламов не стал. Осторожными шагами, старательно держась середины узкого коридора, чтобы не задеть страшные стены локтями, он вышел на улицу. Серую, мокрую, холодную.

Доктор тоже вышел. Встал рядом, закурил.

– Как она умерла? – спросил Вадик, не заметив на голове и лице покойной начальницы никаких следов и повреждений.

– Смертельное ранение в грудь.

– Выстрел?

– Нет. Нож или что-то наподобие. Точнее после вскрытия скажу.

Доктор посылал в его сторону клубы сигаретного дыма, и Харламов, не терпевший курильщиков, неожиданно был ему за это благодарен. Едкий запах избавлял от запаха смерти, забившего ноздри.

– Сколько ранений?

– Одно. Точно, профессионально. Прямо в сердце.

– Удар был нанесен… – Голос сел, Харламов отвернулся, подставив лицо мерзкой ледяной влаге.

– Со спины. Под лопатку. Точно в сердце. Работал профи, – грустно усмехнулся доктор. Швырнул окурок, привычно попав прямо в урну. – Все остальное после вскрытия. Бывай, капитан…

Харламов вернулся в машину, завел мотор, включил дворники. Те суматошно заскользили по стеклу, разгоняя паутину дождя. Надо было звонить генералу, тот ждал его звонка. А он не мог. Пропал голос. Надо было сообщать Ивану о том, что его жену убили. А он не мог. Душила злоба.

Как?! Как можно быть спокойным, если твоя жена не ночевала дома?! Где ты был в это время?! Что делал?! Почему не звонил ей?! Почему не обеспокоился ее отключенному телефону?!

– Товарищ генерал, это Лариса Ивановна, – еле выдавил Харламов, набрав его номер через двадцать минут.

Генерал сдержанно промолчал. Потом со вздохом спросил:

– Как это произошло?

– Профессиональный удар в сердце, предположительно ножом, короче, острым предметом. Смерть наступила более десяти часов назад. Точнее…

– Понял я! – вдруг взорвался генерал. – Что?! Вот скажи мне, Харламов, что она там делала?! Что она делала по этому адресу?! Как очутилась в этих чертовых кустах?

– По этому адресу живет наш свидетель. – Вадик вкратце пояснил по какому делу. – Он будто бы вызвал ее вчера звонком.

– Будто бы? – взревел генерал. – Что значит будто бы?

– Свидетель утверждает обратное. Он вчера выехал в Питер. Из дома выехал еще до обеда. А Лариса Ивановна получила звонок уже после двух часов дня.

– Почему? Почему, скажи мне, Харламов, ты не отправился вместе с ней?! Почему?! Что она делала там одна?! В общем, полный отчет мне на стол! Полный! Да, и… Сообщи мужу…

– Знаешь, кто ты? Знаешь?

Иван брызгал слюной в бледное лицо Ларискиного помощника и орал так, что ему заложило уши. Или это у него от внезапного скачка давления уши заложило? Или от невозможности осознания страшной беды? Как бы то ни было, но в ушах точно стоял тонкий противный звон, перекрывший все звуки. Иван даже себя, кажется, почти не слышал.

– Ты вестник горя, страшного горя! – орал он снова и снова, совершая вокруг застывшего столбом Харламова странные почти ритуальные прыжки. – Ты вот скажи, зачем ты пришел?! Зачем?! Чтобы сказать мне, что моя Лара мертва? Ха-ха-ха! Что за вздор?! Ты несешь такую ересь, что… Что в нее поверить невозможно!

– Придется, Иван Сергеевич, – тихо, но твердо ответил бледный Харламов.

– Что придется?! Что?! – Усов потряс перед его носом крепко сжатыми крупными кулаками.

– Лариса Ивановна мертва. Ее убили ударом в сердце вчера в промежутке между шестью и девятью вечера. У дома нашего свидетеля, – монотонно, будто зачитывал с листа, проговорил Харламов. – Ее труп… Тело было обнаружено сегодня.

– Как оно было обнаружено? – хрипло спросил Иван, и вдруг, схватившись за сердце, начал заваливаться на спину.

Харламов еле успел его подхватить. С трудом дотащил до миниатюрного диванчика, спрятавшегося за дверью у входа, усадил, ослабил петлю галстука, расстегнул верхние пуговицы рубашки.