Алексей Макеев - Десять пуль на сундук мертвеца (сборник)

– Что-о? – перешел на изумленный фальцет генерал. – Убит? После такого же вот письма?

– Так точно, – кивнул Гуров.

– Ну знаете… – Волжанов вскочил на ноги и принялся возбужденно ходить по просторному кабинету, зябко обхватив себя за плечи руками. – Привык за годы службы… генерал полиции… Я, к вашему сведению, кабинетный генерал, штабной. Это вы с бандитами всякими, с пистолетами, а я пистолет в последний раз в кобуре на поясе носил лет десять назад. Собственно, тогда и носил. Я же в Чечне начальником штаба бригады был. Чушь какая-то!

– Что чушь? – спросил Гуров, с интересом следя за тем, как бегает по кабинету генерал. – Угроза – чушь?

– Угроза, ситуация, все! Все чушь! А вы-то что по этому поводу думаете? Почему мне ничего не объясняете? В Москве, в наше время, среди бела дня убивают полковников и генералов полиции, а вы сидите и молчите!

– Мы ждем от вас рассказа, Сергей Викторович, – терпеливо ответил Гуров. – И, пожалуйста, перестаньте бегать. Мы предупреждены, а значит, теперь можем взять вас под охрану. Это с полковником Шаминым все получилось неожиданно. Он даже не прочитал этого предупреждения. Так как, по-вашему, Сергей Викторович, вы имеете отношение к судьбе сержанта Рубича?

– Какое, к чертям собачьим, отношение! Он кто, что за Рубич, что за история? Вы мне сначала объясните, о чем идет речь.

И Гуров терпеливо пересказал историю, случившуюся десять лет назад в Чечне, в результате которой снайпер Алексей Рубич оказался брошенным своим командиром майором Шаминым и пропал без вести в горах. И, так же терпеливо, пересказал сформировавшуюся версию, что Рубич остался жив, вернулся и теперь настроен жестоко отомстить всем, кто имел хоть какое-то отношение к его трагической судьбе. И сыщики опрашивают всех участников тех событий, пытаясь понять, что произошло на самом деле, есть ли тут вина кого-то конкретно.

А еще, этого Гуров тоже не стал скрывать от отставного генерала, полиция не уверена, что это настоящий Рубич вернулся мстить и карать. Вполне возможно, кто-то просто прикрывается его фамилией. И тогда цель этого человека вообще перестает быть понятной. Во всем этом срочно надо разбираться, потому что нет никакой гарантии, что совершенному убийству всегда будут предшествовать предупреждающие и обличающие письма.

Генерал обреченно упал в кресло и, побледнев, стал нервно пожимать плечами:

– Товарищи, я вообще ничего не понимаю. Точнее, теперь я понял, конечно, но не понимаю, а при чем тут я? Я вообще никакого отношения к судьбе этого снайпера не имею. Я не командовал спецназом, он нам не был подчинен. Нам передали одну группу во главе с майором Шаминым и все. Для усиления, понимаете? Но даже этой группе приказ передавал не я. Да, я планировал операцию, целью которой было помочь пограничникам перекрыть наиболее уязвимые участки грузинской границы, откуда могли просочиться группы боевиков. Да, я руководил передвижением подразделений, но… Нелепость какая…

– В свете того, что вы рассказали, это выглядит в самом деле как нелепость, – согласился Гуров. – Но Рубич должен был понимать, что приказ исходил не от вас, что приказы на перехват или уничтожение групп боевиков исходят от… других людей и ведомств. В любом случае от своих командиров, от командиров спецназа, которые, в свою очередь, получают приказ… свыше.

– Должен! Обязательно должен, – заверил Волжанов. – Понимать должен, а вот понимает ли? Может, он вообще ненормальный! Может, он свихнулся! Нет, вы в самом деле такую точку зрения не проверяли? Это же многое объясняет!

– Но ни в коем случае не умаляет опасности, – вставил молчавший до этого Крячко, – а может, и усиливает ее. Мы чаще имеем дело с вполне адекватными, пусть и хитрыми преступниками. А с помешанными бывшими снайперами – редко. Вот мы к вам и пришли с двумя целями – защитить вас, а заодно понять, кому Рубич еще захочет отомстить, кроме вас и Шамина.

– Да, – почесал бровь Гуров, – теперь вообще непонятно, на кого он переключится. Логика теряется. При чем здесь начальник штаба бригады внутренних войск, от которого никаких приказов не шло и кто к этому заданию никакого отношения не имеет? Скажите, Сергей Викторович, вы ведь не передавали приказ лично для группы майора Шамина?

– Я просто не помню всей ситуации, – угрюмо проворчал сидевший в кресле генерал. – Я даже не помню, что там были потери, что кто-то пропал без вести. Принять решение и приказать группе спецназа я не мог, это вообще не моя епархия. Я мог продублировать приказ, поскольку передавать его пришлось наверняка средствами радиосвязи. То есть формально он пришел к Шамину из штаба бригады, но источником был не штаб, а их командование.

– Рубич это должен был понимать? – снова вставил вопрос Крячко. – Нас больше это волнует.

– Должен… – пробормотал генерал. – Каждый солдат должен знать устав, знать своих командиров и их полномочия. А на самом деле, откуда я знаю, что он там себе напридумывал? – Неожиданно его лицо как-то посветлело; и он выкинул вперед руку с выставленным указательным пальцем: – Вы должны переговорить с подполковником Коростелевым. Собственно, это тогда он был подполковником, а сейчас… Его надо найти. Я, видите ли, уже летом 2003 года был отозван в Москву в распоряжение МВД и о судьбе многих офицеров бригады ничего не знаю. Но Коростелев тогда командовал тем самым батальоном, которому и была придана группа спецназа майора Шамина. Вот! Приказ передали первым делом Коростелеву, а он должен был обеспечить выполнение группой этого приказа. Создать, так сказать, условия для выполнения.

Гуров подумал, что генерал сейчас радуется как ребенок, что нашел крайнего, что вот-вот все разрешится и выяснится, что виноват Коростелев и все сейчас кинутся его искать. И тут же, при попытке покушения на подполковника, возьмут этого сумасшедшего снайпера. И все снова станет как прежде – тихо, спокойно, обыденно. Как и положено на заслуженном отдыхе генерала.

– Мы вас огорчим, Сергей Викторович, – покачал головой Крячко. – Полковник Коростелев погиб в результате дорожно-транспортного происшествия в марте этого года в Дагестане. Он проживал там после выхода на пенсию. С самого начала он был у нас в списке первых, с кем мы хотели побеседовать, но… увы.

– Вы полагаете, что это просто ДТП, случайность? – осторожно и даже чуть вкрадчиво спросил генерал.

– Мы сделали запрос, но официального ответа пока не получили. В разговоре по телефону дознаватель рассказал, что оснований для подозрений на умысел пока нет. Второй участник ДТП находился в состоянии сильного алкогольного опьянения. Он тоже погиб. Умер спустя два часа после аварии.

– Да-да, конечно, – кивнул генерал. – Но все же… в марте этого года. Как-то по времени слишком подозрительно все совпадает. Жалко… Коростелев многое мог бы пояснить.