Алексей Макеев - Товарищ майор

По дороге майор думал о работе:

«Все-таки хорошо быть оперативником. Было бы еще лучше, если бы не приходилось время от времени бегать. Взять, к примеру, Варенцова. Он – следователь. Сидит сейчас в клубе и скрупулезно допрашивает свидетелей. Одного за другим. Пишет кипу протоколов, задает одни и те же вопросы. Пишет и пишет. А когда израсходует несколько ручек, окажется, что он толком еще расследование и не начинал. С него будут требовать результат, пинать и давить: «Давай. Давай». Он будет из кожи вон лезть, работать допоздна. Таскать бумаги домой… То ли дело я! Недаром жена всегда сомневается, был я на работе или сидел в баре и пил пиво. Всегда могу выкроить время. Конечно, для этого надо иметь некоторый талант. Иной оперативник тоже пашет в три смены. Но все равно, с какой стороны ни посмотри, моя свобода Варенцову и не снилась».

Клотов быстро добрался до РУВД и поставил машину на служебную автостоянку.

Вторая половина дежурства прошла для Клотова относительно спокойно. В районе больше не зафиксировали сколько-нибудь значительных происшествий. Майор почти весь остаток рабочего дня провел в своем кабинете и только два раза отлучался: первый раз – чтобы перекусить, а во второй – выезжал по ложному вызову на квартирную кражу.

Клотов долго думал об отравлении Агарова. За размышлениями время летело быстро. Кварцевые часы на запястье майора показали семнадцать часов, затем восемнадцать… Девятнацать… Варенцова все не было.

Клотов терпеливо ждал следователя. Майор никуда не спешил, поскольку его дежурство должно было закончиться только в девять часов вечера.

В половине девятого в кабинет заглянул капитан Борзов и поблагодарил Клотова за оказанную ответную услугу. Теперь майор мог с чистой совестью отправляться домой – ночное дежурство Борзов должен был выстоять сам.

Еще через пятнадцать минут Клотов услышал в коридоре шаги следователя. Варенцов шел спокойно и уверенно, шаркая о пол обувью. Похожее шарканье издавал при ходьбе сержант Плюев, но сержант всегда передвигался торопливо, будто боялся куда-то опоздать.

Дверь распахнулась, и измученный капитан Варенцов вошел в кабинет. Он молча сел на стул и положил портфель на край стола.

– Устал? – посочувствовал майор.

– Есть немного.

Клотов прислушался. Ему показалось, что с приездом следователя здание РУВД наполнилось какими-то звуками.

– Что там за шум?!

– Костя Крамар привез четыре ящика элитной выпивки: все, что было в «Комете», и алкогольные запасы с квартиры бармена. Сейчас ваши парни перетаскивают ящики из машины в кабинет эксперта.

– Ты хотел сказать, растаскивают? – пошутил майор.

– Костя их предупредил, что спиртное может быть отравлено.

– Он, однако, забыл, с кем работает.

Майор взял в руку пачку «Винстона» и стал монотонно крутить ее пальцами, сопровождая неловкие пируэты постукиванием пачкой о стол. Он не предложил сигарету Варенцову, поскольку тот давно бросил курить.

– Что с трупом? – спросил Клотов, дав следователю минуту, чтобы перевести дух.

– Увезли в морг.

– Будет вскрытие?

– Будет, хотя Ольга Валерьевна попыталась создать нам ряд препятствий.

– Значит, не шутила. В наше время ничему нельзя удивляться.

– Нам нужно точно знать причину смерти.

– Ты считаешь, вскрытие что-нибудь даст?

– Думаю, ничего нового. Сомневаюсь, что от нас хотят что-то скрыть. Следов борьбы нет. В бутылке оказался раствор метилового спирта. Вероятно, никто не принуждал пить Агарова. Поэтому, скорее всего, судмедэксперт назовет те же причины смерти, которые предположил врач «Скорой помощи».

Клотов внимательно слушал.

– Как ты пообщался с людьми?

У Варенцова была неплохая память, поэтому он даже не полез в портфель за бумагами, а просто откинулся на спинку стула и стал рассказывать:

– Без тебя я разговаривал с администратором Альбиной. Она последней ушла из клуба уже в половине седьмого утра. По ее словам, бармен пришел на работу без сумки или пакета, поэтому он не мог принести незаметно свое спиртное. Еще Альбина утверждает, что после того, как в шесть утра уехал Виталик, никто не подходил к бару.

– Ты ей веришь?

– Не очень. Она может лгать. Например, выгораживать бармена, если он был с ней в доле. К тому же, когда я говорил с Альбиной, от нее шел сильный перегар. Видимо, она много выпила на дне рождения. Она, конечно, не сознаётся, – могут выгнать. Но весьма возможно, что она была так пьяна, что не обращала внимания на бар.

– И на тех, кто крутился возле бара, – добавил майор.

– Больше всех меня пока что интересует бармен, – признался Варенцов, проигнорировав замечание Клотова, – Что, если Виталик продал «Смирновскую» водку, а потом поставил в бар бутылку с принесенной бодягой, которая, по роковой случайности, оказалась раствором метилового спирта?!

– Насколько я знаю барменов, никто из них не станет наливать в бутылку из-под «Смирновской» водки сомнительный суррогат, – заметил Клотов. – Бармен просто купит дешевую водку в магазине и не станет рисковать из-за пятидесяти рублей. А скорее всего, он купит ту же самую «Смирновскую» и не будет заниматься переливанием. Все равно свое заработает.

Варенцов состроил скептическую мину.

– Он мог купить отравленную водку не в магазине, а в ларьке. А в таких местах, как правило, продается самопал неизвестного состава, – настаивал Варенцов. – Кстати, насчет переливания. На бутылке с ядом Костя нашел короткий синий штрих, сделанный специальным маркером. Между прочим, этот след от маркера почти полностью стерт растворителем. Знаешь, откуда взялся этот штрих?

– Не знаю.

– Бармены в «Комете», когда передают смену, ставят на бутылках маркером специальную метку, которая показывает уровень оставшейся выпивки. Так они экономят время при пересдаче. У каждого бармена свой цвет маркера. У Виталика – зеленый, а у его сменщика – синий. То, что на бутылке с ядом есть синий штрих, означает следующее: во-первых, когда-то в этой бутылке была нормальная водка, во-вторых, она продалась не где-нибудь, а именно в клубе «Комета», и в-третьих, водка закончилась в смену Виталика, раз последний штрих нанес его напарник. После этого Виталик либо выбросил бутылку в мусорный бак, либо припрятал, чтобы потом налить в нее дешевую водку.

– Новость интересная, – согласился Клотов. – Теперь мы знаем наверняка, что смерть Агарова – внутреннее дело. Значит, в нем замешаны люди, которые так или иначе связаны с клубом.

– Правильно. И первый подозреваемый – Виталик, хотя бы потому, что его показания не внушают доверия. Виталик утверждает, что он открыл бутылку перед концом работы и налил имениннице пятьдесят грамм водки. Зоя, кстати, подтвердила, что заказывала «Смирновскую» водку. Она выпила ее, но осталась жива и здорова. Между тем Костя Крамар измерил остатки водки в бутылке. Там не хватает всего лишь ста грамм. Как раз их и выпил Агаров. Откуда такое несоответствие?