Кэти Райх - Уже мертва

Руки женщины были отпилены в районе запястий, другие конечности отделены от тела в местах сочленений. Живот убийца разрезал так глубоко, что оставил след на позвоночнике. Несмотря на то что череп и верхние шейные позвонки отсутствовали, по метинам на шестом позвонке я определила, в каком месте была отделена голова, — посредине шеи.

Я сложила кости на место, собрала бумаги и вернулась к себе в офис, по пути заглянув к Люси и оставив у нее на столе записку. Ни ее, ни японцев в кабинете не было.

В мое отсутствие опять звонил Калверт. Я сняла трубку и только собралась набрать его номер, как на пороге с прижатыми друг к другу и поднятыми к груди руками появилась Люси.

— Вы заходили ко мне, доктор Бреннан? — спросила она, улыбаясь.

По-английски Люси не разговаривала.

Эта женщина была прозрачной, как суп в приюте для бездомных, и носила очень короткую стрижку, подчеркивавшую продолговатость ее черепа. Бледная кожа и почти отсутствующие волосы усиливали эффект, придаваемый ее облику очками. Порой мне казалось, она работает моделью, демонстрирующей огромные оправы.

— Да, Люси. Спасибо, что заглянули, — сказала я, поднимаясь, чтобы освободить для нее стул.

Усевшись, она оплела ногами передние ножки.

— Не слишком утомились?

На губах Люси возникла и тут же исчезла улыбка.

— Я говорю о господах из Японии.

— А… Это представители судебно-медицинской лаборатории города Кобе. Большинство из них химики. Пообщаться с ними не составило для меня особого труда.

— Сомневаюсь, что вы в состоянии мне помочь, но все же хочу обратиться к вам с просьбой, — начала я.

Взгляд Люси сквозь линзы очков устремился на черепа, выстроенные в ряд на полке рядом с моим столом.

— Это образцы, — пояснила я.

— Они настоящие?

— Да.

Люси повернулась ко мне, и в каждом стекле очков я увидела собственное искаженное отражение. Уголки ее губ подпрыгнули и сразу опустились. Улыбка походила на мигание света, излучаемого лампочкой с нарушенным контактом, и напоминала мне о фонарике в лесу.

Я объяснила, чего хочу. Выслушав меня, Люси склонила голову набок и уставилась куда-то в потолок, будто ища на нем ответ. Я молча ждала. Где-то в конце коридора жужжал принтер.

— Данных до тысяча девятьсот восемьдесят пятого года я вам предоставить не смогу.

Мигающая улыбка.

— Я понимаю, моя просьба не совсем обычная, но хотя бы чем-то вы сможете мне помочь?

— Квебек вас тоже интересует?

— Нет, для начала только дела судебно-медицинской лаборатории.

Она кивнула, улыбнулась и ушла.

Как по команде, в это самое мгновение зазвонил телефон. Райан.

— Возможность того, что женщина была совсем молодой, вы исключаете?

— Насколько молодой?

— Семнадцатилетней.

— Исключаю.

— А если предположить, что…

— Нет.

Молчание.

— Еще одной пропавшей было шестьдесят семь.

— Райан, этот скелет принадлежал не старушке и не девочке.

Он продолжил настаивать на своем с назойливостью сигналов «линия занята» в телефонной трубке:

— А если допустить, что у нее не все в порядке с костями? Я читал о…

— Райан, этой женщине было двадцать пять — тридцать пять лет.

— Ладно.

— По всей вероятности, она умерла в период между восемьдесят девятым и девяносто вторым годом.

— Об этом вы уже говорили.

— Да, еще одно: у нее могли быть дети.

— Что?

— На внутренних областях лобковых костей я обнаружила характерные изменения. Ищите чью-то пропавшую мать.

— Спасибо.

Только я положила трубку, как телефон опять зазвонил.

— Райан, я… — начала я, удивляясь, что он так быстро набрал мой номер.

— Мам, это я.

— Привет, дорогая. Как дела?

— Все в порядке. — Пауза. — Ты не сердишься на меня за вчерашнее?

— Конечно нет, Кэти. Просто я сильно за тебя переживаю.

Длинная пауза.

— Какие у тебя новости? — спросила я. — Кстати, ты так и не ответила, чем собираешься заняться этим летом.

Мне хотелось сказать так много, но еще больше хотелось дать дочери возможность выговориться.

— Не знаю. В Шарлотте, как всегда, скучно. По сути, и заниматься-то нечем.

«О боже! — подумала я, усиленно сдерживая раздражение. — Опять этот юношеский негатив! Только этого нам сейчас и не хватало!»

— Как работается?

— Нормально. Чаевые приличные. Вчера вечером я получила девяносто шесть долларов.

— Здорово.

— Работы много.

— Это хорошо.

— Но я собираюсь уволиться.

Я промолчала.

Кэти тоже.

— Кэти, эти деньги тебе нужны для учебы.

«Кэти, не порти себе жизнь», — добавила я мысленно.

— Я ведь сказала тебе, что хочу отдохнуть от учебы. Годик просто поработаю.

Опять двадцать пять! Я прекрасно знала, что последует дальше, и настроила себя на самый что ни на есть серьезный лад.

— Кэти, дорогая, мы много раз разговаривали на эту тему. Если тебе не нравится университет в Шарлотте, можешь перевестись в Макгилл. Почему бы тебе не приехать сюда и все узнать? Мы устроили бы себе совместный отдых — я тоже взяла бы отпуск. Съездили бы в Мэритаймс, в Новую Шотландию.

«О чем я говорю? — думала я про себя. — Каким это образом именно сейчас я смогу устроить себе отпуск? Вообще-то, ради дочери я сделаю что угодно. Она для меня — самое важное».

Кэти ничего не ответила.

— Надеюсь, ты не из-за плохих оценок хочешь оставить учебу?

— Нет-нет. Оценки у меня хорошие.

— В таком случае перевестись будет не сложно. Мы могли бы…

— Я собираюсь поехать в Европу.

— В Европу?

— В Италию.

Подобного поворота я никак не предвидела.

— Макс сейчас играет в Италии?

— Да, — ответила она уверенно. — И…

— И?..

— Ему там платят гораздо лучше, чем в «Хорнетсе».

Я промолчала.

— Предоставили жилье — дом.

Я ничего не говорила.

— А еще машину. «Феррари».

Я опять ничего не сказала.

— Он не платит налогов.

Ее голос звучал все решительнее.

— Я рада за Макса, Кэти. Зарабатывает хорошие деньги и занимается любимым делом. А как же ты?

— Он хочет, чтобы я приехала.

— Ему двадцать четыре года, и у него уже есть образование.

Она наверняка услышала по моему голосу, что я раздражена.

— Ты вышла замуж в девятнадцать лет!

— Вышла замуж?

— Да, вышла замуж!

Она была права. Я прикусила язык, продолжая страшно за нее волноваться, но сознавая, что не в силах что-либо изменить.

— Только мы с Максом жениться пока не собираемся.

Некоторое время, показавшееся мне бесконечностью, мы слушали шум воздуха между Монреалем и Шарлоттом.

— Кэти, пообещай, что еще подумаешь о переезде сюда.

— Хорошо, подумаю.

— И что не предпримешь никаких решительных действий, предварительно не посоветовавшись со мной.

Молчание.

— Кэти?