Кэти Райх - Уже мертва

Лежа в кровати вместе с Берди, я продумала, что мне предпринять и как я должна себя вести. Не звонить Райану. Не пугать Жюли. Проверить, Сен-Жак ли кретин с сорочкой и ножом. Узнать, где он живет. Или в какой дыре сейчас прячется. Раздобыть как можно больше достоверной информации. А потом выдать эту информацию «сверхумной» группе детективов. Вот, мальчики. Преступник живет здесь. Поймайте его.

Строить планы всегда просто.

Всю среду казалось, что меня обволакивает густой туман, настолько я обессилела. Я вообще не собиралась на работу, но позвонил Ламанш — ему потребовался один мой отчет. Приехав в лабораторию, я решила, что останусь на целый день. Раздраженная и вялая, я с самого утра засела за старые дела, которые откладывала на потом вот уже несколько месяцев. В четыре я отправилась домой, а в восемь, поужинав и приняв ванну, легла в постель.

В четверг утром, когда я проснулась, комнату заливал яркий солнечный свет. Я сразу поняла, что проспала долго. Потянувшись, повернула голову и посмотрела на часы: десять двадцать пять. Отлично. Мой изможденный организм отдыхал столько, сколько ему требовалось.

«Итак, приступим к осуществлению первой части плана, — подумала я. — На работу я сегодня не еду».

Неторопливо поднявшись, я воспроизвела в голове список действий, которые собиралась предпринять. Меня распирало от нетерпения, как марафонца перед забегом. Следовало задать себе определенный темп.

«Только спокойнее, Бреннан, — произнес мой внутренний голос. — Будь умницей».

Я прошла на кухню, сварила кофе, налила себе чашечку и погрузилась в чтение «Газетт». Рейтинг квебекской партии Паризо на десять процентов превышает рейтинг партии квебекских либералов премьера Джонсона. «Экспос» уступили «Кабз» первое место в Национальной восточной лиге. Рабочие были вынуждены трудиться в праздник строителя. Подумаешь, несчастье! Я никогда не могла этого понять. Здесь, в Монреале, где благоприятный для строительства период длится всего четыре месяца, в июле всех строителей распускают на двухнедельные каникулы. Очень умно придумано!

Я налила себе еще кофе и дочитала газету.

«А теперь пункт второй, — прозвучало в моем мозгу. — Не умственные, но физические упражнения».

Напялив шорты и футболку, я поехала в спортзал и в течение получаса истязала себя на беговой дорожке и «Наутилусе». На обратном пути заглянула в «Провиго» и накупила столько продуктов, что их хватило бы, наверное, на обед для всех кливлендцев. Вернувшись домой, принялась за вытирание пыли, мытье, уборку и чистку пылесосом. Подумала даже вымыть холодильник, но вовремя отказалась от этой сумасбродной затеи.

К семи вечера мое неистовое желание привести свое гнездышко в порядок было удовлетворено. Квартира провоняла чистящими средствами, на столе в гостиной сохли свитеры, все кругом блестело. Я же, напротив, выглядела и пахла так, будто только что вернулась из продолжительного похода.

Я была готова.

Сегодня весь день стояла жара. Вечер обещал быть таким же. Я напялила другие шорты и футболку и посмотрела на свое отражение в зеркале. Отлично. Конечно, на проститутку я в таком виде не тянула, но вполне могла сойти за некую личность, явившуюся в Мейн в поисках наркотиков или дружка на ночь. Или в поисках и того и другого.

Направляясь на Сен-Лоран, я еще раз прокрутила в голове все пункты своего плана: найти Жюли, проследить за ней, найти сорочечника, проследить за ним. Ни в коем случае не привлекать к себе внимания. Все очень просто.

Я проехала по Сен-Катрин, осматривая тротуары по обе стороны дороги. У «Гранады» уже стояли несколько женщин, но Жюли среди них я не увидела. В это время я и не ожидала ее здесь обнаружить. Я приехала заранее, чтобы притереться к толпе.

Первое препятствие ожидало меня на той аллее, где я обычно оставляла машину. Как только я въехала на нее, перед моей «маздой», будто джинн из бутылки, возникла огромная женщина с макияжем Тэмми Бэккер и шеей бультерьера. Она вылила на меня поток ругани, смысл которой я поняла больше по жестам и интонациям. Не желая с ней связываться, я отправилась на поиски другой парковочной площадки.

Проехав шесть небольших кварталов на север, я увидела узкую улочку с трехподъездными домами по обе стороны, свернула на нее, заглушила мотор и вышла. На меня устремились взгляды мужчин с балконов, их разговоры на некоторое время стихли, а банки с пивом опустились на замызганные колени. Закрыв машину, я быстро зашагала прочь, размышляя, что они обо мне думают и за кого принимают.

Влившись в шумную волну Сен-Лорана, я почувствовала некоторое облегчение. Часы на «Ле Бон-Дели» показывали четверть девятого. Я чертыхнулась про себя. Мне уже следовало быть на месте. Не дай бог, я ее пропущу!

Приблизившись к «Гранаде», я, не выходя из толпы разного сброда, еще раз осмотрела проституток. Жюли не было.

«Проклятье! — мысленно выругалась я. — И почему я не выехала из дому пораньше? В какое время, интересно, она обычно сюда приходит? С какой стороны появляется?»

Я зашагала на восток, вглядываясь в лица встречных женщин. Толпа с каждой минутой разрасталась, и я все сильнее боялась, что не замечу Жюли и пройду мимо. Свернув на север, я пересекла ту свободную от построек площадку, по которой недавно мы шли с Джуэл в бар. У бара я в нерешительности приостановилась и, не заглянув внутрь, зашагала дальше.

Через несколько минут я находилась уже за Сен-Доминик. Стояла, сгорбившись, возле толстого столба у трехподъездного покосившегося дома Жюли. Вокруг ни души. Окна дома смотрели на меня черными пятнами. Фонарь на крыльце не горел.

Я содрогнулась, измученная жарой.

Время тянулось медленно. Я не сводила глаз с дома. Откуда-то с противоположной стороны улицы появилась старуха с тележкой, нагруженной тряпьем. С трудом затащив тележку на тротуар, она свернула за угол. Вскоре грохот колес растворился вдали, и улица опять погрузилась в дремоту.

Я глянула на часы: без двадцати девять. Сумерки сгустились.

Как долго мне придется здесь стоять? Может, она уже ушла? Черт возьми! Почему я не выехала из дому раньше?

Я начала сознавать, что мой план, который еще несколько часов назад казался настолько простым и эффективным, далек от идеала.

Прошло еще какое-то время. Может, всего минута. В тот момент, когда я уже засобиралась уходить, в одной из комнат на втором этаже зажегся свет. А вскоре на крыльцо вышла Жюли в бюстье, мини-юбке и высоких сапогах. Лицо, живот и бедра выделялись на фоне темноты белыми пятнами. Я неслышно зашла за столб.

Она задержалась на крыльце: подняв голову и скрестив руки на груди, постояла на верхней ступени, как будто пробуя ночь на вкус. Потом стремительно сошла вниз и зашагала в сторону Сен-Катрин. Я пошла за ней следом, стараясь не терять ее из поля зрения и в то же время оставаться незаметной.