Алексей Макеев - Капля королевской крови

— Ну-ну, оторвался он. А дальше куда? — вопросительно взглянул Гуров.

— М-м-м… Да-а-а, вопрос… — Стас озабоченно почесал затылок. — Хорошо! А что думаешь ты?

— Что думаю я? — Лев откинулся на спинке стула. — Надо начинать с элементарного. Сначала стоило бы обследовать первый пункт, где мог появиться этот герцог. То есть аэропорт. Далее. Нужно разыскать этих «Русских затейниц» и поговорить с Людмилой. Ну и последнее — монастырь. Это все, чем мы на сегодня располагаем. Сам знаешь, что у нас нет возможности подключить к розыску полицию на местах, мы не можем дать информацию через газеты или телевидение. Мы только можем работать, как разведчики в глубоком тылу противника. И — все…

Некоторое время поразмышляв, Крячко с тягостным вздохом согласился:

— Увы, но ты прав… Ну, давай распределять направления. Если ты не против, беру на себя монастырь. Кстати! А что, если эти сыскари из Скотланд-Ярда еще не свалили домой? Было бы интересно с ними пообщаться, узнать максимум информации по этому пропавшему.

— Очень дельная мысль! — Гуров энергично кивнул и поднял трубку телефона внутренней связи. — Слушай, Петр, тут вот Стас интересную идею подкинул…

Выслушав Льва, Орлов тоже одобрил эту задумку и пообещал немедленно связаться с англичанами. Определившись с тем, что Гуров берет на себя Шереметьево и хористок-вокалисток, приятели отправились каждый в своем направлении.

…Следуя гениальным озарениям Великого Магистра Ордена, мы не можем не признать того факта, что Россия во все времена своего существования являла собой для западных ценностей деструктивную силу, которая подвергала сомнению их изначальность и незыблемость. Славяне в целом и русские, как наиболее многочисленный народ этого этноса в частности, несут в себе угрозу западной цивилизации. Их врожденное мессианство, их несовершенные взгляды на жизнь и развитие общества, на взаимоотношение народов и религиозных верований, что наиболее характерно для русских, глубоко чужды реалистичному прагматизму западного менталитета. За прошедшие столетия, захватив громадные пространства, изобилующие невероятными по своим масштабам ресурсами — земельными, фауны и флоры, минеральными, водными и иными, русские так и не смогли их освоить должным образом. В определенной мере это стало отражением слабости их национального характера, которому свойственны рефлексия, импульсивность, а также патологическое сострадание.

Заняв территории Сибири и Дальнего Востока, русские не решились на следующий, ответственный шаг, каковой мог бы позволить им стать подлинными хозяевами этих территорий. Они не решились ассимилировать обитающие там туземные народы и тем более не предприняли никаких шагов к радикальному сокращению их численности. Пример богатейшей, ведущей страны мира — Соединенных Штатов Америки, где на заре образования этого государства туземное индейское население было сокращено самым жестким и решительным образом, говорит о том, что данный шаг является обязательным элементом в фундаменте дальнейшего процветания общества, унифицированного по своим идеям и настроениям.

Эта историческая глупость русских должна быть в самой полной мере использована нами в ходе дальнейших шагов по уничтожению России как государства. Подчиненные и дружественные нам банковские структуры — часть их есть уже и в границах самой России — выделят необходимые средства на психологическую и идеологическую обработку туземных народов в целях возбуждения в их среде неприязни и ненависти к русским. Под воздействием нашей обработки всякий коренной обитатель Сибири и Дальнего Востока с детских лет должен воспринимать русских как поработителей и оккупантов, а не как союзников, как дружественный народ.

Основой антирусской психологической настроенности должен стать тезис о том, что в течение столетий русские якобы грабили и уничтожали его народ. В то же время, всячески отрицая факт искусственной депопуляции североамериканских индейцев (не исключено, что коренные этносы Сибири и Дальнего Востока, усилиями русских, нежелательной для нас информацией располагают), всемерно рисовать западное общество как абсолютно миролюбивое и прогрессивное, либеральное и толерантное, где есть место всякому независимо от его этнической принадлежности. В качестве самого яркого примера подобного рода должен приводиться нынешний президент США — сын чернокожего кенийца и белой американки.

Подобные настроения должны закладываться в умы самыми разными формами и методами, сродни тому, как в робота закладывается программа его действий. В этих целях пригодна любая дезинформация самого изощренного свойства, которую следует неустанно, настойчиво распространять среди неславянских народов. Не стоит забывать наставления доктора Геббельса: чем чудовищнее ложь, тем легче в нее поверить…

(Из меморандума совещания Рыцарей-Властителей высшего круга посвящения тайного ордена «Пламя Истины»)

Гуров взял в информотделе уже готовое фото «Тома Хантли» и вызвал из главковского гаража уже не единожды задействованную им «десятку», водителем которой был сержант Юрка. Тот, как всегда, бодрый и энергичный, поприветствовав полковника, с интригующими нотками поинтересовался:

— Куда сегодня рулим, Лев Иванович?

— В Шереметьево… — усаживаясь поудобнее, Гуров с интересом посмотрел на Юрия. — Что-то ты сияешь, как новенький рублик. Надеюсь, в твоей жизни происходит что-то очень хорошее?

— А-а-а… — сержант рассмеялся. — Да, как сказать? Утром друга старого встретил — в школе учились вместе. Погода замечательная. Ну и поездка намечается интересная.

— Это потому, что мы едем в Шереметьево? — усмехнувшись, уточнил Гуров.

— Да вообще-то, когда езжу с вами, поездки почему-то всегда выдаются не скучными. Нет, кроме шуток! — Юра лихо вырулил на дорогу и покатил в общем потоке машин. — И в музеях с вами был, и по Подмосковью сколько ездили…

— Извини за ехидное напоминание, — Лев говорил с чуть заметной улыбкой, глядя на дорогу, — это же самое ты можешь сказать и о наших недавних визитах в Дремино у Никишкина озера? Кстати, как у тебя на личном фронте?

— Ну, напоминание я бы не назвал ехидным… А на личном фронте? Да, совсем никак, — Юрий вздохнул, но тут же рассмеялся. — Когда-то я читал, что женщины — как кошки, чуют свою соперницу по запаху. Думалось, что это суеверие и бред. И вот на своей шкуре испытал, что это правда. Получилось так, что со своей Иринкой после того… М-м-м… ну, случая с Юлькой, увидеться я смог только дня через три. То у нее соревнования, то у меня работа. Вроде бы уже и время какое-то прошло, все должно было бы из меня выветриться. Ну, приехал к Ирине. И что бы вы думали? Как только меня увидела, сразу сказала: ты был с другой! Я ей: с чего это ты взяла? Она: сама не знаю как, но чувствую. Пришлось рассказать. Она не стала ни ругаться, ни плакать. Просто объявила: мы расстаемся. И все…