Юлия Эллисон - Наследие королевской крови. Начало [СИ]

Я бежала сквозь мрак коридоров лабиринта, отчаянно размазывая слезы по лицу и сдерживая рвущиеся из груди рыдания. За что они так со мной? За что?

В голове до сих пор стояли обидные, злые слова моих близнецов: «ты злая, неуравновешенная дрянь, помешанная только на власти и своим мелочных эгоистичных желаниях». Я же все для них! Все! Они захотели сахешшесы (лучшие боевые мечи), я выторговала их у тетки, попав в многолетнее рабство по собственной воле, пять лет отрабатывая эти глупые куски железа, сидя с её многочисленными детьми и моя вместо её разбалованных, ленивых избранных посуду в поместье. Захотели «нормального» секса, а не «со всякими эгоистичными вывертами», я дала им и это, больше даже не пытаясь пальцем их тронуть, кроме как ласково и с любовью, пусть это и прямо противоречило моей природе. Надоела бесконечная уборка? Да я уже лет десять как убираю все за собой и за ними сама. Им вообще больше делать ничего не надо!

За что они со мной так грубо!? Я же все для них! А они каждые выходные отпрашиваются к маме и после неё возвращаются еще более злыми и неуправляемыми. Да меня уже вся молодежь засмеяла! У них то близнецы шелковыми ходят! Даже любимая бабушка теперь старается меня избегать, чтобы не видеть этих двух поганцев! А папа! Как он был разочарован во мне, когда эти два идиота устроили на моем дне рождении фарс, испортив ужин, пересолив все блюда и выкинув все мои подарки в бассейн. Я старалась с ними по-доброму! Лаской и любовью, как и учили в школе, только совсем немного притесняя личную свободу, чтобы не забывали кто главный и слушались. А они не слушаются! От слова вообще! Да ладно бы просто не слушались, они позорят меня и весь мой род!

— Девочка моя! — с разбегу врезалась я в любимую бабушку. Она сноровисто подхватила меня на руки, не давая упасть из-за сильной отдачи.

— Бабушка! — взвыла я сильнее, уже не стараясь сдерживать рвущиеся наружу рыдания — Они… они… — заикалась я и все никак не могла сказать, что они снова натворили.

— Тише, моя милая, — погладила она меня по голове, провожая в нашу с ней секретную комнату в лабиринте.

Её трое избранных молча шли за нами, не вмешиваясь в диалог. Я не уставала ими восхищаться. Красивые, преданные и бесконечно послушные. Они никогда не сомневались в словах бабушки Рамин, по первому требованию кидались выполнять любое её поручение. Почему мои не такие?

— Расскажи спокойно, что произошло на этот раз? — Алек, её супруг, подал мне горячую кружку с чаем, миролюбиво улыбаясь.

— Мы были на центральной площади и в честь праздника всех звезд торжественно вешали новый герб на штандарт. Отец зачитал красивую речь про преемственность власти и вывел меня в центр, чтобы показать народу свою будущую наследницу. А Мрак и Адам как закричат на всю площадь, что я буду не королевой, а злой, эгоистичной дрянью. И королева из меня выйдет никудышная, — более-менее внятно произнесла я, клацая зубами по расписной кружке. Бабушка сурово нахмурилась, зло сжимая кулаки. Её глаза почернели, а избранные как один сделали два шага назад. Ой ой! Но она быстро взяла себя в руки.

— Так больше не может продолжаться! Это уже переходит все границы! — веско сказала она, сурово глядя мне прямо в глаза. Я неудобно поежилась в кресле. — Ты должна поставить этих вконец оборзевших засранцев на место! — моих избранных она никогда не любила. — Я знаю, что ты уже перепробовала все мирные способы их урезонивания, значит пора переходить к не мирным! — сделала вывод она. — Если не получается присмирить их любовью, значит сделай это страхом! Пусть они боятся тебя!

— Но я не хочу так! — испуганно вжалась в кресло, крепче сжимая горячую кружку. — Они и без того считают меня злой и эгоистичной! Они же меня возненавидят!

— Значит, пусть ненавидят! От любви до ненависти один шаг, дорогая, — ласково погладила она меня по голове, успокаиваясь, но избранные до сих пор стояли бледнее некуда, боясь даже вздохнуть в её присутствии. — Они должны не позорить тебя перед народом, а наоборот восхвалять. Ну или хотя бы молчать! — хлопнула она рукой по подлокотнику кресла, вновь начиная злиться. — Давай договоримся так, — она ласково потрепала меня по голове, перебирая точно такого же цвета волосы как у неё. — К следующему месяцу я должна увидеть от них это… — она жестом подозвала к себе своих близнецов, молчаливо приказывая им встать на колени у своих ног. — Не так уж много, да?

Я завороженно кивнула, в который раз восхищаясь послушностью её близнецов. Как бы я хотела, чтобы мои слушались меня также! Без раздумий и сомнений. Но это, наверное, нереально. Но к советам бабушки все же стоит прислушаться, она наверняка знает что говорит. Все же семь тысячелетий правления за спиной…

— Как я должна этого добиться? — поинтересовалась я, выныривая из своих мечтаний.

— Силой милая, силой.

***

— Считай! — приказала я, взяв тяжелую плеть в руки. Прочь сомнения, прочь жалость, прочь старую меня. Больше я не ваша девочка на побегушках, выполняющая любые желания по первому слову. Больше я не поведусь на ваши милые глазки и жалобные моськи. Больше не позволю над собой издеваться! Вы превратили мою жизнь в ад! Триста лет я терплю ваши дебильные выходки и злые слова! Больше этого не будет! Я взрослая, я умная, я будущая королева, я смогу если не приручить вас, то хотя бы заткнуть!

— Дрянь! — взревел подвешенный к позорному столбу Адам — Пошла ты знаешь куда… — отборный мат разносился, кажется, по всему королевскому дворцу, пугая заезжих вельмож из совета.

— Не хочешь считать, будет в два раза больше, — спокойно пояснила я, замахиваясь от души.

— Сука! — выплюнул близнец, взревев от боли, но подчинился — Раз!

Вот и моя маленькая первая победа. Можно себя поздравить. Через мат и боль, но подчинился. И почему мне это совсем не греет душу? И вместо радости в груди опять тупая боль?

— Три… Десять… Мразь!.. Сорок!.. Чудовище!.. Все, хватит, остановись!.. Не могу больше!.. Пятьдесят!

Снег в округе украсился красными пятнами крови моего избранного. Адам пораженно молчал, пытаясь отдышаться, цепляясь непослушными пальцами за приковавшие его цепи. Оглушенно опустила руку с окровавленной плетью. И это победа? Нет. Это поражение. Моё. Полное.

Бросила ставший ненужным девайс на снег у ног старшего близнеца. Развернулась и побрела прочь отсюда. Прочь от них. Прочь как можно дальше. Его снимут и помогут без меня. Не хочу этого больше видеть, лучше умереть. Как же я ненавижу их! Ненавижу свою жизнь!

***

В следующем месяце я смогла показать бабушке тот же трюк, что она проделала со своими избранными.