Татьяна Степанова - Девять воплощений кошки

– Он умный молодой человек, этот Юсуф. Знаете, на Востоке люди много не говорят.

– Он встречался с Юдиной?

– Я не знаю. Я сказала, что в музее – аудитор Счетной палаты, который хочет видеть всю документацию на коллекцию. Я сказала, что мы выделили проверяющим помещения для работы.

– Юдина хотела видеть всю документацию, в том числе и ту часть документов, которая на руках у душеприказчика, у Ниязова. Она ждала его в музее? Поэтому она задержалась допоздна?

– Я понятия не имею, почему она задержалась в музее допоздна.

– Когда нашли тело Юдиной, Юсуф Ниязов был в музее. Он прятался в здании. Почему вы не сказали мне сразу, что человек Узбека находится в музее?

– Я думала, он уехал. Давно уехал. И потом, вы меня о Юсуфе не спрашивали.

– Ладно. Будьте добры, позвоните ему сейчас.

– Зачем?

– У вас ведь есть его сотовый номер, позвоните ему и попросите как можно скорее приехать в музей.

Виктория Феофлиактовна протянула руку к ящику стола и достала пухлый блокнот.

– Мне с пульта сейчас перед вашим приходом звонила охрана. В музее снова много полиции, – сказала она. – Не забывайте, где вы находитесь. Прикажите своим сотрудникам быть предельно аккуратными.

Она не открыла блокнот, достала мобильный и набрала номер в одно касание.

– Юсуф, здравствуйте, это я. Прошу вас, приезжайте немедленно. Да, спасибо. И, пожалуйста, снова захватите все наши бумаги.

– Вчера мы проверили несколько адресов, где Юсуф Ниязов мог появиться, – везде его и след простыл, – сказал Елистратов. – Уедет к себе в Узбекистан, оттуда махнет куда угодно – в Турцию, в Эмираты, в Египет, Ливан.

– Он сказал, что будет у меня через полчаса, – ответила Виктория Феофилактовна. – Юсуф – человек слова.

– Что ж, мы все вместе его подождем.

Катя сидела на павловском диване. Диван – жесткий и неудобный. Ситуация начинала действовать ей на нервы. Елистратов расположился в кресле, скрестив на груди руки. Виктория Феофилактовна за своим столом что-то сосредоточенно писала. Старший лейтенант Дитмар с головой ушел в свой мобильный, что-то там выискивал.

И только пылкая Анфиса…

Она встала. По ее лицу можно понять, – как она несчастна в роли соглядатая и негласного агента МУРа.

– Я пойду, мне надо работать, фотографировать. И вообще, сил нет все это выносить. Какого черта мы ломаем тут комедию…

В этот момент за дверью раздался шум, топот, мужские голоса.

И в двери буквально ввалились двое оперативников и зажатый между ними невысокий изящный брюнет в отличном дорогом черном костюме и черной рубашке.

– Боже мой, Юсуф, что происходит? – воскликнула Виктория Феофилактовна.

– Виктория-ханум…

Один из оперативников заломил ему руку в болевом приеме, потому что ему померещилось, что Юсуф пытается достать пистолет.

Но никакого пистолета не было и в помине. Оперативники обыскали его быстро и профессионально.

Ключи от машины, очки от солнца, бумажник, мобильный телефон и маленький прозрачный пакетик – вот все, что обнаружилось в карманах пиджака и брюк Юсуфа Ниязова.

Пакетик взял Елистратов, внимательно рассмотрел. Катя подумала, что там наркотики. Но в пакетике – никакого порошка – что-то блестящее, свернутое в спираль.

– Что это? – спросила она.

– Струна для виолончели.

– Струна для виолончели, – повторил Елистратов, извлекая серебристую спираль струны из пакета, – а по сути классическая удавка. В умелых, опытных руках… А, гражданин Ниязов?

Юсуф молча оглядел собравшихся в кабинете. Взгляд его скользнул по Кате.

– Во многих местах, где вы побывали, люди умирали не своей смертью, – продолжал Елистратов. – И тут тоже, надо же какое совпадение – вы только появились в музее, и вдруг убийство.

– Но Юдина не была задушена, ей разбили голову чем-то, – сказала Виктория Феофилактовна. – При чем тут какая-то струна для виолончели. Юсуф, бога ради, не молчите, говорите хоть что-нибудь.

– Я так понимаю, Виктория-ханум, что меня в чем-то обвиняют, – Юсуф вежливо обратился именно к ней. – Но в такой ситуации без адвоката я разговаривать не стану. Позвольте мне позвонить моему адвокату.

– Это ваше право. И это право у нас выучили, – хмыкнул Елистратов. Он все еще разглядывал струну для виолончели. Да и внимание всех остальных – Анфисы, Дитмара, оперативников, было занято именно струной. – Адвокат часом не из Ташкента должен прилететь?

– Нет, позвольте мне позвонить адвокату, – Юсуф протянул руку к своему айфону, который забрали у него при обыске вместе со струной и ключами от машины.

– Звоните, – Елистратов растянул струну и попробовал ее на крепость. – Классическая удавка. Оружие, и еще какое… А с точки зрения закона не придерешься, потому что…

В этот момент где-то в глубине здания музея завыла тревожная сирена.

Она сработала в тот момент, когда пальцы Юсуфа коснулись дисплея мобильного телефона. Он быстро сделал сброс и набрал какой-то код.

К вою сирены присоединились еще какие-то глухие звуки. Лишь потом уже Катя поняла, что это с лязгом опустились стальные автоматические ролл-ставни на окнах в комнатах запасников музея, где хранились ценные экспонаты.

Оглушительно завыла еще одна сирена. В кабинете Виктории Феофилактовны разразились звонками сразу несколько телефонов – в том числе и ее мобильный.

– Алло, что случилось?!

– В системе охраны сбой, двери спецхрана заблокированы, мы не можем их закрыть! Входная дверь автоматически закрылась, потому что двери спецхрана заблокированы. Мы не можем отсюда выйти, а охранник, который снаружи, не может их открыть, код доступа тоже блокирован!

– Сработала сигнализация во всех залах экспозиции!

– Масштабный сбой во всей системе безопасности, мы срочно начали эвакуацию посетителей!

Катя видела, как пальцы Юсуфа замерли на дисплее мобильного телефона.

В кабинет вбежала менеджер Кристина:

– Виктория Феофилактовна, красный по уровню тревоги, это ограбление?! А может, террористы?!

Генерал Елистратов повернулся к Юсуфу. Тот снова коснулся дисплея, и тревожная сирена в здании смолкла.

Наступила тишина.

– Двери спецхрана разблокируюся через десять секунд, команда ушла на ваш пульт, – сказал Юсуф.

– Это что еще за финты? – грозно спросил генерал Елистратов. – Хочешь сказать, что это ты все устроил? Вот сейчас?!

На столе снова зазвонил телефон, Виктория Феофилактовна включила громкую связь.

– Ситуация в норме, мы контролируем спецхран, – послышался растерянный голос охранника. – Какой-то глюк… сбой, мы не можем понять, в чем причина масштабного отключения. Все снова работает.

Юсуф положил телефон на стол.

– Вот что было бы сделано, – сказал он тихо, – если бы я явился в музей с целью ограбить и убить. Но я пришел сюда исполнить посмертную волю человека, которому служил. Уважаемый Ибрагимбек желал, чтобы коллекция принадлежала этому музею вечно и чтобы этот музей процветал и помнил его. И я исполняю его волю. Я защищаю музей, потому что дар моего хозяина теперь в этих стенах, и он останется тут навсегда.