Николай Леонов - Приступаю к задержанию

– Кто же вы по специальности? – Леночка решила до конца использовать предоставившуюся возможность.

– Я? Адвокат. Хотел здесь отдохнуть и поработать. У меня через два месяца в Москве тяжелейший процесс.

– И как вы их защищать можете? – вмешалась в разговор Зоя. – Приходько тоже защищать будут?

– Как бы тебе ответить без громких слов? – Друянов вертел в руках чайную ложку и разглядывал ее с таким вниманием, словно никогда раньше не видел. – В человеке, каким бы преступником он ни был, есть что-то здоровое. Наша задача – счищать грязь. И выяснить, где и как человек подцепил эту заразу. Чтобы создать противочумную вакцину, врачи копались в самых опасных очагах болезни. Так и мы – милиция, прокуроры, адвокаты – лезем в очаг. Заболеть сами мы не можем, но молоко за вредность нам давать следовало бы, не правда ли?

Друянов посмотрел Леночке в глаза, потом перевел взгляд на Зою.

– Что молчите? Чистят, чистят такого неандертальца. Адвокат с одной стороны, следователь – с другой. Темнота и вонь. Уже никаких, кажется, шансов нет – и вдруг... – Друянов сделал паузу и стал разминать папиросу.

– Что, что вдруг? – в один голос зашептали Леночка и Зоя.

– Нет-нет, а блеснет изнутри этого неандертальца что-то человеческое. Тогда хватай и тяни. Адвокат тянет. Следователь тянет, судья тоже тянет. И, как в сказке, нет этого самого неандертальца, а стоит человек. Слабенький еще. Качает его на рахитичных ножках. Зависть, злоба, какие-то обиды неизвестно на кого и за что крутятся вокруг него. Но раз появился человек, значит, полдела сделано.

Конвой увел Приходько и Поддымова. Следователь прокуратуры дописал протокол и тоже ушел.

Виктор укладывал в сейф плотные пачки иностранной валюты, извлеченные из портфеля Приходько и из книги Поддымова.

Сергей сидел на подоконнике.

Шахов – за столом, ждал телефонного звонка.

Москву дали быстро. Шахов доложил начальству результаты.

– Хорошо, – сказала Москва, – встречаемся завтра во Внукове в одиннадцать тридцать. Билеты получите у дежурного администратора по аэровокзалу в семь утра.

Потом Шахов снова попросил Москву и назвал свой домашний телефон.

– Мишенька, – услышал он мамин, нарочито спокойный голос, – как ты там, сынок?

– Купаюсь, загораю. Как все и положено на курорте.

– Береги себя, – голос матери предательски зазвенел.

– Даже неудобно, мать, – Шахов старался говорить как можно строже. – Я же тебе объяснял, еду копаться в архиве. Обюрократился здесь совсем. Нарукавники завел. Шутка ли, по десять часов за столом, не разгибаясь. Завтра буду дома.

– Конечно, Мишенька, конечно, это я так. Тут у меня Ольга трубку вырывает.

– Шахов, – жена, волнуясь, всегда называла его по фамилии, – ты у меня дождешься. Позвонить трудно, да?

– Ладно, маленькая, не шуми. Завтра вечером увидимся, – сказал Шахов и долго слушал семейные новости: дочке привили оспу, мать безобразничает – рвется стирать, из-за этого вчера был скандал...

Шахов сказал тихо «целую» и повесил трубку.

– Псевдоним мы вам придумали – Приятель, – услышал он голос Виктора. Пока он говорил по телефону, Виктор что-то рассказывал Сергею, а тот, засучив рукава, возился со своим портативным передатчиком. – Ваши странные взаимоотношения нас совсем с толку сбили, татуировка была последней каплей.

Шахов кашлянул и подмигнул Сергею.

Шахов гордился своим другом. Сергей прошел трудный путь. Улица, голод и воспитательная колония. Завод и школа рабочей молодежи. И наконец, от постового милиционера до старшего оперативного уполномоченного управления МУРа.

Сергей убрал антенну, задернул «молнию» футляра и смущенно сказал:

– Сколько у меня уже было неприятностей с этой татуировкой. Однажды из училища едва не отчислили.

– Сейчас, кажется, это выводят, – сочувственно сказал Виктор.

– Точно, – добавил Шахов, – а заодно ты, Сережа, и волосы покрась в приличный цвет.

– Да что же мне... – возмутился было Сергей, но Виктор протестующе поднял руки и сказал: – Все. Пошли к морю, товарищи. Надо же вам выкупаться перед отлетом.

«Три года назад в Москве была выявлена группа валютчиков. Подводя итоги проделанной работы, в уголовном розыске было высказано аргументированное предположение, что скромный агент Госстраха Казаков является одним из активных членов шайки. Однако все подследственные категорически отрицали свою связь с Казаковым, и прямых улик против него не было...»

Шахов перестал писать и отложил ручку.

– Привет, Миша, – сказал Сергей, входя в кабинет. – Ты у меня молодец. Вчера – актер, сегодня – писатель.

Шахов посмотрел на Сергея. В курортном наряде Сергей был некрасив и неуклюж. Сейчас, в синем форменном кителе, поблескивая капитанскими погонами, он словно сошел с рекламного проспекта «Аэрофлота».

– Идет тебе форма, болтун. Садись и пиши авансовый отчет, – Шахов подошел к сейфу и вынул пухлый пакет. – Это все документы. За меня соответственно напиши тоже.

– Слушаюсь, товарищ майор, – Сергей сделал серьезное лицо и щелкнул каблуками. Потом снял китель, повесил его в шкаф и сел за стол. – А ты что будешь делать?

– Тобой командовать. Что же еще? – огрызнулся Шахов и посмотрел с тоской на первую страницу своего опуса. – Ты сиди, молчи и вдохновляй меня.

«Чем красноречивее и старательнее валютчики выгораживали Казакова, тем больше мы убеждались, что он был не последней скрипкой в этой шайке. Поведение преступников на следствии в судебном разбирательстве можно было объяснить только одним: Казаков является кем-то вроде казначея и на его помощь рассчитывают. Но предположения – одно, а доказательство – другое, и Казаков прошел по делу свидетелем.

Примерно через полгода из мест заключения нам сообщили, что все приятели Казакова систематически получают посылки. Мы же со своей стороны установили, что отправители посылок регулярно встречаются с Казаковым. В это же время он дважды имел свидания с иностранным туристом. Все это наводило на мысль, что он преступной деятельности не прекратил.

В конце августа этого года Казаков попросил двухнедельный отпуск за свой счет. Дирекция Госстраха предложила ему немного подождать. Он настаивал, говорил, что в Ленинграде у него заболела мать, хотел даже увольняться. Отпуск он получил и тут же заказал билет на самолет до Адлера, а по телефону пытался забронировать номер в гостинице «Приморская».

Располагая такими данными, капитан Баклаков и я вылетели на курорт. Задание было простое: выяснить связи Казакова и задержать в момент совершения валютных операций.

Мне удалось близко познакомиться с Казаковым, что значительно облегчало нашу работу...»