Николай Леонов - Смерть в прямом эфире

Волка ноги кормят. Люди придумали такую поговорку, подразумевая не серого, а человека, работающего оперативником.

Гриша Котов вроде бы имел приличные исходные данные. Дина Павлова, в молодости балерина, сейчас за сорок, есть подозрение, что выпивоха, живет на Пятой Парковой, рядом с булочной. Любой оперативник скажет — задание элементарное, опытный добавит — как карта ляжет.

У Котова сегодня карта ложилась отвратительно. Он начал с Тверской. Если цветочница человек нужный, ее на старом месте быть не должно. Расспрашивать о ней бессмысленно, да и просто нельзя. Покрутился, осмотрелся, двинул на Пятую Парковую. Улица такая существовала, булочная превратилась в супермаркет, или последний появился независимо от булочной. Раньше были ЖЭКи, теперь именовались РЭУ, но Григорий в контору идти не хотел, что-то ему подсказывало: этого делать не следует. В свое время у ближайшего продмага соображали на троих. Как москвичи ни жалуются, жилищный вопрос изменился: теперь если собираются трое, то хоть у одного имеется ключ от квартиры. Погода к посиделкам на лавке не располагала, сыщик прошелся вдоль домов, постоял у магазина, не курил, но мусолил сигарету.

Подошел бодрячок, среднего роста, примерно ровесник, подмигнул и спросил:

— Команду соберем?

Уныло глядя в землю, Гриша ответил: я пустой, бабки у бабы, а ее на горизонте не наблюдается.

— Хреново, — согласился мужичок, протянул широкую руку. — Гриша.

— Тезки, — сказал Котов, отмечая: рука у тезки отнюдь не измучена алкоголем.

— Чего я тебя раньше не видел? — весело спросил тезка. Своей жизнерадостностью и здоровым цветом лица он совсем не походил на пьющего, скорее на мошенника. — Издалека? — продолжал он допрос.

Котов махнул рукой в сторону метро.

— Ты что, здесь у бабы ночевал?

— Угу, — и Котов посмотрел в глаза собеседника, перехватил его цепкий взгляд, подумал: неужто повезло, и он попал на местного опера?

— А у кого, если не секрет, я тут всех знаю?

— Цветами торгует на Тверской, имя забыл, — и описал Дину.

— Была здесь такая, только она цветами не торгует и тут давно не живет. Так что спой чего-нибудь еще!

— А ты давно участок обслуживаешь? — спросил Котов, доставая из кармана паспорт.

Тезка взял паспорт, словно так и положено — прежде чем выпить на троих, предъявлять документы. Опер, а это был точно опер, профессионально посмотрел документ, несколько удивился, вернул и сказал:

— Теперь выкладывай, кто, как попал сюда. У меня на участке два квартирных "висяка". Если мне твоя песня не понравится, пойдем в околоток рентген делать. Ты в жизни запутался, тебе исповедаться нужно, ты как раз на "батюшку" попал.

— Исповедь никому не мешает, — согласился Котов, доставая удостоверение. — Давай, тезка, возьмем по банке пива, поговорим за жизнь.

Опер сплюнул под ноги, на "ксиву" глянул мельком, сказал:

— Нет в жизни счастья. Ты мне уже так понравился, по всем статьям хорош. У меня смена только с обеда, но зам по розыску так достал, я решил и утро отпахать, а тут ты стоишь и врешь, как цыган. Чего пиво пить, один запах, давай маленькую на двоих возьмем и в пельменную.

Сказано — сделано. Хотя Котов был не любитель, тем более с утра, но упускать опера было нельзя.

В пельменной их встретили чуть ли не с оркестром. По тому, как улыбалась буфетчица и вышел из-за стойки хозяин, пожимая оперу руку, уважительно назвал Степановичем, Котов понял, что опер настоящий, водку на халяву не пьет и дело знает.

— Ну, за знакомство! — Опер выпил немного, закусил. — Излагай, какая кручина тебя занесла и чем могу быть полезен.

— Ты полковника Гурова из главка знаешь?

— Льва Ивановича? Спрашиваешь! Не кореша, конечно, но сталкивались, мужик жесткий, но свой. Так ты его задание выполняешь? Опергруппу на рога поставим.

— Это не надо, тезка, дело деликатное, дальше тебя идти не должно, — сказал Котов.

— Понятно. Динка у соседей, — опер постучал по столу. — Ну что я могу сказать тебе? Жила красотка, мужики штабелями падали, и я в той куче валялся. Но ты же знаешь, бабы спиваются быстро. Снялась в какой-то киношке, выскочила замуж, начала с шампанского и прямой дорогой до портвейна. Где-то в начале семидесятых, нет, в конце, она сама сорок седьмого, Динку патруль задержал: мужик, с кем она была, утверждал, что она у него бумажник свистнула. Она немного протрезвела, просит позвонить; ну, мы ее знаем, жалеем, разрешили. Она позвонила, вскоре машина пришла. Мужчина солидный к начальнику отделения прошел, переговорил и Динку увез. Бумажник, само собой, клиенту вернули, сказали, что он его на улице обронил. Так я узнал, что она с КГБ связана. Позже обычное дело: два-три месяца не пьет, приведет себя в порядок, но, конечно, не то уже, водка любого метит, потом запой, неотложка, все дела знакомые. Два года назад то ли зашилась, то ли закодировалась, в общем, завязала и второй раз замуж вышла. Он пожилой, влюблен, как мальчик, лысый, в очках, вроде профессор. Ты ее можешь по адресному установить, хочешь, я сам ее найду. Она могла от матери, что в соседнем доме живет, и не выписываться.

— Слушай, тезка, найди, она нам позарез нужна, — Котов чиркнул пальцем по горлу.

— Сделаем. Ты не забудь, Льву Ивановичу передай привет от опера, с которым он под Новый год Косого Витьку брал.

Гуров сказал категорически — без его разрешения в тир, где тренировался Авилов, ни ногой. Однако Станислав прекрасно понимал, что Авилова придется брать, а показания тренера из тира необходимы. Распоряжение Левы понятно, перестраховывается, но Крячко не первый день замужем, уж посмотреть на человека и не засветиться как-нибудь сумеет.

Сегодня, когда все разъехались, Станислав оставил на телефоне Нестеренко, заявил, мол, больше терпеть не могу, необходимо к зубному врачу. Даже самые мужественные люди считают визит к зубному врачу ну если не подвигом, то поступком серьезным.

Накануне Станислав узнал, что один из отделов МУРа стреляет в четырнадцать часов. Он договорился со старым приятелем, ныне начальником отдела. Пожаловался, сказал, что от непрерывного составления отчетов, справок, докладных и прочей макулатуры у него задница заскорузла, напомнил подполковнику, что был его начальником, и уговорил взять на стрельбы.

— Станислав, чего ты меня, как девчонку, уламываешь? — возмутился приятель. — Приезжай.

— Да у меня чего-то тачка барахлит, я к часу к тебе подъеду, вместе со всеми автобусом, как в старые добрые времена.

— Ты пистолет не забудь взять, а то эти штучки, дескать, забыл, дай из твоего стрельну, уже лет двадцать как не проходят, — заявил подполковник. — Хочешь стрелять — изволь чистить.

— Никакого уважения к старшим, — вздохнул Станислав. — У меня и пистолета-то нет, только шариковая ручка, — хохотнул и положил трубку.