Николай Леонов - Смерть в прямом эфире

— Да я же не пью! — Котов отстранился.

— Тебя и не спрашивают. — Станислав достал из кармана фляжку коньяка. — Половину и залпом, — и развернул "Сникерс".

— "Идущие на смерть приветствуют тебя!" — Котов выпил, залихватски утерся рукавом.

— Тебе сказали, половину, — Нестеренко встряхнул остатки.

— Трепотня закончилась, каждый знает свое место и маневр. — Гуров сунул по пистолету в карманы дубленки.

Грек нервничал. Он не мог себе позволить взять охрану, так как это привело бы к расшифровке.

"Капитан" приехал не на машине, а на метро, он сделал лишь несколько шагов к Греку, как тот уже не сомневался — гонец пьян. Почему-то это обрадовало Грека.

— Деньги, — дыхнув перегаром, пробормотал Котов. — Если вы меня подведете, мне не жить. Вон за углом стоит амбал, на троллейбусной остановке — другой. Сначала деньги, нужно, чтобы они видели, что я сверток получил.

Препираться на площади, где полно народу и просто случайно мог оказаться оперативник, было безумием. Грек передал Котову конверт, Григорий открыл его, вынул деньги, остальное протянул стоящему позади эксперту.

— А это кто? — Грек сунул руку в карман.

— Эксперт. — Котов натурально икнул. — Может, вы своего дружка отравить желаете?

— Дурак, — обронил Грек, однако с интересом смотрел, как эксперт вынул из кармана шприц, профессионально насадил иголку, проткнул пакетик, вытянул часть содержимого, плюнул на ладонь, выдавил из шприца несколько капель, лизнул и быстро все рассовал по карманам.

— Гриша, ты деньги получил? — Эксперт на Грека даже не смотрел. — Пошли отсюда, а то вон цветочница смотрит на нас с интересом.

Грек схватил Котова за рукав.

— Так не годится. Ты деньги получил, поручение обязан выполнить.

— Пошли вы оба к собственной матери! — Эксперт резко повернулся, затерялся в толпе.

Крячко и Нестеренко надели на Грека наручники с ловкостью фокусников и, будто ребенка, забросили в подъехавшую машину. Гуров, словно швейцар, придерживал дверцу.

Когда машина тронулась, Станислав спросил:

— Так врезать гниде?

— За что? — инстинктивно воскликнул Грек.

— Когда выясним, за что, так убьем.

— Ты кого собираешься бить, его или меня? — спросил Гуров. — Судя по всему, господина полковника. Так ему и без того достанется. Скорее всего его ждет тюрьма, население которой не любит торговцев наркотиками.

— Чистой воды провокация! — вскричал Грек.

— Станислав, тебе случалось задерживать преступника, который не кричал бы о провокации? Вы же профессионал, полковник, у вас в кармане пакет с наркотиком, на пакете имеются ваши пальцы.

— Я был в перчатках! Присутствующие рассмеялись.

— Четверых свидетелей хватит самому занудливому судье, — заметил Станислав.

Гойда допрашивал Волоха, задавал те же вопросы, что задавал в свое время Гуров, но ответы получал иные. Волох категорически отрицал свою причастность к убийству десятника по кличке Курок. Бандит объяснял свое отсутствие в ресторане просто: дескать, вышли с корешем, покурили, когда вернулись, Курок направился в зал, а он, Волох, зашел в туалет, примостился там, разморило и соснул чуток.

Гойда не давил, не подлавливал на слове, тщательно все ответы записывал, так как решил, что дело никакой судебной перспективы не имеет и подозреваемого придется освободить.

Через некоторое время Гойда закрыл свою папочку и сказал:

— У меня все. Лев Иванович, имеете вопросы?

— Игорь Федорович, спасибо и до встречи. А мне с человеком еще потолковать требуется.

Следователь забрал свой потертый ученический портфель и ушел, а Волох взглянул в окно и затосковал.

— Прокуратура — это прокуратура, а МУР есть МУР, — философски заявил Гуров. — Ты обратил внимание, что следователь тебе ни единого вопроса о Витуне-Шарове не задал?

— А при чем тут Витун? — деланно удивился Волох.

— А при том, что мы его в лазарете под капельницей держим, от того он слегка молчаливый, хотя последние дни тоже сдавать стал. Я с ним чуток побеседовал, он уже признает: ездил с тобой и Курком. Вы вышли, а он в машине остался и услышал выстрел. А потом ты один в машину вернулся.

— А сам факта убийства не видел.

— Сегодня не видел, завтра лекарства давать перестанем, настоящая ломка начнется, он увидит. А чего ты в одного Витуна уперся? За столом много человек присутствовало. И не все твои друзья, далеко не все. Как начнем таскать на допросы да мотать, многие и задумаются, а с чего это Волох в группе верх держит? А где воровской "общак"? Вопросов много, на волю хочется, чего за чужие дела сидеть?

— Стоп! Вы слово дали. Лев Иванович! — сказал Волох.

— Верно, я слово дал, что о нашей частной беседе следователю прокуратуры не расскажу. — Гуров развел руками. — А защищать тебя от всех твоих грехов слова не давал. Извини.

— Я вам все рассказал, — Волох ссутулился.

— Меня интересуют люди, с которыми ты видел Грека.

— Мы только вдвоем встречались.

— Так не бывает, — убежденно сказал Гуров, хотя прекрасно понимал, что киллера Грек своему агенту ни при каких обстоятельствах показать не мог.

— Ну, был случай, — начал говорить Волох и замолчал. — Не стоит и вспоминать, я того мужика и не видел.

— Какого мужика? — быстро спросил Гуров. — Почему ты о нем вспомнил?

— Так, глупости, — Волох махнул рукой. — Договорились мы встретиться у кино "Повторный", на углу Никитской...

— Знаю.

— Я стою, жду. "Волга" черная останавливается, задняя дверца открылась, я сел, поздоровался. Стекло темное поднято, вижу, впереди сидит кто-то. Грек негромко свои вопросы задает, я отвечаю. Едем по Бульварному кольцу, пересекли Тверскую, на Петровском бульваре машина без всякой команды остановилась, мужик, сидевший впереди, вышел. Грек мне приказал не оборачиваться. Если бы он не вякнул, я бы на того мужика и внимания не обратил, а тут понял, не хочет Грек, чтобы я в заднее стекло мужика видел. А я любопытный до ужаса. Глянул, а на тротуаре никого нет, видно, он во двор вошел или в подъезд.

— А какой он из себя? — спросил Грек. — Высокий, маленький, на голове что надето? В какое время года было?

— В мае, кепка на нем, курточка, как на всех. Невысокий, собой плотненький.

— Ну, давай, а то обед пропустим, — Гуров вызвал конвой.

Гуров в своем кабинете листал газеты, сидящий напротив Станислав поглядывал на друга с удивлением.

— Станислав, ты кого-нибудь из пишущей братии лично знаешь?

— Когда я давал последнюю пресс-конференцию... — радостно начал Крячко, но Гуров его перебил:

— Перестань трепаться. Среди журналистов знакомые есть? Порядочные.

— Полагаю, они как все. Выгодно быть порядочным, так пожалуйста, а надо передернуть — умеем.