Николай Леонов - Шакалы

Вчера вечером генерал подал Президенту рапорт с просьбой освободить его от занимаемой должности. Сегодня все каналы радио и телевидения севшими от волнения голосами сообщили об отставке всесильного генерала.

Он пришел на работу, как обычно, рано утром. На постах вытягивались часовые, в коридорах почтительно раскланивались чиновники, все как обычно, но генерал чувствовал: вокруг него образовался вакуум, безвоздушное пространство.

Илья Сергеевич Коржанов был человеком умным, незаурядным, принял вынужденную отставку мужественно, держался как обычно. Человек рождается, чтобы умереть, убеждал он себя. Тем более, человек занимает должность, чтобы со временем ее покинуть. Он все понимал, не держал на Президента зла, однако ничего не мог с собой поделать, ощущал под сердцем какой-то холодок, словно там застряла ледышка и никак не желала таять.

Генерал еще раз оглядел свой стол, подвинул календарь, встряхнув, проверил, не запала ли в него ненужная бумажка. Календарь открылся на дне минувшем, генерал непроизвольно глянул на страницу, увидел запись, сделанную сравнительно недавно: “Гуров” и три восклицательных знака. Сейчас эта фамилия, тем более восклицательные знаки были генералу лишь смешны. Он швырнул календарь в кейс, захлопнул крышку и направился к двери.

* * *

Третьего июля Гуров проголосовал, вышел из избирательного участка, раздумывая, куда бы податься.

Уже несколько дней сыщик чувствовал себя несколько сиротливо, сопровождающие исчезли, и “вальтер” не оттягивал привычно карман. Гуров остановился у коммерческих палаток, смотрел на разноцветье потрясающих роз, которые стояли в высоких пластмассовых ведрах. Он купил три чайные розы, побрел домой. Мария вернется с репетиции лишь часа через два, торопиться было совершенно некуда.

Москва

02.02 — 03.07.96 г.