Николай Леонов - Пир во время чумы

— Варька, стерва! Уйди от греха. Зашибут.

Казалось бы, после такой расправы Варвара должна была к хозяину помягчеть, она ж, наоборот, вела себя с ним как мать-наставница. Пару раз он так ей по заднице, врезал, что неделю сесть не могла, но нрава своего все равно не меняла.

— Вы чего, барин, на сироте характер выказываете? За девку вступиться некому. Она вас настоящей любовью любит, вы и пользуетесь, — выговаривала ему Варвара, появляясь в горнице.

— Разберемся. Я ей и слова не сказал, — возразил Николай. — Позвони-ка Мефодию, у меня к нему разговор имеется.

— Вот и позвоните. Думаете, коли я вас барином зову...

— Заткнись. Позвони, говорю.

Варвара взглянула испытующе, она, как зверь, чуяла, где грань дозволенного лежит, вынула из кармана сотовый телефон и, тыкая толстым, словно сарделька, пальцем, набрала номер.

— Але. Это ты?

— Нет, со двора зашедший, — ответил Мефодий. Такой разговор у них происходил всякий раз, когда Варвара звонила старому вору.

Николай подошел, забрал у женщины трубку.

— Здравствуй, старина, мне надобно тебя видеть.

— Привет, барчук. Тебе надо, ты и подъезжай.

— Не могу, ко мне человек из Москвы прибыл, я без твоего совета с ним говорить не хочу, — ответил Николай.

— Сторговались, выезжаю.

Николай одернул черный роскошный пиджак, поправил бабочку, повернулся и чуть не налетел на серебряный поднос с серебряной же чеканной чаркой водки, который держала Настя.

Николай выпил водку, нагнулся к душистой голове девушки, шумно втянул пряный аромат, будто закусил.

— Колдуешь меня, Настасья, а я чужой власти не люблю.

— А своей не имеешь, — словно гукнула из другой комнаты Варвара.

— Повязали бабы доброго молодца, шагу не дают ступить, — хотел пошутить Николай, но получилось чересчур жалобно.

— Не плачь, герой, — по-доброму прогудела Варвара. — А девчонку люби, второй такой не будет.

— На стол накройте скромно, но достойно. Гости у меня. — Николай прошелся по комнате, достал из кармана пистолет, подумал, сунул обратно.

— По-русски накрыть или по-западному? — спросила Варвара. — Прислуживать или уйти?

— Уйдите. Надо будет — позову, — ответил Николай и пошел открывать дверь.

Мефодий вошел быстро, сказал недовольно:

— Я тебя тыщу раз предупреждал: дверь самому не открывать. Машина твоя заграничная, словно танк, поперек дороги стоит. Я сейчас вокруг дома обошел — только ветер хлещет. Сопляк ты, крестник, ни за грош погибнешь. Сколько себя помню, всегда друзья убивают.

— А от них не схоронишься. — Николай помог Мефодию раздеться, подал чарку водки, кусок черного хлебца.

Мефодий благодарно кивнул, выпил, закусил, сел в качалку, натянул плед на колени, где у него лежал “наган”.

— Ну, об твоих подвигах у базара я знаю, как ты чекиста словил, тоже знаю. Кого ждем?

— Какая-то фигура из Москвы прибыла. Разговор имеет, — ответил Николай.

— А нужен он нам? Менты — плохо. ФСБ — много хуже.

— Так выслушать его все равно ведь надо. Ты сам учил: ФСБ с нами не воюет, а разозлишь — бросят соединение СОБРа. Где мы будем? Сейчас мы им нужны для противовеса, как груз на качелях. Пока они в газетах и по ящику кричат, что с нами пора кончать, они не опасны, как замолчат и кинутся — от нас только пыль пойдет. Три четверти людей по соседним областям разбегутся. Что останется?

— Надо в официальную власть идти. — Мефодий почесал в затылке. — Рядовых на работу устроить. Людей добрыми делами купить. Кроме тебя, я никого не вижу.

— Ты хочешь из меня депутата изготовить? — удивился Николай.

— Не хуже многих будешь, — уверенно ответил Мефодий. — Ты лесопилкой владеешь? — спросил он. — Расшириться следует, работу людям дать. Ты мужик красивый, народу нравишься.

— Так бандит я, — возразил Николай. — Весь город знает.

— А мэр кто? Взяточник! Тоже все знают.

— И я буду, словно брательник, штаны в кабинетах просиживать, руку подымать?

— Ты будешь хозяином, который тысячи людей кормит. А чего там когда-то у кого было, так если хорошую память иметь, три четверти нынешних хозяев пересажать требуется. — Мефодий повысил голос. — И не перечь, беды дождешься. Думаешь, не знаю, кто у тебя сегодня посыльным был? Считаешь, они с тобой в прятки собрались играть? Или ты со своими пацанами для власти серьезная угроза и они тебе город на именины дарят?

Николай побагровел, прикусил губу, взглянул на своего наставника недобро.

— Я без подачек хозяин в городе, — сказал он несколько севшим голосом. — Бунич держится стороной, у него серьезные торговые связи, он мне не помеха. Да Лев Ильич и бойцов не имеет. Кастро и его вечно пьяные мордовороты?.. Не смеши, учитель. Сам знаешь, бритоголовые не встанут на защиту главаря. Они его просто пропьют, а мы у них железо поотнимаем и из города выгоним, ну, кое-кого замочить придется. Так что городишко мой, а меня не купишь.

— Тебя не станут покупать, парнишка, тебя попросят, и ты сам все как надо сделаешь, — устало произнес Мефодий. — Ни один город ни один бандит без согласия властей удержать не в силах.

— Да что у них имеется? Купленные менты да эфэсбэшники? — возмутился Николай. — Еще неизвестно, в какую сторону они стрелять начнут.

— Не будь сопляком! — Мефодий выпил рюмочку, кашлянул в ладонь. — Здесь завтра будет столько стволов, столько людей прочных, обученных, сколько областной губернатор скажет. А тебя терпят, потому что виды на тебя имеют.

В дверь позвонили, раздался громкий голос начальника охраны:

— Николай Николаевич, ты гостей ждешь?

— Я в соседней горнице побуду. — Мефодий поднялся. — А ты больше слушай, меньше говори.

В прихожей стоял добротно, даже со вкусом одетый мужчина лет пятидесяти. Держался с достоинством, уверенно, вроде бы и не обращал внимания на охранников, которые с двух сторон держали его за руки.

Полковника ФСБ Кондрашева те, кто видел его в кабинете вице-премьера Тишина, теперь не узнали бы. В гостях у брата высокопоставленного чиновника был как бы другой человек. Казался и ростом выше, и значительнее. Никаких улыбочек, никаких торопливых движений.

Хозяин, внимательно оглядев гостя, поинтересовался:

— Вы уверены, что не спутали адрес?

— Тишин Николай Николаевич? — спросил вошедший.

— Верно. — Николай кивнул, жестом отправил охрану. Но гость возразил:

— Минуточку. Я хочу получить свое личное оружие и служебное удостоверение.

Охранники хмыкнули, но Николай обратился к старшему:

— Леонид, а ты хотел бы, чтоб твоих гостей на пороге обыскивали?

— Николай Николаевич... — собрался было ответить старший.

— Леня, не спорь и все верни, — сказал Николай. — И не позорьте город, не затеряйте в своих карманах какой-нибудь мелочевки.