Анна Малышева - Город без полиции

И у Афины все получилось бы, у нее уже наполовину получилось, когда она убила несчастную Ольгу... Я говорю «она» не потому, что хочу выгородить сыновей, нет, сделали это они... Но там была и Афина, это ее я видела, это она выскочила из машины Ольги и побежала вслед уезжавшей машине, в которой были мои сыновья. Они бросили ее там, потому что им послышался шум. И вот она звонила мне в Милан, приказывала срочно вернуться и сказать в полиции, что... Я узнала в той женщине из переулка Ирину.

Сказать такое – значило уничтожить ту окончательно, ведь уже были найдены улики против нее. Я отказалась, но Афина заявила, что тогда заявит в полицию и расскажет все, как есть, потому что терять ей нечего. Полиции нужен преступник, они его и получат. Ирина отличный кандидат. Никому не нужная, никем не любимая, одинокая... Иначе, говорила Афина, в тюрьму пойдут мои сыновья, причем совершенно заслуженно. Она предоставила мне выбирать... Поверьте, я колебалась. Приехала сюда, увиделась с нею, имела долгий разговор, во время которого она рассказала мне всю эту историю, которую я сейчас передаю вам. Она настаивала, я просила дать мне время. Обвинить невинного человека в таком преступлении? Да, но сделать иначе – значит, лишиться детей навсегда. Я знала, что тюрьма окончательно отнимет у меня моих сыновей.

Афина настаивала, угрожала и очень торопилась. Ее план наполовину провалился. Вам удалось спастись на пароме, и она совершенно справедливо полагала, что вы не оставите этого дела. Как видите, она была права – вы вернулись, да не одна, с сыном Ирины. Вы еще ничего не знали наверняка, но при этом собрали уже слишком много разных фактов и могли их сопоставить. Афина созвонилась с Эви, якобы интересуясь судьбой арестованной мачехи, а на самом деле выведала, когда вы прилетите в Грецию. Послала Павла в аэропорт, проверить, действительно ли вы приедете, и проследить, где поселитесь. Афина шла ва-банк. Вы должны были умереть, ведь она была уверена, что на этот раз вас будут слушать в полиции, когда вы расскажете о своих подозрениях насчет Павла.

Это она стреляла в Стире, и будьте уверены – она вас не пугала, а хотела убить. Но вы снова уцелели, пострадал ваш спутник. Афина спряталась в своей квартире на первом этаже и все время, пока наверху был доктор, сидела там. Вы умно сделали, что решили поехать с Эви, иначе она уничтожила бы вас этой же ночью. Это ее машину вы видели на дороге. Она гналась за вами, в полном отчаянии, потому что вы все время ускользали у нее из-под носа, словно вас прикрывал крылом ангел-хранитель. И чем больше вам везло, тем лучше вы оказывались осведомлены о ее тайне. Теперь вы ехали в полицию, где должны были увидеть Ирину, и сразу бы заявили, что это не та женщина, что подсаживалась к вам в кафе. Ваши слова приняли бы во внимание, ведь вас уже пытались утопить, а теперь едва не пристрелили вашего спутника. Обязательно завели бы дело, стали бы составлять фоторобот женщины из кафе, а когда он был бы составлен, та же Ирина узнала бы Афину. Рушилось все, игра, которую она начала в кафе, выдавая себя за Ирину, теперь шла против нее самой. Вы не должны были увидеться с матерью Андрея, ни в коем случае! Но убить вас было уже очень затруднительно, настал день, вокруг вас все время были люди. И тогда она решила выдвинуть вперед меня. Условия были простые и жестокие, поверьте. Иначе бы я все еще сопротивлялась.

Мои дети против моих показаний, и больше никаких отсрочек. Я немедленно сдам Ирину, и тогда ту увезут в столицу, или же Афина явится с повинной и утащит на дно моих детей. Терять ей в самом деле было уже нечего, а чистосердечное признание могло смягчить участь. Когда я услышала это, то поняла, что она пойдет до конца. Это малодушие с моей стороны, знаю, надо было ответить, пусть все будет, как требует справедливость... Но я не смогла. Так некстати вспомнила моих мальчиков, какими они были когда-то – ласковыми, веселыми, самыми милыми и озорными детьми во всем Мармари. Их смех звенел с утра до вечера по всему городку, им было тесно на улицах, они тайком брали у отца лодку и выходили в море, ловить рыбу. Возвращались на буксире у рыбаков, голодные, грязные, измазанные рыбьей чешуей, набрасывались на мою стряпню и поедали ее стоя, как два молодых голенастых жеребенка...

И вот теперь они должны были идти в тюрьму, по всем законам божеским и человеческим. Воры, убийцы, готовые продать родную мать ради нескольких купюр или дозы... Ниже пасть было невозможно, но ведь я их мать, значит, это было и мое падение тоже. Таня, в минуту слабости я сделала то, чего никогда себе не прощу. Даже не понимаю, как решилась. Я приехала сюда, потребовала встречи с комиссаром и твердо сказала ему, что давно узнала в той женщине из переулка Ирину, только из жалости не решалась ее выдать.

Я знаю, что мне делать теперь, прошу только об одном – не мешайте. Я все сделаю так, что вы останетесь довольны. Ирина выйдет на свободу сегодня же. Я не просто вернусь в участок и возьму обратно свои показания, я укажу им убийцу, и они его арестуют. Думаю, Ирина сможет сразу же лететь в Москву вместе с сыном. Счастливая! Какая счастливая!

Поверьте, даже если бы вы не столкнулись с Афиной во дворе участка, я все равно отменила бы свои показания. Вам осталось сделать только несколько шагов, чтобы настичь убийцу и восстановить справедливость, но разрешите, я сделаю их за вас. Вы все поняли, мне стало ясно с первого же взгляда на вас во дворе, что вы все поняли. Когда вы подошли ко мне, такая прямая, серьезная, и сказали, что есть разговор, я не стала искать повода, чтобы сбежать. Мне даже стало легче, когда я поняла, что правда выйдет на свет. Не могу жить во лжи.

Нет, я не знаю, зачем вернулся Нино, и понятия не имею, зачем Афину занесло к участку, она-то должна была держаться подальше от места, которое можете посетить вы. Вы говорите, она что-то ему сунула? Наверняка деньги. Это просто смешно, как такая умная баба может сделать глупость, доверившись двум наркоманам! Они будут тянуть с нее деньги всякий раз, как вспомнят ее имя. Думаю, Нино вернулся в Грецию, чтобы шантажировать ее, а место встречи назначил в полиции, чтобы нагнать страху. Когда я поняла, что натворили сыновья, знаете, что они мне сказали в утешение? «Не бойся, мам, мы никогда не сядем, она ведь знает, что мы утащим ее за собой, а ей в тюрьму неохота». Они не договорили, но я поняла, что они решили тянуть из нее деньги. Плати, или заложим! Так же она брала меня за горло этим утром – давай показания, или посажу твоих парней... Ну что ж, я ее условия выполнила и теперь могу делать, что хочу... Тем более, думаю, она блефовала, когда говорила, что пойдет с повинной. Мои сыновья правы – в тюрьму ей неохота, она слишком избалована. Тамошняя жизнь будет ей не по зубам. Но кто-то ведь должен ответить за все, что произошло в Мармари этой осенью?