Николай Леонов - Таежный снайпер

– Я не знаю всей подноготной, – Митрофанов потупил глаза и только сейчас заметил, насколько грязны рукава его джинсовой куртки. – Ни Дибелович, ни Истибаев не горели желанием посвящать меня во все тонкости их бизнеса. Я лишь подрабатывал у них, если так можно выразиться. Курировал бухгалтерскую отчетность. Я ведь немного волоку в этом деле. Сам налоговик и, следовательно, знаю, где и в чем можно надуть это ведомство. Липовые балансы, расходно-приходные статьи, прибыль, закодированные наименования товара…

– При этом вы никак не могли не знать об истинной деятельности «фирмы». Разве не так? – Гуров намеренно добавил в голос металла, чувствуя, что задержанный начинает изворачиваться. – И насколько эта деятельность отличается от уставной?

– Ну, в общем, да… Это мне известно, – вынужден был признать Митрофанов. – Официально «Нагарат» занимается изготовлением пластиковых окон и дверей. И определенный план в этом направлении они делают, но на самом деле Дибелович переправляет через «Нагарат» пушнину в Москву.

– Пушнину?

– Да. Рысь, соболь, бобер и прочее. Но в основном, конечно, рысь. На нее повышенный спрос, а у нас тут такого дерьма в избытке, – Митрофанов невесело усмехнулся. – Они отстреливают рысь по пять-шесть штук в день. Связи Дибеловича на таможне позволяют беспрепятственно проходить все необходимые контроли, и пушнина следует в Москву. Это все, что мне известно. Честное слово.

Гуров задумался. Общая картинка происходящего начинала приобретать хоть какие-то реальные очертания.

– А какова была роль Дражайского во всем этом? – спросил он после недолгой паузы.

– Этого я не знаю, – быстро открестился Митрофанов, словно только и ждал этого вопроса. – С Юрой я был знаком только по охоте, да и то через Дибеловича. У меня, конечно, были подозрения, что и он как-то связан с пушным бизнесом. Уж слишком часто они уединялись с Иваном и обсуждали что-то тет-а-тет. Возможно, Юра принимал товар, а может… Не знаю, – отрезал он. – К чему строить догадки? Вы подозреваете, что смерть Дражайского как-то связана с «Нагаратом»?

– А вы? – парировал полковник.

– У меня возникло такое ощущение, – пальцы рук Митрофанова стали слегка подрагивать от волнения. – Особенно после того, как Дибелович позвонил мне и сообщил о вас. Наших иркутских ментов он не боялся, говорил, что в случае необходимости всегда сумеет подмазать кого надо… А тут такая паника! Очень на него не похоже…

– Где он сейчас? – задал новый вопрос Гуров. Никакой более ценной информации от Митрофанова получить уже не удастся. Если и остались какие-либо детали, то пусть их выясняют Еремеев и его коллеги.

– Дибелович? Понятия не имею. Он сказал, что сам выйдет со мной на связь в случае необходимости.

– Он может быть в «Нагарате»?

– Может. Почему бы и нет?

– Понятно, – полковник запустил двигатель и решительно тронул автомобиль с места. – Значит, так, Павел Дмитриевич… Я отвезу вас в управление и оставлю там на попечение местных блюстителей порядка, а вы, пока мы едем, подробно расскажете мне, как найти этот «Нагарат».

Плечи Митрофанова поникли.

Приглядываясь в полумраке салона к цифрам на панели сотового телефона, Крячко набрал номер Нечайкина. Ехать в «Нить Ариадны» не имело смысла, потому как Стас подозревал, что начальник службы безопасности казино к этому времени уже покинул свое рабочее место. Глазберг еще мог быть там, но сейчас сыщика интересовал не он.

Отвезя Мишаню на свою конспиративную квартиру и тем самым укрыв его от постороннего внимания, Стас созвонился с Орловым и обговорил с ним план предстоящей операции. Случай для этого предоставлялся более чем удобный. При наличии такого свидетеля, как Мишаня, играть в прятки с Нечайкиным и Глазбергом больше не имело смысла. Крячко решил перейти к решительным действиям. Тем более он осознавал, что в главном вопросе расследуемого дела, связанного с гибелью Дражайского, он не продвинулся ни на шаг. Следствие буксовало на месте. Петр Николаевич одобрил решение подчиненного.

– Алло, – раздался в трубке спокойный голос Нечайкина.

– Это я, – лаконично произнес полковник, не утруждая себя словами приветствия и лишними объяснениями.

– Шуруп? Что у тебя? Как? Какие-то проблемы?

– Нет, в целом все в норме, братишка, не гони, – Крячко разговаривал в выбранной для себя вялой манере, словно цедил каждое слово сквозь зубы. – Мишаня отбыл в Сочи. Я выписал ему путевку по всем правилам. Никаких накладок не было, как, собственно, я и предвидел. Но есть один вопрос… Я хотел бы встретиться с тобой и кое-что перетереть.

– Он был не один? Ты замочил слишком много народу? – Никакого особенного волнения Нечайкин не проявлял.

– Да не-е! Пальцем в небо. Просто у меня… Короче, не по телефону. Ты сам-то сейчас где?

– Я в машине. Хотел заехать поужинать, а потом… Меня ждут.

Крячко не смог удержать улыбки. Было понятно, что Нечайкин собирается на романтическое свидание с какой-то девицей, но, как обычно, не хочет, чтобы скрытная часть его жизни стала достоянием посторонних. Характер этого человека для полковника был уже предельно ясен. Лезть к нему в душу больше, чем того требовали обстоятельства дела, он не собирался.

– Но ты ж еще не начал хавать. В какой ты части города?

– Я только что свернул на Смоленскую, – ответил Нечайкин.

– Отлично. А я на Октябрьской. Предлагаю встретиться в Парке культуры минут через пятнадцать. Годится?

– Да что за срочность-то, Шуруп? До завтра это подождать не может?

– Не может, – упрямо произнес полковник, поворачивая руль вправо и уходя с Октябрьской по Кольцу в направлении Парка культуры. – Говорю тебе, дело горящее, в натуре. В общем, свернули базар. Жду тебя возле парка через пятнадцать минут. У центральных ворот.

И прежде чем Нечайкин успел сказать еще что-нибудь, Станислав отключил связь. Положил телефон на соседнее сиденье, а затем опустил рядом и выданный ему в «Нити Ариадны» пистолет. Оружие корейского производства никогда не внушало полковнику уважения. Слишком уж ненадежное. А в экстренных ситуациях он привык полагаться на верного боевого товарища.

Припарковав постреливающую выхлопной трубой «шестерку» на противоположной от центрального входа в парк стороне улицы, Крячко заглушил двигатель. Задрал штанину и снял с лодыжки табельное оружие. Проверив его боеспособность, он вышел из машины и в ожидании остановился возле капота. Нечайкин не заставил томиться слишком долго. Его автомобиль появился из-за поворота минуты через три. Пристроился в хвост «шестерке», и Нечайкин выбрался из салона. Стас заметил, что в левой руке начальник СБ сжимает серебристую коробочку сотового телефона.