Алексей Макеев - На ринге ствол не нужен

Гуров записал.

– Что-нибудь еще, Лев Иванович?

– Мухалишин.

Велиханов нервно пожевал нижнюю губу. Гуров видел, что его настойчивость и дотошность в этом деле не слишком-то импонируют Леониду Павловичу. Директор комплекса покосился зачем-то на телефонный аппарат.

– Послушайте, господа, – Велиханов откашлялся. – Я и в самом деле не совсем понимаю, чего вы добиваетесь. Виновников в смерти Свешникова нет. Прямых виновников. А косвенные… Это же спорт, черт возьми! Такое случается. Вы же не хотите испортить жизнь Петру Мухалишину только за то, что…

– Поверьте, Леонид Павлович, – Гуров постарался придать своим словам самый мягкий оттенок, на какой был способен. – В наши планы не входит никому намеренно портить жизнь. Но нам нужна четкая и ясная картина происшедшего. Это наша работа.

Велиханов согласно кивнул и весьма неохотно перевернул в ежедневнике еще несколько страниц.

– Хорошо. Я дам вам адрес Петра, но, если вы хотите поговорить с ним, то он сейчас здесь, в комплексе. Вряд ли он уедет домой раньше полуночи. Состояние его второй день не ахти какое… Его можно найти в тренировочном зале.

Гуров все-таки записал на всякий случай домашний адрес Мухалишина и только после этого поднялся с удобного кресла.

– Благодарю вас, Леонид Павлович. Тренировочный зал в подвале, насколько я помню?

– Да.

– И последнее. Главный администратор, который общался со Свешниковым накануне боя. Я думаю, с ним нам тоже придется побеседовать. Он сейчас на месте?

– Нет. Я дал ему три отгула. Адрес?

– Будьте любезны.

В блокнот Гурова добавилась еще одна запись. Они с Крячко попрощались с директором комплекса и покинули его кабинет. Из-за стола Леонид Павлович так и не вышел. Когда Гуров закрывал за собой дверь, у Велиханова вновь зазвонил телефон.

– Ты тычешь пальцем в небо, Лева, – высказал свою точку зрения Крячко, спускаясь за напарником по лестнице.

– Может быть, – не стал спорить тот. – Но я хочу быть убежден в этом на сто процентов. А пока у меня такой уверенности нет. Тебе разве не показалось странным его поведение? – полковник неопределенно мотнул головой назад, имея в виду Велиханова.

– Мне нет. А тебе?

– Что-то такое есть.

– «Что-то», – передразнил товарища Станислав. – Опять интуиция? Да, Лева?

– Считай как знаешь, – раздраженно откликнулся Гуров.

Они миновали первый этаж и оказались в подвальном помещении спортивного комплекса, освещенном длинными галогеновыми лампами, тянувшимися вдоль стен под самым потолком. Коридоров тут было великое множество, но Гуров неплохо ориентировался в них по памяти. Сыщики остановились у серой металлической двери, из-за которой глухо доносились монотонные удары по обтянутой кожей «груше». Гуров без стука повернул ручку вниз и толкнул дверь от себя.

Тренировочный зал представлял собой просторное помещение без окон, освещенное такими же лампами, как и весь подвал комплекса. Вдоль стен по периметру располагались тренажеры различной конфигурации, предназначенные для нагрузок на ту или иную группу мышц, по центру – опоясанный канатами ринг, чуть меньший по размерам, чем тот, на котором устраиваются соревнования, и четыре гигантские «груши», подвешенные к потолку в произвольном порядке. У одной из этих «груш», темно-коричневого цвета, и стоял спиной к входу Петр Мухалишин. На нем были только красные спортивные трусы и высокие шнурованные кроссовки. По обнаженному торсу градом катился пот, что придавало загорелой коже боксера характерный блеск. Короткие волосы тоже были мокрыми от пота. Пружинисто перенося вес тела с одной ноги на другую и все время находясь в движении, Мухалишин агрессивно наносил беспомощной «груше» удар за ударом. Он не слышал, как кто-то вошел в помещение, и никого не видел. Он полностью был сосредоточен на собственном процессе. Никого больше в тренировочном зале не было.

Гуров не стал окликать новоявленного чемпиона России, остановившись у порога и молча наблюдая за действиями боксера. Полковник не мог не отметить, что бьет и двигается Мухалишин в высшей степени грамотно, да и выкладывается он при этом на полную катушку. Крячко, заложив руки в карманы брюк, привалился плечом к дверному косяку.

Мухалишин нанес несколько быстрых коротких ударов правой, а затем дважды впечатал кулак левой руки в центр «груши» так, что она подлетела едва ли не до потолка, отступил на шаг и вытер локтем выступивший на лбу пот. В метре от него на полу бесхозно валялся чемпионский пояс, некогда принадлежавший Свешникову, а после трагического инцидента перешедший к новому законному владельцу. Петр обернулся. Его правое веко слегка подрагивало в нервном тике.

– Вы кто? – грубо бросил он. – Какого хрена вам тут понадобилось, парни? У вас есть разрешение на вход в помещение для тренировок?

Гуров усмехнулся. Агрессия нового чемпиона выражалась не только в его ударах по «груше», но и в том, как он разговаривал. Заметить, насколько Петр внутренне взвинчен, было несложно. Полковник подумал, а как бы чувствовал себя он сам, убив человека на ринге. Намеренно или ненамеренно, но сути дела это не меняло. А в самом деле, насколько случайна была смерть Свешникова? И каково участие в этом Мухалишина? Истинное участие…

– У нас есть разрешение на все, – первым отозвался на слова боксера Крячко, мысленно прикидывая, готов ли он сам помериться силами с этим здоровяком в случае необходимости. – Мы из уголовного розыска. Главное управление. Полковник Крячко и полковник Гуров. А понадобился нам как раз ты. Еще вопросы есть?

– Борзые менты? Да? – Губы Мухалишина скривились. Он прошел к ближайшему из тренажеров, снял с него полосатое полотенце, вытерся и оставил его болтаться на шее. – И ты полагаешь, что я должен теперь испугаться, наложить в штаны. Да клал я на вас. Ясно? Меня уже допрашивали сегодня. И не один раз. Хотите меня арестовать – валяйте.

– Всему свое время, – Гуров двинулся вперед.

Он внимательно изучал лицо нового чемпиона. То, что он говорил, было не так уж и важно. Гораздо важнее было то, что творилось сейчас у него внутри. Именно этот аспект и интересовал Гурова, но он понимал, что заглянуть Мухалишину под маску, которую тот на себя напялил, будет очень непросто.

– Сначала нам бы хотелось поговорить.

– Не вижу смысла. Я уже все сказал. У меня не было намерения убивать Игоря. Я только сражался. Честно сражался. И я невиновен. Невиновен! Но у вас, конечно, иное мнение на сей счет, так что…

– У нас пока нет никакого мнения, – миролюбиво произнес Гуров.

– Но если ты будешь продолжать вести себя таким наглым образом, – вновь встрял Крячко, – то тебе придется прокатиться с нами в управление, и там с тобой поговорят совсем по-другому. Лично я и поговорю.