Андрей Константинов - Ребус. Расшифровка

Дождавшись, когда наблюдаемые войдут в арку дома, «семь-три-пятый» остановился рядом с покинутым «Ровером», после чего Нестеров быстро скомандовал:

– Паша, давай за мной. Полина, закройся на все кнопки и жди нас.

– Александр Сергеевич! Почему Паша? А я? – взвилась Ольховская.

– Полина, тебе нельзя.

– Почему?

– Потому что Ребус знает тебя в лицо. Кроме того, на вокзале его могут ждать люди из его команды, которые принимали участие в твоем похищении. Короче, тебе нельзя.

– А покидать оперативную машину оперативному водителю можно? Или вы хотите повторения ситуации с Гурьевым? Мало вам тогда досталось?

– Сплюнь и не каркай больше, – раздраженно бросил ей Нестеров. – Пока еще старший здесь я и решения принимаю тоже я. Все. Ты – женщина. И ты должна: а) сидеть в машине и б) сидеть тихо. Да, и попытайся дозвониться до Лямки… Паша, метнулись.

С этими словами двое «грузчиков» моментально растворились в сумраке наваливающейся ночи и темноте близлежащей подворотни, оставив разобидевшуюся и негодующую Полину одну.

Минут через десять в салоне «девятки» подала голос станция, неожиданное включение которой заставило Ольховскую вздрогнуть. На связь выходил водитель Эдика Каргина.

– «Грузчики» «семь-три-пятого», поздравляем с удачным завершением операции «Ребус». «Груз» закрепили. Бригадир «семь-три-седьмого» напоминает бригадиру «семь-три-пятого» о данном полчаса назад обещании посетить богоугодное заведение. Как поняли? Прием.

Ответить на это во всех отношениях замечательное сообщение Полина никак не могла, потому что до сих пор не умела пользоваться стационарной водительской станцией. Между тем, вслед за Эдиком на связь вышел и дежурный отдела.

– «Семь-три-седьмой». «Груз» закрепили. Старший диспетчер выражает вам свою благодарность. Возвращайтесь на базу.

Приняв две подряд «поздравительные» радиограммы, Полина запросила бригадира, который довольно долго не реагировал на ее позывные.

– Александр Сергеевич, поздравляю, вы молодцы.

– Поздравляешь с чем? – недоуменно спросил Нестеров.

– Только что «семь-три-седьмой», а затем дежурный передали, что «груз» закрепили и мы можем возвращаться в контору.

– Кого закрепили?

– Как кого? Ребуса?

– Какого в жопу Ребуса и в какую жопу они закрепили, если мы с Пашей тянем его и связь из джипа по шестой платформе?

– Я не знаю! Так сказали.

– Полина, срочно передай дежурному, что никто никого не крепил. Мы тянем «груз» на Московском вокзале, платформа номер шесть, возможно, будет посадка в поезд номер 51. Отправление 21:43, то бишь уже через двенадцать минут. Ты все поняла?

– Я поняла, только… Я не умею пользоваться Пашиной станцией.

– А, ч-черт! Тогда звони по мобиле дежурному. Срочно. Все передай в точности, как я сказал.

– Хорошо. Только… Они ведь кого-то там закрепили?

– Полина! Ты считаешь, что мы с Пашей совсем идиоты?

– Нет.

– Тогда звони…

Информацию о задержании заказчиками Ребуса на Центр передал Эдик Каргин. Пятнадцать минут назад «семь-три-седьмой» экипаж, как и было условлено, подъехал к центральному подъезду Московского вокзала. Эдик с двумя «грузчиками» вошел в здание, встретился с блудным сыном Кириллом, и все вместе они прошли в главный зал. Здесь, на глазах у изумленных пассажиров и не менее изумленных «грузчиков» прямо под бюстом Петра четверо в штатском классически упаковали какого-то мужика и, натянув ему на голову мешок, потащили на выход в сторону Лиговки. Сомнений в том, что задержанным был Ребус, лично у Эдика не было никаких. Впрочем, как и у группы захвата. Сомнения появились чуть позже, но «грузчики» этого уже не знали. Хотя если бы кто-то из них на всякий пожарный дотянул гласников до машины, то мог бы на месте убедиться, что в данном случае имела место частенько встречающаяся и относящаяся к издержкам оперативной работы «с колес» и «впопыхах» ошибка в объекте.

В этот вечер ничто не предвещало беды для покидавшего место своей службы капитана Евтушенко. А местом его работы был линейный отдел ФСБ на транспорте. Транспорт, который обслуживал капитан, расходился от Московского вокзала радиусами железных дорог, и, собственно, это и было той самой линией. Настроение у Евтушенко было замечательном вот почему: сегодня он договорился со своим знакомым из антитеррористического подразделения о том, чтобы сдать сессию на юридическом факультете за деньги. Сессия равнялась тремстам долларам основного стратегического противника. Отчего так дешево? Так ведь для детей и сотрудников ФСБ скидки, к тому же и учение заочное.

Евтушенко уверенно и довольно шел мимо памятника Петру Первому. В такие минуты его нередко охватывало что-то вроде чувства гордости, ведь это он лично обеспечивал порядок в ту ночь, когда Володю Ульянова меняли на Петра Романова. Неожиданно ноги капитана подкосились от боли под коленями, и, падая назад, он почувствовал, что на голове у него оказалась какая-то пыльная, но сухая тряпка. Упав, Евтушенко услышал сопение и хамское: «Не дергайся, тварь!» «Тварь – это очевидно я?» – успел подумать капитан. Но больше темно и тихо повозмущаться ему не дали, поскольку кто-то очень неслабо влепил Евтушенко в поддых. Капитан съежился, и его руки оказались сзади. А потом еще и в наручниках. Он немного ошалел, но в это мгновение успел сообразить, что пыхтят и оскорбляют все-таки свои. Когда его подняли за локотки и поволокли куда-то, Евтушенко произнес:

– Карманы осмотреть не забыли, дебилы?!

Ответа он не услышал и лишь по ступенькам понял, что тащат его на улицу. Затем по фону Лиговки капитан догадался, что находится на свежем воздухе. Еще через минуту его положили рылом на капот и принялись выворачивать карманы. При этом пару раз неучтиво ткнули. Еще через некоторое время воцарилась тишина, а затем Евтушенко услышал сказанное вполголоса:

– Смотри – ерунда какая!

– Это не ерунда, шимпанзе ты милицейское! – рявкнул глухо, сквозь тряпку Евтушенко, понимая, что нападавшие добрались до удостоверения. – Это – твои проблемы!

Тряпку аккуратно сняли с его головы. Капитан увидел одно улыбающееся лицо и еще три смущенных. По выражениям этих лиц было видно, что принадлежат они уголовному розыску.

– Надо бы разобраться, – после долгой паузы невпопад сказал один.

– Все сейчас будет хорошо! – пообещал чекист и жестом приказал, чтобы его расстегнули.

Евтушенко расстегнули, и капитан начал закладывать обратно все выпотрошенное из карманов.

– Ксива? – под конец спросил он.

Молодой парень с красивым добрым лицом бережно протянул ему его удостоверение. Удостоверение было не только смято, но и практически порвано пополам.