Джеффри Линдсей - Дремлющий демон Декстера [Литрес]

— Выдал бы меня, — сказал я.

— Правильно, — кивнула Дебора. — Он бы выдал тебя. Что я и собираюсь сделать. — Она отвела от меня взгляд, в окно, далеко за горизонт. — Мне нужно закончить опрос свидетелей. Оставляю тебя ответственным за определение важности этой улики. Возьми запись домой, на свой компьютер, и разберись, если найдешь, в чем разбираться. А когда я здесь закончу, перед тем как вернуться, чтобы сдать смену, я заеду за ней и послушаю твои объяснения. — Она посмотрела на часы. — Восемь часов. И если после этого мне придется тебя сдать, я тебя сдам. — Деб посмотрела на меня долгим взглядом. — Черт возьми, Декстер! — тихо сказала она и вышла из комнаты.

Я подошел к окну. Внизу кольцо копов, репортеров и зевак кружилось как водоворот — никаких перемен. Вдалеке за стоянкой виднелась скоростная дорога, забитая машинами и грузовиками, мчащимися с предельно разрешенной в Майами скоростью девяносто пять миль в час. А за всем этим в далекой дымке поднимались очертания Майами.

А здесь, на переднем плане, стоит плохо соображающий, оцепенелый Декстер, смотрит в окно на город, который не умеет разговаривать, а если бы и умел, то все равно ничего бы не сказал.

Черт возьми, Декстер!

Не знаю, как долго я смотрел в окно, но вдруг до меня дошло, что там ответов на вопросы не найти. Но они могли быть в компьютере капитана Прыща. Я подошел к столу. У машины есть пишущий дисковод. На верхней полке я нашел коробку чистых компакт-дисков, вставил один в дисковод, скопировал весь файл записи с веб-камеры и вынул диск. Подержал в руке, осмотрел; ему нечего было сказать мне, и тихий смешок, который, как мне показалось, напомнил голос с заднего сиденья, возможно, был плодом моего воображения. Но на всякий случай я стер файл с жесткого диска.

Пока я шел к выходу, дежурные копы из Броуарда ни разу не остановили меня, даже не пытались заговорить, однако мне казалось, что все они смотрят на меня с явным и очень подозрительным безразличием.

Интересно, именно так чувствуешь себя, когда у тебя есть совесть? Я полагал, что никогда этого не узнаю — в отличие от бедняжки Деборы, разрываемой на части слишком большим для нее грузом. Меня поразило то, что она предоставила мне решать, существенна ли улика. Очень тонко. Очень в духе Гарри. Это как оставить на столе перед виновным другом заряженный пистолет и уйти, зная, что вина сама нажмет на спусковой крючок и сэкономит городу затраты на расследование. В мире Гарри совесть мужчины не способна ужиться с бесчестьем.

Впрочем, как сам Гарри очень хорошо знал, его мир давно мертв, а у меня нет ни совести, ни стыда, ни чувства вины. Все, что у меня есть, — это компакт-диск с несколькими картинками. И конечно, эти картинки имеют еще меньше смысла, чем совесть.

Должно же быть какое-то объяснение, в котором спящий Декстер не раскатывает по Майами на грузовике. Понятно, большинству водителей, кажется, это удается, но они хоть частично бодрствуют, когда садятся за руль и заводят двигатель, не так ли? И вот он я, весь такой светлоглазый, энергичный и собранный, совсем не похожий на парней, рыскающих по городу и убивающих бессознательно. Нет, я парень, который хочет всегда бодрствовать, чтобы не пропустить ни одного мгновения. И дойти до самой последней черты, как было в ту ночь на эстакаде. Я ведь физически не мог бросить голову в собственную машину, не так ли?

Если только я не заставил себя поверить, что могу находиться в двух местах одновременно, в чем, в общем-то, есть смысл: предположим, что единственная альтернатива, которую я могу предложить, — это вера в то, что я только думал, что сижу в своей машине и наблюдаю, как кто-то швыряет в нее головой, тогда как на самом деле именно я бросаю голову, и тогда…

Нет. Смешно. Я не смог бы уговорить остатки извилин моего некогда гордого мозга поверить в столь сказочную историю. Должно быть какое-то очень простое и логичное объяснение, и я найду его. И, напоминая человека, пытающегося убедить себя, что под кроватью никого нет, я произнес это вслух:

— Есть простое и логичное объяснение. — А так как никогда не знаешь, кто еще может тебя услышать, добавил: — И под кроватью никого нет.

И снова единственным ответом было многозначительное молчание Темного Пассажира.

Несмотря на обычную задорную кровожадность водителей, по дороге домой ответов я не нашел. Или, если быть честным до конца, не нашел ответов, в которых был бы смысл. Глупых-то ответов имелась целая куча. Но все они вращались вокруг одной и той же центральной предпосылки, гласившей, что не все так хорошо в черепной коробке нашего любимого монстра, и с этим мне трудно было согласиться. Возможно, дело в том, что я не ощущал себя более безумным, чем бывало раньше. Я не заметил уменьшения объема серого вещества; кажется, мыслительная деятельность не замедлилась, не стала странной; пока я еще не вел разговоров с невидимыми приятелями, о существовании которых мне хорошо известно.

Разве что во сне, но можно ли это серьезно рассматривать? Ведь во сне все мы сумасшедшие, не так ли? Что такое, в конце концов, сон, если не процесс, посредством которого мы сваливаем свое безумие в темную яму подсознания, а потом выходим с другой стороны, готовые позавтракать овсянкой, а не детьми соседа?

Если не считать снов, которые мне снятся, во всем есть смысл: кто-то другой бросил в меня голову на эстакаде, оставил у меня в квартире Барби, уложил все тела в таком интригующем порядке. Кто-то еще, не я. Кто-то другой, а не милый темный Декстер. И этот кто-то наконец пойман, прямо здесь, в кадрах на компакт-диске. И я просмотрю эти кадры и докажу раз и навсегда, что… что, похоже, как будто убийцей мог быть я?..

Хорошо, Декстер. Очень хорошо. Я говорил тебе, что есть логическое объяснение. Кто-то еще, который на самом деле — я сам. Отлично. В этом масса смысла, не правда ли?

Я добрался до дома и осторожно заглянул в квартиру. Кажется, тут никто меня не ждал. Конечно, а разве есть причина, чтобы было иначе? И все же мысль о том, что дьявол, терроризирующий мегаполис, на самом деле знает, где я живу, несколько тревожила меня. Он доказал, что является тем типом монстра, который способен на все, — он даже может зайти сюда в любое время и оставить еще несколько фрагментов кукольных тел. Особенно если он — это я.

Чего на самом деле быть не может. Разумеется, нет. Запись на диске покажет какое-нибудь очень маленькое свидетельство того, что сходство — чистое совпадение, и тот факт, что я так странно чувствую эти убийства — тоже совпадение, нет сомнения. Да, налицо явно целая серия совершенно логичных, чудовищных совпадений. Может, пригласить людей из Книги рекордов Гиннесса? Интересно, как будет номинироваться мировой рекорд по неуверенности в совершении серии убийств?