Карин Слотер - Хорошая дочь [Литрес]

— А мне помог работу найти, — сообщил другой мужчина. Передние зубы у него были гнилыми, но следы расчески на жирных волосах свидетельствовали о том, что ради Расти он постарался.

— Он был нормальный мужик. — Женщина стряхивала пепел над переполненной урной у входа. — Заставил моего дебила-бывшего платить алименты.

— Да ладно тебе, — откликнулся какой-то мужчина — возможно, дебил-бывший.

Бен подмигнул Чарли и пошел обратно в зал. Помощник окружного прокурора не пользовался популярностью у этих ребят.

Чарли продолжала пожимать руки. Старалась не кашлять от дыма. Слушала истории о том, как Расти помогал людям, которым больше никто не хотел помогать. Она хотела сходить в зал и привести Сэм, потому что сестра была бы рада услышать то, что рассказывали эти люди об их отце с его сложным и раздражительным характером. А может, она не просто была бы рада. Возможно, это именно то, что ей нужно. Сэм всегда делила мир на черное и белое. Серые зоны, в которых Расти, похоже, был настоящим специалистом, всегда оставались для нее загадкой.

Чарли усмехнулась сама себе. Парадоксальным образом, рассказав Сэм о своих самых темных грехах, Чарли чувствовала, что самое важное знание, которое Сэм должна увезти с собой, — это то, что их отец был хорошим человеком.

— Шарлотта!

Джимми Джек Литтл органично сливался с зэками. У него было больше татуировок, чем у большинства из них, включая тату на всю руку, которую он набил, отсиживая срок за ограбление банка. В фетровой шляпе, он будто перенесся из другого времени и места. Он выглядел постоянно сердитым, словно был страшно разочарован тем, что он не один из тех самых хороших парней, сбившихся с пути истинного из-за злодейки-красотки в нуар-романе сороковых годов.

— Спасибо, что пришли. — Чарли обняла его за шею, чего не делала никогда и, возможно, никогда не сделает в будущем. — Папа был бы счастлив, что вы здесь.

— Ну да. — Казалось, он ошалел от такого физического контакта. Он медленно зажег сигарету, восстанавливая свой запас сурового мачизма. — Жалко старика. Я надеялся, что он падет смертью храбрых в перестрелке.

— Я рада, что этого не произошло, — ответила Чарли, потому что два дня назад ее отец получил ножевые ранения. Возможность быть застреленным не сильно отличалась от реальной причины его смерти, поэтому она не могла об этом шутить.

— Насчет этого сопляка, Адама Хамфри. — Джимми Джек снял кусочек табака с губы. — С ним я че-то пока не понял. Может, он и мажет маслом ее печеньку, но молодежь сегодня — и девки, и пацаны, — они могут и просто дружить, без «шпили-вили». — Он пожал плечами от непостижимости этого явления, как пожал бы плечами при упоминании беспилотных автомобилей или умных колонок. — Так, Фрэнк Александер — его я знаю с того случая пару лет назад. Парень загремел за вождение по пьянке, а Расти его вытащил.

— Папа работал с семьей Александер? — Чарли поняла, что говорит слишком громко. Она прошептала: — Что произошло?

— Старина Расс, как всегда, позволял платить в рассрочку. Ничего необычного. А дело было так, что Фрэнк совал своего червяка не в ту норку. Пропустил пару рюмок с одной бабой в отеле на час и вернулся к женушке, воняя чужими духами. Вернее, был в пути. Копы влепили ему наказание за небезопасное вождение в пьяном виде.

Чарли поняла, что это значит: алкометр показал содержание алкоголя в дыхании Фрэнка Александера в пределах разрешенного, но административное наказание ему все равно выписали, потому что полицейский посчитал, что его способность к управлению автомобилем нарушена.

— А любовница, она была школьницей?

— Агент по недвижимости, сильно старше, чем жена, что тем более странно, конечно, потому что на хрена? Ну ладно, деньги у нее водились, но бабы — это же не ретро-тачки, которые чем старше, тем круче. Если делаешь хот-дог, хочется пихать свою сосиску в свежую булочку, или я не прав?

Чарли предпочла не ввязываться в дискуссию о нюансах супружеской измены.

— Так что случилось с Фрэнком Александером?

— Потрудился на общественных работах, походил на курсы по перевоспитанию пьяных водителей. Судья не стал предавать процесс огласке, чтобы Александера не лишили учительской лицензии. Мои источники говорят, что реальные проблемы он поимел у себя дома. Жена не очень обрадовалась старой любовнице. И правда, с какого хера ему уперлась эта тетка?

— Они собирались разводиться? — спросила Чарли.

Джимми Джек пожал плечами.

— Наверное, для них это не вариант. Надо быть богатым мужиком, если хочешь садиться бухим за руль. Адвокату заплати. За курсы заплати. Штрафы заплати. Комиссию заплати. Это дерьмо может легко встать в восемь-десять косарей.

Чарли понимала, что это много для кого угодно, но Александеры были парой школьных учителей с маленьким ребенком. Вряд ли у них имелись большие накопления.

— Ничто так не укрепляет брак, — заметил Джимми Джек, — как риск остаться с голой задницей и до конца жизни питаться лапшой быстрого приготовления.

— А может, они любят друг друга, поэтому все обдумали и решили сохранить семью ради ребенка?

— Как ты складно излагаешь, дорогуша. — Он докурил сигарету до самого фильтра. Бросил ее в ящик с цветами у двери. — Думаю, сейчас это уже неважно. Из могилы Расти мне не заплатит за то, чтобы как следует раскопать их дерьмо.

— Тому, кто возьмет на себя это дело, понадобится свой человек на местности.

Его передернуло будто от одной этой мысли.

— Хрен знает, смогу ли я работать с каким-то еще адвокатом, кроме твоего отца. Ты не в счет. Но, черт, адвокаты вечно не платят, и вообще они обычно говнюки, а не люди.

Чарли нечего было возразить.

— Ладно, дорогуша. — Он подмигнул. — Иди дальше слушай своих оборванцев. А мудозвоны там, в зале, вообще не знали твоего отца. Как по мне, они недостойны даже баночку с его мочой подержать.

Чарли улыбнулась.

— Спасибо.

Джимми Джек еще раз подмигнул ей, цокнув языком. Чарли смотрела, как он пробирается сквозь собравшихся. Кого-то похлопал по спине, с кем-то стукнулся кулаками и наконец вошел в дверь, предположительно направившись к бару. Коснулся своей шляпы, приветствуя женщину, которой Расти когда-то помог вернуть детей. Она уперла руку себе в бок, и у Чарли создалось впечатление, что сегодняшнюю ночь они проведут вместе.

Раздался автомобильный гудок.

Все оглянулись на парковку.

Бен сидел за рулем своего пикапа. Рядом с ним устроилась Сэм.

Последний раз, когда мальчик подзывал Чарли гудком, она посреди ночи вылезла из окна своей спальни, а Расти потом запер ее дома на несколько дней.

Бен погудел еще раз. Помахал, подзывая Чарли.

Она извинилась перед собравшимися, хотя, вероятно, многим из них в какой-то момент жизни приходилось убегать к поджидающему на парковке пикапу.