Катрине Энгберг - Кровавая луна [Литрес]

— Кто его ближайшие родственники? Он женат? — Анетта бесшумно заносила информацию в айпад.

— Одинок, проживает один. Насколько матери известно, возлюбленной у него не имеется.

— Домашнего животного тоже нет? — Она подняла взгляд.

— Нет. Родители живут в Северной Ютландии, братьев и сестер нет. Зато есть пропасть коллег и знакомых, которых нам предстоит допросить. Ну и гости с вечеринки, естественно.

Анетта сняла очки.

— Вообще, рановато, наверное, пока размышлять о взаимоотношениях преступника и жертвы? Что за мотив? — Она задрожала. — Как здесь холодно, черт возьми!

— До тех пор, пока нам не известны результаты вскрытия, бесполезно размышлять таким побытом.

— Каким копытом?

— Таким побытом. Подобным образом то есть.

— Почему бы так сразу и не сказать? Нет уж, с меня хватит!

Она нервно отпихнула стул назад, забралась под стол и вновь принялась стучать по радиатору.

Йеппе вздохнул про себя. Самым никчемным из всех никчемных дел было объяснять своей напарнице значение бессмысленного действия.

— Кто за что возьмется? — донеслось из-под стола.

— Сайдани проверит социальную среду Альфы Бартольди и все, что связано с вечеринкой. Раздобудет список гостей и свяжется с потенциальными свидетелями. Ларсен займется исследованием его личной жизни и материального положения, допросит родителей, хозяина, у которого он снимает жилье, соседей, осмотрит квартиру и так далее. КП сейчас нагрузит их работой.

— А мы что должны делать? — Выкрикнув свой вопрос, она застучала дальше, так громко, что едва ли смогла бы услышать его ответ. Иногда вести диалог с Анеттой Вернер было все равно что пукать в сырной лавке. Только зря напрягаться.

Йеппе подождал, пока стук прекратится и глаза Анетты покажутся из-под столешницы.

— Мы начнем с того, что поговорим с Нюбо. Узнаем предварительные результаты вскрытия. Затем побеседуем с якобы лучшей подругой Альфы Бартольди — Марией Рингсмосе, которая по совместительству является еще и руководителем пресс-службы «Le Stan».

— «Le Stan», который организовывал вчерашнюю вечеринку?

— Да. В данный момент они занимаются подготовкой показа мод. Если я правильно понял КП, показ пройдет в мэрии — может такое быть?

— Мэрия является официальной площадкой для показа мод во время Недели моды, — без колебаний подтвердила Анетта.

— Откуда ты знаешь?

— Это же общеизвестно.

Анетта Вернер, женщина, полная сюрпризов.

Йеппе нажал на кнопку на наручных часах для дайвинга — дисплей тут же осветил полумрак кабинета.

— После этого начнем опрашивать свидетелей из числа присутствовавших на вечеринке — надеюсь, Сайдани предоставит нам их имена. Но для начала — судмедэкспертиза и мэрия.

— По рукам. — Улыбнувшись, Анетта поднялась с пола. — Мне как раз не помешает немного вдохновиться перед тем, как освежить весенний гардероб.

— Вам французский соус?

Круглолицый продавец поднял пластиковую бутылку в ожидании ответа. Миккель Хустед оторвал взгляд от электронной версии утренней газеты, которую он листал на своем смартфоне, и рассеянно кивнул, от чего мозг загрохотал внутри черепной коробки, а к горлу вновь подступила тошнота.

Было поздно. Накануне парни зашли в мастерскую после работы, и Миккелю удалось выставить их только в четыре утра после огромного количества выпитого пива и выкуренных джойнтов, гораздо большего, чем сейчас могло воспринять его сознание. Вчера это казалось замечательной идеей. Но только не теперь. Он проспал до одиннадцати, так и не успел побывать в душе, да еще должен был отремонтировать машину, прежде чем вечером возить по городу богатых и шибко умных.

Теперь же больше всего на свете ему хотелось улечься и заснуть. Или умереть.

— Пожалуйста! Приятного аппетита!

Он взял французский хот-дог, утомленный продавец не обратил никакого внимания на его кроткую улыбку. Миккель поплелся к столику у грязного окна, откуда открывался вид на заправку с бензонасосами. Он откусил кусок колбасы и принялся медленно пережевывать его, организм словно еще не был уверен, стоит ли в данный момент принимать фастфуд. Получалось что-то вроде бранча, нечто среднее между завтраком и обедом. Миккель рассмеялся сам с собой, от чего ему немного полегчало.

Две девочки из очереди в кассу обернулись и захихикали. Им было не больше семи-восьми лет — длинные конечности, дырки во рту от выпавших зубов. Такие малолетки вряд ли могут оказаться одни на заправке в северо-западной части города. Миккель осторожно огляделся — наверняка где-то поблизости пьет кофе отец девочек, — но никого похожего на папашу не обнаружил. Они по-прежнему воровато оглядывались на него и забавлялись. Миккель ощутил знакомое подергивание в области диафрагмы, предвещавшее что-то приятное. Он скосил глаза к переносице и показал девчонкам язык. Те радостно захохотали. Миккель широко улыбнулся — теперь он полностью завладел их вниманием.

Резким движением указательного пальца он закатал нижнюю губу наверх, отчего стал похож на оскалившегося деревенского дурачка. Девочки разразились звонким смехом, наполнив магазин жизнью и светом.

— Чем вы тут занимаетесь? Мы с отцом ждем вас в машине. Вы еще даже ничего не купили? — Невзрачная женщина в камуфляжном пуховике и уггах внезапно очутилась на пороге магазина. Миккель обратил внимание на подозрение в ее взгляде и снова уткнулся в телефон.

— Пойдемте! Мы уезжаем! Немедленно!

Мать затолкала девочек в машину под громкие протесты с их стороны. Преодолев соблазн оглянуться на малолеток, Миккель апатично отпил газировку из стакана. Он опять открыл онлайн-газету и принялся просматривать ее, не отрываясь от еды. Одна статья поразила его, он словно резко рухнул в воздушную яму, как самолет.

«Известный представитель индустрии моды Альфа Бартольди посетил пресловутую вечеринку, которую устроил «Le Stan» в Геологическом музее, впоследствии его тело было обнаружено в сугробе в парке Эрстеда. Старший следователь пока не раскрывает причину смерти. Полиция призывает к сотрудничеству свидетелей и тех, кто находился в районе Геологического музея в среду 27 января примерно с девяти часов вечера до двух часов ночи. Связь осуществляется напрямую со старшим следователем полиции по телефону 33141448».

Миккель ощутил, как хлеб с колбасой разбухает у него во рту и превращается в комок стекловаты, который стремительно вбирает в себя всю жидкость. Тошнота вновь несвоевременно подкатила к горлу гигантской волной цунами. Он выплюнул еду в мусорное ведро и как следует прокашлялся, не обращая внимания на взгляды окружающих.

Он предпочел никак не комментировать свое состояние.