Роберт Брындза - Тьма падет

— Эшли Харрис, — напомнил Тристан.

— Да, точно. Еще нужно поговорить с подругой Джо, Марни. И с Фамке. Может, мы лучше поймем, какие были отношения у Фреда и Джоанны. А может, и про алиби Фреда узнаем что-нибудь новое.

Тристан перевел на Кейт вопросительный взгляд.

— Ты правда считаешь, что это мог быть Фред?

— Просто хочу учитывать все возможности. — Кейт кивнула на фото, все еще лежащее на коленях Тристана. — В материалах дела указано, что Джоанна выключила рабочий компьютер в пять тридцать. На снимке с камеры указано время — пять часов сорок одна минута. Что, если Фред приехал подвезти ее домой? Она бы без проблем поехала с ним. Предположим, он как-то незаметно подбросил телефон под ее машину… Ладно, тут пока не сходится. Но если Джоанна поехала бы с ним сама, у него было целых десять километров по пустынному пригороду, где можно убить человека и спрятать тело, а потом вернуться домой. От Аптон-Пайна до Эксетера не так уж долго ехать, он бы быстро с этим покончил.

— Сосед сказал, что машина Фреда все это время стояла во дворе. Уехал он только в полвосьмого, когда отправился искать Джоанну, — возразил Тристан.

— Черт. Точно. Ты прав. Ладно, давай возьмем перекусить и изучим материалы дела повнимательнее.

Домой Тристан добрался только к семи вечера. Весь день они с Кейт корпели над материалами дела, тщательно восстанавливая, чем именно Джоанна занималась в тот злополучный день седьмого сентября. А вот найти контакты Фамке им так и не удалось, хотя получилось отыскать доктора, на которого она работала тринадцать лет назад. Сейчас он работал хирургом в Суррее, и они с Кейт написали ему письмо на электронную почту.

Квартира Тристана располагалась на первом этаже дома, стоящего прямо перед широкой аллеей с видом на море. Тристану это место очень нравилось — особенно потому, что в любой момент он мог перейти дорогу и оказаться на пляже. Единственное, к чему он еще до конца не привык — это к своему соседу по квартире.

Гленна он нашел на кухне: тот жарил в большом воке что-то китайское. Роста Гленн был высокого и обладал внушительной мускулатурой и поистине выдающимся подбородком, который покрывала извечная темная щетина. Над пристально глядящими глазами нависали густые кустистые брови. В целом вид у Гленна был донельзя угрожающий, но едва Тристан вошел на кухню, как тот расплылся в искренней улыбке и тут же стал похож на дружелюбного плюшевого мишку. Очень большого плюшевого мишку.

— Даров, дружище, — поздоровался он. — Я уже почти закончил.

— А что это? — поинтересовался Тристан. От густого запаха специй и меда рот мгновенно наполнился слюной.

— Делия Смит.

— Я смотрю, ты ее очень мелко порубил.

— Да нет, это ее фирменное блюдо. Свинина ханг-шо с жареными овощами. — Гленн шутку явно не понял. — Думаю, тут и на двоих хватит.

— Спасибо, не стоит. Я все равно собирался пойти выпить с другом в паб.

Гленн жил здесь уже месяц, но они так толком и не познакомились: сам Гленн работал посменно охранником в тюрьме, а Тристан вообще был вынужден совмещать две работы сразу, так что времени на дружеское общение было немного.

Тристан быстро забежал в душ, а когда он вернулся спустя десять минут, кухня уже была пуста, а стол тщательно протерт — только тихо гудела запущенная посудомоечная машина. Он не знал никого, кто ел бы быстрее Гленна: иногда казалось, что он глотает пищу и вовсе ее не жуя.

— Пока! — крикнул Тристан, но ему никто не ответил. Так что он просто проверил, не забыл ли он телефон и ключи, и вышел из квартиры.

Эшдин был студенческим городком, и хоть сейчас в университете был разгар экзаменов, на пляже было полным-полно народу. Было еще светло, и до заката оставалась добрая пара часов, но какая-то компания студентов уже успела развести костер из прибитого к берегу прибоем плавника.

Вокруг находилось великое множество самых разнообразных пабов и баров, стоящих вперемежку с жилыми домами. Виднелась и пара отелей, от которых так и веяло атмосферой пансионов пятидесятых годов. Тристан жил на северном конце побережья, недалеко от здания университета — в этом месте аллея круто изгибалась, следуя линии пляжа, а затем поворачивала еще раз и перетекала в проспект.

Сейчас путь Тристана лежал прочь от университета. Он прошел мимо пары пабов, заполненных ужинающими посетителями, направляясь вниз по улице — к заведению под названием «Голова вепря», расположившегося у самых скал. Это был маленький паб, но внутри имелась настоящая маленькая сцена, где за пультом управления стоял диджей по имени Пит. В данный момент он крутил испанский кавер песни «Сильный прилив». Хоть и пришел Тристан довольно равно, у барной стойки уже толпились люди — от совсем юных до уже пожилых.

А вот и его друг Эд — играет в древний игровой автомат «Кто хочет стать миллионером?». Эд был крупным мужчиной лет пятидесяти, и одет он был в мешковатые джинсы, простую белую футболку и дутый оранжевый жилет. Его длинные темные волосы блестящей волной ниспадали на плечи, а улыбка пряталась в густых зарослях бороды.

— Привет-привет, мисс Марпл. — Эд оторвался от игрового автомата, чтобы заключить Тристана в объятия. Мисс Марпл — это, конечно, Тристан: такое прозвище ему придумал Эд, прознав, что он работает частным детективом. — Давненько не виделись. В Сэнт Мэри Мид выдались тяжелые деньки?

Сэнт Мэри Мид — это деревня, в которой жила мисс Марпл. Тристан решил пропустить это мимо ушей.

— Мы взялись за новое расследование — ищем пропавшего человека. Дело очень сложное. А что ты пьешь? — поинтересовался он.

— Спиртное, мисс Марпл! — возвестил Эд, высоко поднимая свою пустую кружку. — Принеси мне еще светлого лагера.

Тристан отправился к барной стойке — за лагером для Эда и кружкой «Гиннесса» для себя. Вскоре они уже потягивали пиво, сидя за столиком.

Подружились они быстро. Почти каждый вечер Эд пил в «Голове вепря», и о встречах они никогда специально не договаривались — просто как-то так сложилось, что пару раз в неделю они встречались, чтобы пропустить стаканчик.

Целых двадцать пять лет Эд служил в полиции, но после того, как попал в одну неудачную заварушку, начал страдать от посттравматического стрессового расстройства. Так что в пятьдесят лет ему пришлось досрочно уйти на пенсию, и теперь он посвятил себя тому, чтобы написать научно-фантастический роман. Три года назад, когда Тристан впервые открыто признался, что он гей, Эд вроде как взял его под свое крыло — так и началась их дружба.

— Ты когда-нибудь работал над делом об исчезновении Джоанны Дункан? — спросил Тристан. Эд сделал большой глоток из кружки.

— Нет. А кто это?