Роберт Брындза - Тьма падет

— Фред уезжает из дома в семь тридцать и примерно через пятнадцать минут уже оказывается в Мур-Сайде. Он забирает Бев, они вместе едут в Эксетер и идут на парковку, где и находят машину Джоанны и лежащий под ней телефон. Бев звонит в полицию. Там ей говорят, что Джоанну нельзя объявить в розыск, пока не прошло двадцать четыре часа с момента исчезновения, так что Бев и Фред решают объехать местные госпитали, чтобы попытаться ее найти, — сказала Кейт.

— Без четверти девять Бев пытается позвонить в свою квартиру из телефонной будки, потому что ни у нее, ни у Фреда нет мобильного телефона. Билл подходит к телефону и говорит, что он только что пришел, а не отвечал он, потому что у него разрядился мобильник. Бев рассказывает ему, что Джоанна пропала. Он соглашается остаться в квартире Бев на случай, если вдруг появится Джоанна. Фред и Бев продолжают объезжать больницы, но Джоанну так и не находят. Фред привозит Бев домой около полуночи и едет к себе, надеясь, что Джоанна могла вернуться, но через полчаса звонит Бев и говорит, что дома все еще никого нет, — закончил Тристан. Они надолго замолчали, разглядывая хронологию событий, которую Кейт подробно записала на доске.

— Ник Лейси паркует свой «БМВ» в Мур-Сайде либо ночью, либо ранним утром, — сказала Кейт. — Что, если Ник и Билл знают друг друга? Билл был один в квартире Бев с восьми сорока пяти, когда он пришел с работы, до полуночи, когда Фред привез Бев домой. Могли они встретиться?

— Билл пришел на работу в четыре сорок пять, а в квартире Бев оказался в восемь сорок пять. Что он делал все это время, точно неизвестно. Потом еще промежуток с восьми сорока пяти до полуночи, — сказал Тристан.

— В восемь сорок пять Билл ответил на звонок Бев, поступивший на городской телефон в ее квартире, — задумчиво повторила Кейт.

— Так, в показаниях Бев сказано, что потом она звонила ему в пол-одиннадцатого, и он подошел к телефону, — сказал Тристан, перечитав файл.

Кейт подошла к компьютеру и запустила поиск по документам.

— Двое рабочих со стройки в Тейбридж-Хаусе подтвердили алиби Билла. По их словам, в субботу седьмого сентября он приехал на стройку в четыре сорок пять, остался примерно на четыре часа и ушел в восемь сорок. Где там они… Ага. Наших двух свидетелей зовут Радж Билал и Малик Хопкирк.

Тристан смотрел, как Кейт листает отсканированные листы показаний.

— Они оба подписались под своими словами, я проверил, — сказал он.

— Двое людей решают дать показания в полиции, чтобы подтвердить алиби Билла. Оба строители, оба работают на него, и предполагаю, зарплата у них не такая уж и высокая. Могли ли они его покрывать? — предположила Кейт.

— Меня больше волнует вопрос, почему Ник Лейси припарковался рядом с домом Бев в ту же самую ночь.

— Да. Зачем кому-то оставлять на ночь дорогой «БМВ» в криминальном районе?

— Может, у Ника был любовник? Почему бы ему не увлечься кем-то, кто живет в муниципальном районе?

— Вокруг Ника Лейси постоянно возникают вопросы «а что если» и «а кто это». Но задаем ли мы вообще правильные вопросы? Мы слышали, что Ник успешный, местами даже жестокий бизнесмен. Его соседка Элспет говорит, что он очень милый, чудесный человек. Он был с Максом, когда тот основал коммуну, а значит, Ник мог быть знаком с Дэвидом Ламбом, Гейбом Кемпом и Хорхе Томассини.

У Кейт зазвонил телефон.

— Легок на помине. Это Хорхе Томассини, — сказала она, принимая звонок и переводя его на громкую связь.

— Доброе утро, Кейт, — сказал Хорхе. — Слушайте, я поискал на чердаке и нашел фотографии того времени, когда я жил в Англии. Там восемь пачек по двадцать четыре штуки в каждой. Я отсканировал их все.

Тристан победно вскинул кулак и беззвучно воскликнул «Ура!».

— Очень любезно с вашей стороны, спасибо большое, — сказала Кейт.

— Я отсканировал их в рабочем сканере по восемь штук сразу, чтобы сэкономить время. Так что вам придется приблизить фотографии, чтобы все рассмотреть.

— Главное, чтобы все было видно, — сказала Кейт.

— Там немало фотографий из коммуны — из тех времен, когда я приходил на местные вечеринки. Есть фотографии с моим парнем — это относится к тому времени, когда я спал с Ноем Хантли. Есть парочка с Максом, а на одной я в коммуне сижу на диване с Максом и его парнем, Ником Лейси.

— Это нам очень поможет, спасибо.

— Хорошо. Я скажу своему помощнику, чтобы он отправил их вам на почту, — сказал Хорхе.

Десять минут спустя на почту пришли два электронных письма с приложенными фотографиями. Кейт и Тристан уселись каждый за свой ноутбук и принялись рассматривать сканы: каждый файл содержал в себе восемь фотографий, так что изображение приходилось приближать. Была там и фотография Ноя Хантли, причем выглядел он весьма нетрезвым. Одной рукой он обнимал Хорхе, другой — молодого мускулистого блондина.

— Господи боже, — выдохнула Кейт, когда дошла до фотографии Хорхе и Макса, сидящих на диване рядом с третьим мужчиной. — Тристан, посмотри сюда.

Тристан встал и подошел к ней, чтобы взглянуть на экран.

— И правда, господи боже, — сказал он. — Это Ник Лейси?

— Да… — Кейт мелко потряхивало от шока. — Боже. Эта фотография — вот наш ключ. Все стало на свои места.

Поздним вечером субботы Ник Лейси проезжал через Саутгемптон, возвращаясь из деловой поездки.

Всякий раз, когда Ник оказывался в Саутгемптоне, он обязательно проезжал по улице, которую давно неофициально окрестили районом красных фонарей. Улица расположилась рядом с оживленной пристанью, и власти уже много лет предпринимали бесплодные попытки изгнать с нее уличных проституток. Это была одна из тех британских улочек, застроенная разномастными, совершенно непохожими друг на друга домами; некоторые и вовсе почти развалились, а некоторые вполне себе живут и здравствуют.

Ник дважды объехал квартал, проезжая мимо одного и того же ярко освещенного гей-бара — нужно было проверить, висят ли напротив камеры наблюдения или нет.

Метрах в стах от бара он заметил юношу, скрывающегося в тенях разбитого уличного фонаря. Высокий, атлетически сложенный, с мощной линией челюсти. Объехав квартал в третий раз, он притормозил у разбитого фонаря и опустил стекло.

— Привет, — сказал Ник.

— Привет, — сказал юноша, оглядывая его с ног до головы. — Красивая машина.

На нем были узкие синие джинсы, дорогие новенькие кроссовки белого цвета и тонкая футболка. Одежда не скрывала ни широкие, мускулистые плечи, ни хорошо развитые мышцы ног.

— Чем ты сегодня занят? — спросил Ник.

— А ты как думаешь? — Он подошел ближе к машине и заглянул в салон через опущенное окно. В нем так и сквозила притворная, ненастоящая агрессия, и это заставило Ника рассмеяться. Словно он устраивал представление.