Ли Чайлд - Джек Ричер: Цена ее жизни [litres]

Далеко впереди показалось озеро Флатхед. Внизу простиралась холмистая местность, изрезанная петляющими дорогами. Ричер нажал кнопку микрофона:

– Курс по-прежнему на юг?

– Строго на юг, – подтвердил пилот.

– Скорость по-прежнему сто шестьдесят?

– Ровно сто шестьдесят.

– Отлично, так держать. Мы должны настигнуть фургон где-то через час пятьдесят минут.

– Так куда же направляется Стиви? – не выдержав, спросил Уэбстер.

– В Сан-Франциско, – ответил Ричер.

– Почему? – спросил Макграт.

– Или в Миннеаполис, – продолжил Ричер. – Но я все же склоняюсь в пользу Сан-Франциско. Сами подумайте: остальные возможные варианты – это Бостон, Нью-Йорк, Филадельфия, Кливленд, Ричмонд, штат Виргиния, Атланта, Чикаго, Сент-Луис и Канзас-Сити, штат Миссури, или еще Даллас, штат Техас.

Макграт недоуменно пожал плечами. Уэбстер растерянно нахмурился. Джонсон вопросительно посмотрел на адъютанта. Лицо Гарбера оставалось непроницаемым. Одна только Холли улыбнулась. Улыбнулась и подмигнула Ричеру. Тот подмигнул в ответ. «Найт хок» с ревом пронесся на юг над Миссулой со скоростью сто шестьдесят миль в час.

– Господи, сегодня же четвертое июля, – внезапно спохватился Уэбстер.

– Можете не напоминать об этом, – согласился Ричер. – День независимости, во всех общественных местах толпы народа. Люди выходят на улицу всеми семьями, с детьми.

Уэбстер мрачно кивнул:

– Ну хорошо, Сан-Франциско, но где именно?

– Я точно не знаю.

– К северу от рынка, – вмешалась Холли. – На площади Эмбаркадеро. Вот где, шеф. Я однажды была там четвертого июля. В полдень пышный парад, вечером красочный фейерверк над заливом. В течение всего дня там огромные толпы народа.

– Четвертого июля огромные толпы повсюду, – возразил Уэбстер. – Ребята, надеюсь, ваша догадка верна.

Макграт поднял голову. По его покрытому синяками и ссадинами лицу медленно расплылась улыбка.

– Верна, – уверенно заявил он. – Это Сан-Франциско, можно не сомневаться. Не Миннеаполис и не какое-либо другое место.

Ричер подмигнул ему. Макграт тоже добрался до истины.

– Не хотите мне объяснить? – спросил Уэбстер.

– Сами догадайтесь, – не переставая улыбаться, ответил Макграт. – Вы же директор ФБР, черт побери.

– Потому что до Сан-Франциско ближе всего?

Макграт кивнул:

– И в прямом, и в переносном смысле.

– Какой еще переносный смысл? – спросил Уэбстер. – О чем это вы?

Ему никто не ответил. Военные молчали. Холли и Макграт смотрели в иллюминатор на землю, проплывающую в двух тысячах футов внизу. Ричер, вытянув шею, смотрел вперед через плексиглас пилотской кабины.

– Где мы находимся?

Пилот ткнул пальцем в сторону бетонной полосы внизу:

– Федеральное шоссе номер девяносто три. Покидает территорию Монтаны и входит в Айдахо. По-прежнему идет строго на юг.

– Замечательно, – сказал Ричер. – Летите вдоль шоссе. Это ведь единственная дорога на юг, так? Мы настигнем фургон где-то перед Невадой.

На исходе второго часа Ричера охватило беспокойство. Даже тревога. Он лихорадочно перепроверил свои нехитрые арифметические прикидки. А что, если Стиви держит скорость свыше пятидесяти миль в час? Он водит машину быстро. Быстрее, чем Питер Белл. Быть может, Стиви гонит под шестьдесят. Где он должен оказаться в этом случае? В трехстах шестидесяти милях. Тогда вертолет догонит его только через два часа пятнадцать минут. А если Стиви выжимает все семьдесят? Может ли «эконолайн» держать семьдесят миль в час час за часом, с тонной в кузове? Это не исключено. Очень даже возможно. В этом случае Стиви отъехал от дома на четыреста двадцать миль. Вертолету потребуется лететь два часа сорок минут, прежде чем он догонит фургон. Таковы временны́е рамки. Между одним часом пятьюдесятью минутами и двумя часами сорока минутами, между Монтаной и Невадой. Целых пятьдесят минут нарастающей паники. Больше ста миль бетонной ленты, прежде чем можно будет с уверенностью сказать, что он ошибся и надо как можно быстрее разворачиваться на северо-восток, в сторону Миннесоты.

Опустив нос, вертолет на максимальной скорости летел строго вдоль федерального шоссе номер 93. Все семь пассажиров, выгнув шеи, смотрели на дорогу. Вертолет пролетал над городком под названием Сэлмон. Пилот выдавал информацию, словно гид. Справа величественная гора Макгуайр высотой десять тысяч футов. Еще дальше сдвоенная вершина Твин-Пикс, десять с половиной тысяч футов. Левее пик Бора, самый высокий, высотой двенадцать с половиной тысяч футов. Вертолет опустился на высоту тысячи футов. Окруженный горами, он полетел вдоль шоссе, опустив нос, словно идущая по следу гончая.

Время вело неумолимый отсчет. Двадцать минут. Тридцать. Движение по шоссе было очень редким. Оно связывало Миссулу на севере с городом Твин-Фолс, штат Айдахо, находящимся в трехстах милях южнее. Оба городка даже с большой натяжкой нельзя было назвать многолюдными мегаполисами. К тому же сегодня был праздник. Все путники уже добрались туда, куда направлялись. Лишь изредка попадались одинокие легковые машины и грузовики, водители которых решили заработать сверхурочные. Но ни одного белого «эконолайна». За всю дорогу встретились только две белые машины, но это были пикапы. И один фургон, но темно-зеленый. И все. Больше ничего. Ни одного белого фургона. Временами шоссе оказывалось пустым до самого горизонта. Время вело неумолимый отсчет, словно бомба с часовым механизмом. Сорок минут. Пятьдесят.

– Я собираюсь связаться с Миннеаполисом, – наконец объявил Уэбстер. – Мы ошиблись.

Макграт, еще не потерявший надежды, покачал головой:

– Подождите. Это будет шагом отчаяния, который вызовет массовую панику. Вы можете себе представить, как поведут себя толпы людей? Начнется давка, неизбежно будут жертвы.

Уэбстер снова прильнул к иллюминатору. Не отрывал взгляда от дороги в течение целой минуты. Пятьдесят четыре минуты в пятидесятиминутных рамках.

Время продолжало отсчет. Пятьдесят восемь минут. Час. Шоссе оставалось пустынным.

– Время еще есть, – сказал Гарбер. – Не важно, Сан-Франциско или Миннеаполис, Стиви ехать еще долго.

Он посмотрел на Ричера. В его взгляде были смешаны сомнение и вера приблизительно в равных долях. Время шло. Час пять минут. Дорога оставалась пустынной до самого горизонта.

– Этот Стиви может находиться где угодно, – снова заговорил Уэбстер. – Раз мы ошиблись насчет Сан-Франциско, возможно, мы ошиблись и насчет Миннеаполиса. Он может уже быть в Сиэтле. Или в другом месте.

– Только не в Сиэтле, – возразил Ричер.

Он напряженно смотрел вперед, не отрывая взгляда от дороги. Его душили страх и паника. Он то и дело сверялся с часами. Час десять минут. Одиннадцать. Двенадцать. Тринадцать. Четырнадцать. Час с четвертью. Ричер переводил взгляд с часов на пустынную ленту шоссе внизу. Наконец он молча откинулся назад, охваченный ледяным ужасом. Он не сдавался, пока мог, но теперь была достигнута та точка, за которой арифметика становилась абсурдной. Для того чтобы отъехать так далеко на юг, Стиви должен был гнать фургон со скоростью сто миль в час. Или даже сто двадцать. Или сто пятьдесят. Окинув взглядом остальных, Ричер произнес не своим голосом: