Ли Чайлд - Джек Ричер: Цена ее жизни [litres]

В кабину с воем ворвался поток воздуха. Вертолет развернулся боком, словно машина, которую занесло на заснеженной дороге. Зеленый фургон ехал внизу и сзади, на расстоянии около двухсот футов. Пилот уравнял скорость вертолета со скоростью фургона и развернул винтокрылую машину так, чтобы Ричер смотрел прямо на шоссе.

– Ну как?

Ричер ткнул кнопку микрофона.

– Отлично! Что у нас впереди?

– Одна машина движется в сторону севера, – ответил второй пилот. – За ней нет ничего на протяжении десяти миль.

– Что сзади? – спросил Ричер, провожая взглядом проезжающую на север машину.

Превозмогая врывающийся в открытый люк ветер, Макграт высунул голову. Обернулся и кивнул.

– Сзади чисто.

Ричер поднес «баррет» к плечу. Дослал патрон в патронник. Стрелять из одного движущегося транспортного средства по другому – задача не из легких, однако цель в двадцать футов длиной и семь футов шириной находилась на расстоянии меньше семидесяти ярдов, поэтому Ричер особенно не беспокоился. Он навел перекрестье прицела на точку в двух третях длины от начала крыши, рассудив, что поступательное движение фургона и обратное перемещение воздуха обеспечат то, что пуля попадет прямо в середину кузова. У него мелькнула мысль, остался ли там двуспальный матрас.

– Подождите! – воскликнул Уэбстер. – А что, если вы ошибаетесь? Что, если фургон пуст? Ведь это одни только догадки! Одни лишь предположения. Нам нужны доказательства, Ричер. Необходимо вызвать подкрепление.

Ричер даже не обернулся. Не оторвал глаз от окуляра прицела.

– Ерунда! Сейчас у вас будут все доказательства, какие только понадобятся.

Уэбстер схватил его за руку.

– Вы не имеете права! А вдруг вы убьете ни в чем не повинного человека?

– Ерунда, – повторил Ричер. – Если он ни в чем не повинен, я его не убью. – Стряхнув с себя руку Уэбстера, он повернулся к нему лицом. – Сами хорошенько подумайте. Спокойно. Логически. Доказательства появятся после моего выстрела. Если фургон начинен динамитом, мы сразу узнаем об этом. Если же в кузове один только воздух, с водителем ничего не случится. Все сведется к тому, что в крыше кузова появится еще одна дырка. Сто четырнадцатая.

Ричер повернулся к открытому люку. Снова поднял винтовку. Навел ее на цель. По привычке выдохнул, дождался промежутка между двумя сердцебиениями. И нажал на спусковой крючок. Потребовалась одна тысячная доля секунды на то, чтобы звук выстрела достиг уха Ричера, и в семьдесят раз дольше, чтобы тяжелая пуля долетела до фургона. В течение секунды ничего не происходило. Затем фургон просто перестал существовать. Мгновенно превратился в ослепительный огненный шар, прокатившийся по шоссе раскаленным белым клубком перекати-поля. В небо стремительно поднялась концентрическая ударная волна. Содрогнувшись, вертолет метнулся в сторону и взмыл вверх на пятьсот футов. Пилоту с трудом удалось удержать управление. Стабилизировав полет, он развернул машину и опустил нос. Внизу не было ничего, кроме бурлящего облака дыма каплевидной формы, имеющего в длину триста ярдов. Ни обломков, ни металлических деталей, ни горящих колес, ни обугленного остова. Ничего, кроме невидимых микроскопических частиц пара, уносящихся в атмосферу со сверхзвуковой скоростью.

Пилот долго кружил над шоссе, после чего отвел вертолет к востоку. Осторожно посадил машину среди редкого кустарника в сотне ярдов от обочины. Выключил двигатели. Посидев немного в оглушительной тишине, Ричер расстегнул ремень. Положил «баррет» на пол и спрыгнул в открытый люк. Медленно пошел к полосе асфальта.

Тонна динамита. Целая тонна. Взрыв страшной силы. Не осталось абсолютно ничего. Ричер предположил, что в радиусе полумили трава полегла, но этим все и ограничилось. Страшная энергия взрыва разошлась в стороны, не встретив ничего на своем пути. Ничего мягкого, ничего хрупкого. Ударная волна распространилась, теряя силу и скорость, и умерла на удалении нескольких миль, превратившись к тому времени в легкое дуновение. Она так ничего и не разрушила. Абсолютно ничего. Закрыв глаза, Ричер постоял в тишине.

Вдруг он услышал приближающиеся шаги. Ричер сразу понял, что это Холли. Перемежающаяся поступь здоровой и больной ног. Он открыл глаза и повернулся в сторону дороги. Подойдя к нему, Холли остановилась. Положила голову ему на грудь и обхватила его руками. Крепко прижала к себе. Ричер ласково заправил ей волосы за ухо, как делала она сама.

– Все кончено, – сказала Холли.

– Если возникла проблема, ее надо решить. Таково мое правило.

Холли ответила не сразу.

– Жаль, что не всегда бывает так просто.

То, что она произнесла эти слова после долгой паузы, превратило их в длинную речь. В аргументированное рассуждение. Ричер сделал вид, будто не понимает, о какой проблеме говорит Холли.

– Ты имеешь в виду своего отца? – спросил он. – Знаешь, ты вышла из его тени.

Прижимаясь лицом к его груди, она пробормотала:

– Не знаю.

– Поверь мне. То, что ты сделала ради меня на плацу, было самым смелым, самым хладнокровным, самым продуманным поступком из всех, какие мне довелось повидать на своем веку. Сам я никогда не совершал ничего подобного. Как и твой старик. Он без колебаний отдал бы свои передние зубы за то, чтобы иметь такое мужество. Как и я. Ты вышла из тени, Холли. Поверь мне.

– Мне так казалось некоторое время. Честное слово. Но затем я снова увидела отца, и все стало на свои места. Я снова назвала его папой.

– Но ведь он твой папа, – заметил Ричер.

– Знаю. И в этом вся проблема.

Он долго молчал.

– В таком случае смени фамилию. Это может сработать.

Она задержала дыхание.

– Это предложение?

– Совет.

– Ты полагаешь, Холли Ричер звучало бы хорошо?

Настал его черед задержать дыхание. И наконец назвать главную проблему.

– Замечательно. Но, полагаю, Холли Макграт будет звучать лучше.

Она ничего не ответила.

– Это ведь он счастливчик, правда? – спросил Ричер.

Холли кивнула. Едва ощутимое движение головы, прижатой к широкой груди Ричера.

– Так скажи ему.

– Не могу. Боюсь.

– А ты не бойся. Возможно, Макграт захочет сказать тебе что-нибудь похожее.

Холли подняла лицо. Ричер всмотрелся ей в глаза.

– Ты так думаешь? – спросила она.

– Ты боишься, он боится. Но кто-то же должен что-нибудь сказать. А я за вас этого делать не стану.

Холли стиснула его в объятиях. Поднялась на цыпочки и поцеловала. В губы. Долгим чувственным поцелуем.

– Спасибо.

– За что?

– За то, что ты все понял.

Ричер пожал плечами. Это не был конец света. Но что-то очень похожее.

– Идем? – спросила Холли.

Он покачал головой:

– Нет.

Она оставила его на обочине федерального шоссе 93, на границе Айдахо. Ричер проводил ее взглядом до вертолета. Холли поднялась по короткому трапу в кабину. Задержалась и обернулась. Посмотрела на него. Затем нырнула внутрь. Люк закрылся. Завращался несущий винт, набирая обороты. Ричер понял, что больше никогда не увидит Холли. Вертолет поднялся вверх, обдав его потоком пыли, срывая одежду. Ричер помахал ему вслед и провожал взглядом до тех пор, пока он не скрылся из виду. Затем, глубоко вздохнув, вышел на пустынное шоссе и посмотрел влево и вправо. Пятница, четвертое июля. День независимости.