Ли Чайлд - Джек Ричер: Цена ее жизни [litres]

Раскрыв конверт, Макграт достал снимки, полученные с кассеты видеонаблюдения, черно-белые, неувеличенные, зернистые. Выбрал первый, на котором присутствовал Ричер. Тот, где он выхватывал из рук Холли костыль и вешалки с одеждой. Макграт бросил снимок на стол.

– Да уж, герой!

Склонившись над столом, Джонсон вгляделся в снимок. Макграт положил вторую фотографию. Ту, где Ричер держал Холли за руку в окружении еще двоих похитителей. Взяв снимок в руки, генерал внимательно изучил его. Макграт не смог определить, смотрит ли он на Ричера или на свою дочь.

– Ему тридцать семь лет, – прочитал вслух адъютант. – Уволился четырнадцать месяцев назад. Академия Уэст-Пойнт, тринадцать лет безупречной службы, в самом начале героический подвиг в Бейруте. Сэр, десять лет назад вы сами прикололи ему на грудь Бронзовую звезду. У этого Ричера выдающийся послужной список. Он был единственным победителем Уимблдона из тех, кто служил не в морской пехоте.

Уэбстер удивленно посмотрел на него:

– Он что, играет в теннис?

Адъютант усмехнулся:

– Не того Уимблдона. Школа снайперов морской пехоты ежегодно устраивает турнир по стрельбе, кубок Уимблдона. Для снайперов. Он открыт для всех желающих, однако победу в нем всегда одерживают представители морской пехоты, кроме того единственного года, когда кубок достался Ричеру.

– Так почему же он не служил в снайперах? – спросил Макграт.

Адъютант пожал плечами:

– Непонятно. Вообще в его послужном списке много странного. Например, почему он вообще уволился со службы? Таким людям обеспечен карьерный рост до самого верха.

Взяв в обе руки по фотографии, Джонсон внимательно разглядывал их.

– Итак, почему же он уволился? – спросил Броган. – У него были какие-то неприятности?

Адъютант снова углубился в чтение.

– В послужном списке ничего нет. Не указано никаких причин. Да, в то время проходило сокращение армии, однако в первую очередь стремились избавиться от людей лишних, случайных. Такого человека, как Ричер, трогать не должны были.

Джонсон переложил фотографии из руки в руку, словно стараясь найти свежую перспективу.

– Есть кто-нибудь, кто хорошо знает этого Ричера? – спросил Милошевич. – Кто-нибудь, с кем можно было бы поговорить?

– Можно разыскать его бывшего командира, – предложил адъютант. – Думаю, на это уйдет день.

– Займитесь этим, – сказал Уэбстер. – Нам нужна информация. Любая, какая только будет полезной.

Положив фотографии на стол, генерал Джонсон пододвинул их Макграту.

– Судя по всему, этот Ричер свернул на кривую дорожку. Такое время от времени случается. Хорошие люди становятся плохими. Мне самому приходилось видеть такое. Порой это создает очень серьезные проблемы.

Макграт повернул фотографии к себе и снова всмотрелся в них.

– Да, очень серьезные.

– Можно мне оставить себе этот снимок? Первый?

Макграт покачал головой:

– Нет. Если вы хотите снимок на память, я сделаю его сам: вы и ваша дочь стоите перед могильной плитой, на которой фамилия этого мерзавца.

Четыре солдата оттащили труп Лодера, и толпа быстро рассеялась. Ричер остался стоять на ступенях здания суда с шестью охранниками и Фаулером. Фаулер наконец снял с него наручники. Ричер покрутил плечами, потянулся. Он провел в наручниках всю ночь и все утро, и у него ныли затекшие суставы. На запястьях остались красные полосы от твердого металла.

– Сигарету? – предложил Фаулер, протягивая пачку.

Дружеский жест, но Ричер помотал головой.

– Я хочу повидаться с Холли.

Фаулер собирался было отказать, но затем передумал.

– Хорошо. Отличная мысль. Прогуляйся с ней, пусть она разомнется. Поговори, спроси, как мы с ней обращаемся. Впоследствии тебя обязательно спросят об этом. Это будет очень интересовать тех, к кому ты придешь. Нам бы не хотелось, чтобы ты сказал им неправду.

Ричер остался ждать внизу лестницы. Солнце стало бледным и водянистым. На севере сгущались облака. Но на юге небо оставалось голубым и чистым. Через пять минут Фаулер привел к зданию суда Холли. Молодая женщина шла медленно, выбивая своеобразное стаккато чередованием шага здоровой ноги с глухим ударом костыля. Холли остановилась в дверях.

– Ричер, ответь на один вопрос, – окликнул с верхней ступени Фаулер. – Как далеко ты сможешь убежать за полчаса со ста двадцатью фунтами на спине?

– Вероятно, не слишком далеко.

– Точно. Не слишком далеко. Если через тридцать минут Холли не будет стоять здесь, мы начнем вас искать. За пределами круга с радиусом в две мили.

Подумав, Ричер кивнул. За полчаса со ста двадцатью фунтами за спиной он, вероятно, сможет преодолеть больше двух миль. Две мили – это самая пессимистичная оценка. Но Ричер представил себе карту на стене кабинета Боркена. Подумал о глухой, непроходимой местности. Куда бежать, черт побери? Он с показной тщательностью проверил свои часы. Фаулер пошел прочь, скрывшись за разрушенным административным зданием. Охранники закинули винтовки на плечо. Холли пригладила волосы. Подставила лицо лучам бледного солнца.

– Ты способна немного пройтись? – спросил Ричер.

– Только медленно.

Она двинулась на север по пустынной улице. Ричер направился следом.

Они дождались, когда останутся одни. Затем остановились и бросились в объятия друг друга. Костыль упал на землю. Ричер поднял Холли на целый фут в воздух. Она обняла его за шею и уткнулась лицом ему в грудь.

– Я схожу здесь с ума.

– У меня плохие новости.

– Какие?

– У этих ублюдков есть помощник в Чикаго.

Потрясенная Холли уставилась на него.

– Эта троица отсутствовала всего пять дней. Так сказал на суде Фаулер. Он сказал, что Лодера не было пять дней.

– И что? – спросила Холли.

– А то, что у них не было времени следить за тобой. Им просто сообщили, где ты будешь и когда. У них был помощник, Холли.

С лица молодой женщины схлынула краска.

– Пять дней? Ты уверен?

Ричер кивнул. Холли молчала, напряженно думая.

– Итак, кто знал? – спросил Ричер. – Кто знал, где ты будешь находиться в понедельник в двенадцать часов дня? Сосед по квартире? Друг?

Ее взгляд метался из стороны в сторону. Она лихорадочно перебирала все возможности.

– Этого не знал никто, – наконец сказала Холли.

– Ты не замечала за собой хвост?

Она беспомощно пожала плечами. Ричер понял, что ей отчаянно хочется сказать: «Да, замечала». Потому что об отрицательном ответе страшно было думать.

– Не замечала? – повторил Ричер.

– Нет, – еле слышно промолвила Холли. – Такого дилетанта, как один из них? Даже не сомневайся. Я заметила бы его за целую милю. К тому же ему пришлось бы целый день околачиваться перед зданием ФБР, поджидая меня. Мы засекли бы его за долю секунды.