Вероника Трифонова - Последняя жертва [litres с оптимизированной обложкой]

Он загадочно улыбнулся.

– О… думаю, да! – Ксения испытала и облегчение, что ей удалось найти с ним общий язык, и радость от того, что – подумать только! – он действительно хочет поговорить с ней о новом романе.

– Хорошо, – опять улыбнувшись, Артём встал с постели и направился в кухню. – Пожалуй, я передумал ложиться спать. Пойду, заварю нам ещё чаю. Думаю, ты сейчас тоже от него не откажешься.

В кухне зажегся свет. Слыша, как он суетится, ставя чайник, и открывает замок на дверцах шкафчика, чтобы достать кружки из подставки на верхней полки, Ксюша задумалась. Вообще, в процессе написания очередной книги она очень нуждалась в том, чтобы постоянно обсуждать её с кем-то – персонажей с их характерами, события, а также рассуждать, почему определённый герой поступил так, а не иначе. Такая возможность давала ей дополнительное вдохновение, стимул и надежду, что всё будет не зря, а ещё некоторые дельные советы (хотя в построении самых главных сюжетных линий, она полагалась только на себя). Дядя Ефим, Гоша, Анита, да и мама при жизни старались найти время для обсуждения её сюжетов и героев – но это у них выходило не всегда, и она понимала. Как и то, что иногда они делали это не из-за реальной заинтересованности, а из вежливости к ней.

За всё это она была благодарна им, а особенно Гоше – он, как мог, находил на неё время, несмотря на то, что у него было много дел.

Но Ксюша тоже не могла иначе. А потому приходилось довольствоваться хотя бы этим. Заинтересуется ли Артём дальнейшим сюжетом? В ней снова проснулось это радостное и стремительное чувство посвятить кого-то в детали сюжета своей книги. Увлечь и впечатлить этим. Стараться сделать это как можно лучше. Впрочем, не в этом ли вообще суть работы писателя?

А главное, это отличный повод узнавать Артёма и дальше, до ещё более доверительных отношений. Сейчас, после того, как он открылся ей, важно было не потерять нить, ведущую в самые тёмные и сокровенные глубины его души.

И ещё – Ксюша снова заметила, как приятно он улыбается. В такие моменты и не скажешь, что с ним что-то не так.

В ту ночь она всё лежала без сна и думала. Наверное, Артём всегда чувствовал себя одиноким. Одиноким, загнанным и от того озлобленным. Кто знает – может, если бы тогда нашёлся добрый и понимающий человек – кто вроде психолога – который смог бы найти подход к обиженному ребёнку и должным образом поговорить с ним, всё бы обошлось, и он не стал тем, кем стал?

Или если бы Артём изначально знал правду о смерти матери?

А ещё его отец, с малых лет бравший сына и на охоту, и на убой скота. Могло ли это способствовать тому, что Артём в итоге начал воспринимать убийство как абсолютно нормальную вещь?

Было прохладно. Она встала и, закутавшись в одеяло, тихо прошла в зал.

Слабый лунный свет не мог разогнать царивший повсюду мрак. Ксюша едва различала по сторонам очертания деревянного стола, и продольные тени книжных полок. Шкаф у дальней стены был похож на чёрный прямоугольный провал. Она вспомнила, как искала в нем хоть что-нибудь, и нервно улыбнулась. На ощупь ступая в темноте по ковру, она от всей души понадеялась, что не заденет доску, скрывающую жуткий тайник – обычно при свете Ксюша как могла, старалась избегать то место.

И ни звука вокруг.

Её посетила странная мысль, что они находятся в месте, умершем для всего мира – месте, невидимому живым.

В этот момент Ксюше показалось, что кто-то дышит ей в затылок. По телу у неё тут же побежали мурашки, а желудок заледенел.

Никакого скелета с пустыми глазницами сзади и быть не могло – но сейчас она бы ни за что не смогла заставить себя обернуться.

Закутавшись в одеяло плотнее, она направилась к спящему на диване единственному живому существу, разделяющему с ней этот пронизанный смертью уголок мира.

Сама не понимая зачем, она села на край постели Артёма.

Тот лежал, повернувшись на правый бок. Лунный луч света, проникающий в окно, падал на часть его лица, освещая левую щёку и кончик носа.

Интересно, насколько глубоко он спит?

Ксюша подумала, что он, наверное, всегда держит при себе ключи от всех дверей, а также от сейфа с оружием, где бы он ни был. А может, даже мобильный телефон? Впрочем, тот скорей всего бы оказался бесполезен – она сомневалась, что здесь вообще есть связь

Непонятно, почему её посетила мысль о том, что надо обыскать Артёма – ведь он тут же проснётся и ей несдобровать. Нет, Ксюша не хотела признаваться себе в том, что ей нужен был предлог, но вне всяких сомнений, это было так. В этом случае она хотя бы могла разумно объяснить себе, зачем понадобилось приближаться к Артёму. Ведь то, что она просто хочет прикоснуться к нему и изучить как следует его черты лица, было вообще за гранью её понимания.

Хотя, конечно, она признавала, что в этом присутствовала заинтересованность. Как он выглядит, пребывая в далеком мире сновидений? Снятся ли ему те, кого он лишил жизни? Беспокоит ли это Артёма или наоборот нравится, и он зло ухмыляется, видя их изувеченные тела и мечущиеся души, вспоминая, как их убил? Мучают ли его кошмары? И могут ли они вообще пугать человека, который наслаждается ими в реальности?

Сейчас по нему это было невозможно понять.

Ксюша сама не заметила, как пододвинулась так, что оказалась совсем рядом с ним. Теперь он слегка откинулся назад, и взору её полностью открылось его лицо.

Оно было спокойным, без всякого выражения.

Ксения принялась изучать его черты. Широкий лоб и ровный, слегка длинный нос. Красивые полные губы. Мужественный подбородок, слегка тронутый щетиной – как и щёки, бледные в свете луны… Она снова подумала о том, что внешне Артём отнюдь не был похож ни на урода, ни на чудовище. Обычный мужчина средних лет – как раньше она и считала.

Нет, не так. Не обычный – встреться он ей где-нибудь в простой жизни, она бы даже назвала его симпатичным. А ещё мужественным и сильным.

Жаль только, что он был настолько поломан душевно…

На неё вдруг почему-то нахлынуло щемящее чувство жалости к мужчине, лежавшему перед ней. Ксюша закрыла глаза. Ей вдруг захотелось хоть на миг перестать видеть в нем убийцу и вместо этого представить, кем бы мог стать Артём при других обстоятельствах. Может, из него получился бы отличный врач? Или грамотный полицейский? Архитектор, преподаватель – да кто угодно. А ещё – счастливый муж и отец. На работе он спасал бы людей или строил дома и школы, а на выходных играл с детьми и помогал жене собирать вещи для семейного пикника.

А в итоге он превратился в монстра, держащего в страхе весь город и саму Ксюшу. Лишившего счастливой жизни множество других её предшественниц…

И кто же оказался виноват в этом? Отец? Мачеха? Или с ним с рождения уже было что-то не так, и произошедшие с ним в детстве события лишь стали спусковым крючком? Можно ли было всё предотвратить?