Вероника Трифонова - Последняя жертва [litres с оптимизированной обложкой]

– Я занимался этим, когда мне было особенно скучно. Когда я слишком сильно начинал страдать от нехватки эмоций, впечатлений. Или когда обижался и не мог отомстить обидчику. Обычно это был мой отец – ведь со своими одноклассниками и вообще ровесниками я довольно легко, просто и без лишних свидетелей мог расквитаться. И кстати, все они в итоге понимали свои ошибки! Но отец… Он другое дело.

– А он часто обижал тебя? – поинтересовалась Ксюша, решив не уточнять у него, как именно он мстил другим детям. Она не была уверена, что хочет услышать ответ.

– Дело даже не в этом, – отстранённо, словно находясь ещё в том времени, проговорил Артём. – Отец просто… Ему было ничего обо мне неинтересно, – он на мгновение сжал ладони в кулаки. – Точнее, он во всем лишь делал вид. Например, что он рад моему призовому месту на школьной олимпиаде или тому, что я получил награду за самую большую сдачу макулатуры. Постоянно во всем фальшивил … Но я-то давно научился такое распознавать.

Конечно да, он воспитывал меня. Летом мы навещали в деревне его отца – моего деда, которому вместе помогали по хозяйству. С юных лет они учили меня всему – я даже ходил вместе с ними резать скот и разделывать потом убитые туши. Мне это довольно-таки хорошо удавалось – хотя я жалел, что для его умерщвления нельзя было использовать более интересные и разнообразные методы, – вздохнул он. – ещё мы ходили в походы, на охоту, и со стороны казались обычной семьёй. Но в душе он вёл себя со мной отстранённо. Знаешь, ведь потом я узнал, что моя мать умерла при моих родах. Может быть, потому он так относился ко мне.

Он замолчал. Ксюша не стала спрашивать, насколько считает он это обидным и несправедливым – всё было понятно по его выражению лица.

– О, мне… Мне жаль, – осторожно и тихо произнесла она. И поняла, что на данный момент для неё это было действительно так. Должно быть, Артём был очень одинок всю жизнь.… Даже с самым близким человеком у него не было доверительных отношений. Возможно, эта так и не восполненная потребность в любви в то время и заменилась у него другими чувствами?

Её отсутствие и невозможность достижения сделали его замкнутым в себе. Породили в нем ненависть, злобу. А так как рядом не было никого, кто бы смог его понять, поговорить по душам, помочь выплеснуть свою боль и обиду – то все эти чувства начали выходить наружу другим способом. Самым злым и пугающим, уничтожающим всех вокруг и его самого. И с каким же чувством несправедливости в душе он, скорей всего, жил всю жизнь, что из-за события, в котором не было его вины как таковой, его не принимал самый близкий ему человек. Ксюша содрогнулась – она и представить себе не могла, как бы она росла со своей мамой, если бы у них не было любви и взаимопонимания.

И странная ненависть Артёма ко всему фальшивому теперь стала для неё понятной. Должно быть, рано познав обман и притворство, а вместе с этим столкнувшись с запретом проявлять реальные чувства, он потом в каждом человеке, в каждом событии и предмете искал настоящее его проявление. Ещё Ксюша почему-то подумала, что это же он годами старался разглядеть в своём отце, и ей стало грустно.

Но всё-таки одно понять она могла.

– Твой недостаток эмоциональных всплесков, – произнесла Ксения. – Ты знаешь….у меня есть то же самое. То есть, почти то же самое. И всегда было! Иногда размеренная и обычная жизнь мне надоедала, и хотелось каких-то ярких событий. Даже не событий, а именно эмоций. Встряски.

Сказав это, она мрачно усмехнулась, что впечатлений от всех последних событий ей хватит, пожалуй, до конца жизни. Она только хотела надеяться, что этот конец наступит не в ближайшее время.

– Именно тогда мне в голову начинали сами собой приходить различные картинки. Они впечатляли меня до невероятности. И я тут же хотела узнать всю предысторию того, что мне представилось, и что было потом – вот так это интересовало меня. После этого я начинала постоянно размышлять об этом, записывать всё, чтобы не забыть. Это приносило мне удовольствие. А когда история становилась понятной или практически понятной, я ждала нового такого наваждения. Или, если сказать иначе – вдохновения. Чем-то ведь похоже на твоё, правда? – она смущенно улыбнулась и посмотрела ему прямо в его блестевшие в полумраке глаза.

Должно быть, это оказало на Артёма воздействие – он слегка улыбнулся ей в ответ. Ксюша могла поклясться, это было искренне.

Она поняла, что на верном пути.

– И да, – добавила она. – Эти картинки – не всегда хорошего содержания. Например, – она помедлила, не зная, как правильно ему сказать. – Что-нибудь… Ужасное… Оно тоже для меня интересно. Как и что-то трагичное. Оно впечатляет меня. Пугает, ужасает, но при этом меня интересует – как люди из данной истории справятся с такой ситуацией? Как будут жить дальше? Это всё так меня затягивает! Мне хочется всё-всё о них узнать. О том, кто они, что представляют собой как личности, какова предыстория их жизни – чтобы понять, чем мотивированны их поступки. Насколько им хватит умения, знания, мудрости и сил, чтобы принять определённое решение в конкретной ситуации. Ведь именно от того, кем они являются, зависит то, что они могут и на что способны. И все люди в этом плане разные. Это и интересно, – она понадеялась, что смогла всё объяснить ему верно. – Говорят, мои книги – они с мрачноватым оттенком. Именно поэтому так и есть, – закончила она свою речь.

Артём начал смеяться.

– Ты чего? – удивлённо спросила Ксюша.

– Да я вспомнил, – еле выговорил он сквозь смех. – Ой… Он всё смеялся. – Вспомнил, как я впервые прочитал твои записи на листочках и так тогда удивился. Это ж надо – описание того, как неизвестный в маске медведя пробирается в частный дом, перерезает глотки матери, отцу и младшей сестрёнке девушки, а саму её насилует! Да ещё таким языком написано, что людей бы это точно впечатлило. Ещё тогда подумал насчёт того, с кем же связался. Такое несоответствие между внешностью и этими записями! Честно, я тогда действительно задумался. Это сбило меня с толку!

Уголки его рта всё ещё подрагивали в улыбке от этих воспоминаний, когда он, слегка махнув левой рукой, закончил смеяться.

– Ладно тебе. Всё не так уж странно, – смущенно улыбнулась Ксюша. – Там, в этой книге, завязка такая ужасная. Но так надо, иначе не будет дальнейшего сюжета. Там главная героиня спасётся и… Так! Не буду же я тебе сейчас всё рассказывать! Иначе вся интрига пропадёт!

– Ага, – Артём скрестил руки и взглянул на неё. – Но, я думаю, мы как сможем поговорить об этом? Я так понял – эта книга у тебя пока что остаётся недописанной. Ты могла бы рассказывать мне о дальнейших развитиях событий, а я… ммм… – посмотрю на это со своей точки зрения.