Влада Ольховская - Хамелеоны [СИ litres]

– Не буду. Просто узнаю, где она, и все.

Она и правда не собиралась отвлекать Алису от отдыха. Нина по себе знала, что беременность может проходить очень тяжело. Если Алисе нужен покой и уединение – это вполне нормально. Так что ей хватило бы короткого сообщения от Дениса о том, что все в порядке.

Однако Денис не спешил ее успокаивать. Следующий звонок от него поступил вечером, и теперь в голосе прокурора не было и тени былой расслабленности.

– Я проверил номер.

– И что? – поторопила Нина, чувствуя, как сердце испуганно замирает.

– И ничего. Отключен больше недели назад и с тех пор ни разу не использовался.

В какой-то безумный момент Яну показалось, что Лер тоже может быть причастна к этому – она упорно запрещала ему использовать ее настоящее имя, пока они на корабле. Она не просто так отвлекла его, не позволила вернуться к Александре, и случилось то, что случилось. Но потом он вспоминал, что ушел от дверей конференц-зала по собственной воле, Лер тогда даже рядом не было. Ну а то, что она не оправдывалась и не чувствовала себя виноватой… Так в этом просто была вся она. Лер обладала какой-то феноменальной уверенностью во всем, что происходило с ней и вокруг нее. Ян даже подозревал, что извиняться она вообще не умеет.

Так что эта история была самодеятельностью охраны – и самодеятельностью опасной. Он надеялся, что Александру удастся вытащить из той клетухи, однако помогать ему никто не спешил. Мирна Бишоп вообще злилась, ей казалось, что из-за близнецов может пострадать репутация аукциона. Назаров затаился, да и Яну рекомендовал не дергаться.

Ему пришлось смириться – не брать же камеру штурмом! Он убеждал себя, что с Александрой ничего не случится, слишком многие люди уже знают, что она взаперти. Вот только поверить в это не получилось, он почти не спал и отправился к ее каюте ранним утром.

Ночью он был один – Лер исчезла, когда они покинули служебные уровни, а сегодня так же неожиданно и неслышно материализовалась рядом с ним. Ян хотел упрекнуть ее, однако в последний момент понял, что она все сделала абсолютно правильно. В который раз уже. Вечером он хотел остаться один, и она дала ему такую возможность. Но соваться на территорию охраны в одиночестве было рискованно, и вот она снова здесь. Иногда Яну казалось, что она читает его мысли, и, несмотря на всю абсурдность такого предположения, ему становилось жутко.

Он убеждал себя, что ничего страшного не случится – по крайней мере, ничего страшнее того, что уже произошло. Но с этой надеждой пришлось расстаться довольно быстро: уже спустившись на нужный уровень, он увидел, что возле камеры Александры неожиданно многолюдно. Там хватало охраны, пришла даже Алла Золоторева собственной персоной, а главное, там суетились настороженные врачи. Все это было не к добру, и Ян ускорил шаг.

Охранники попытались его задержать, говорили что-то, а он не слушал. Ему нужно было увидеть, он только своим глазам доверять и мог. Он уже заметил кровь на металлическом полу возле камеры, и это его пугало, отнимало силы, не давало сосредоточиться. Разум немилосердно рисовал кровавые образы всего, что могло произойти с Александрой – когда он оставил ее одну! Добровольно оставил. Потому что верил в хоть какую-то цивилизованность их врагов. Но если Александры больше нет, разве это не станет самым жалким оправданием на свете?

Он заглянул в камеру, готовый ко всему – и ни к чему по-настоящему не готовый, потому что Ян еще не знал, позволит ли себе жить, если с ней что-то случилось. Но узнать ответ на этот вопрос ему так и не довелось, потому что Александры в камере не было. Там врачи возились с двумя охранниками – один еще не пришел в сознание, его голова была замотана кровавыми бинтами. Другой сидел между врачами и тихо подвывал в явном ужасе. Яну не нужно было спрашивать, почему: глаза охранника были закрыты повязкой, а врачи смотрели на него с нескрываемым сочувствием – как на того, с кем случилось непоправимое.

– Явились наконец, – холодно сказала Алла, подходя чуть ближе.

Она снова была в трауре, она всегда так ходила. Но в эту скорбь Ян давно уже не верил, если раньше он еще мог позволить себе сомнения относительно ее личной причастности к этому делу, теперь все стало на свои места. Если бы это была исключительно авантюра охраны, Аллу бы не позвали – а она вот, здесь, и растерянной она не выглядит.

– Где моя сестра? – спросил Ян.

– Нам бы тоже хотелось это знать.

– Ну и как я должен это понимать?

– Этой ночью ваша сестра сбежала, – пояснила Алла. – Утренняя смена охраны обнаружила то, что вы видите сейчас, только изначально было еще хуже. У двух охранников серьезная травма головы, у одного – позвоночника, еще одному выжгли глаза неизвестной химической смесью. Что вы на это скажете?

– Что вы в охрану дебилов нанимаете, – отрезал Ян. – Почему их вообще было четверо? Не многовато ли для охраны одной девушки, запертой в камере?

– Как видите, этого оказалось недостаточно.

– А дверь как оказалась открыта? Они что, внутрь полезли? Зачем?

– Этого мы пока не знаем. Но, насколько мне известно, ваша сестра – человек опытный и с прекрасной подготовкой. У нее была возможность заманить их внутрь.

– А зачем? В надежде раскидать четырех мужиков? Не многовато ли для молодой девушки, которую обвинили в спонтанном эмоциональном убийстве?

– Вообще-то, серии убийств.

Алла вела беседу уверенно, словно действительно верила каждому своему слову, и это выдавало в ней неплохую актрису. Однако обстоятельства как раз выступали против нее, и Яну не нужно было работать в полиции, чтобы догадаться: она темнит.

Четыре охранника – это слишком много для того, чтобы торчать у запертых дверей. Допустим, из-за поломки камер Алла не решалась оставить пленницу без наблюдения. Но для такого задания и одного человека бы хватило, максимум – двух. Для чего же нужны были четверо? Что здесь должно было произойти – и не произошло?

Ян догадывался, чего они хотели, и это отзывалось в душе бессильной яростью, которую сейчас нужно было гасить. Ярость мышлению не способствует, ему необходимо было держать себя в руках, потому что ничего еще не закончилось.

Александра не смогла бы провернуть это одна, и шанса нет. Ей кто-то помог, но кто? Ян бросил быстрый взгляд на Лер, но та казалась равнодушной и даже скучающей. Да и не могла она устроить такое, она ведь явно шпион, а не боец! Другие люди Назарова? Но почему они тогда не предупредили Яна, что за игры в якудзу?

Оказалось, что Алла частично разделяет его мнение:

– Знаете, я тоже не понимаю, как это могло произойти, если учитывать, что Александра была одна. Но если предположить, что кто-то составил ей компанию, ситуация выглядит более логичной. Где вы были этой ночью?