Ли Чайлд - Джек Ричер: Часовой [litres]

– Но ваши дублирующие элементы не были стерты, – сказал Ричер. – Или заменены порнографией. Или я ошибаюсь?

– Нет, – ответил Резерфорд. – Что-то этому помешало. Правда, новые данные не сохранились. Но ложных сигналов управляющая система не получала. Поэтому я и подумал после атаки, что все будет в порядке. И был так потрясен, когда ничего в порядке не стало.

– Вмешался наш «Цербер», – сказала Сара. – Это он отломал у трезубца один зуб. Другого объяснения я не вижу. Я проверила программы имитационного моделирования, использовавшие копии большинства последних вредоносных программ, с которыми нам приходилось иметь дело, и обнаружила, что именно здесь есть кое-что такое, что могло бы заинтересовать преследующих Расти людей. В восьми из девяти тестов существующие данные не только не были тронуты, но в дублирующей системе даже сохранился фрагмент вредоносного кода. Он каким-то образом был захвачен «Цербером», когда он воспрепятствовал тому, чтобы информация с диска была стерта.

– Фрагмент достаточный, чтобы разблокировать городские компьютеры? – спросил Ричер.

– Нет, – ответила Сара. – Он так не работает. Но он может показать, кто в этом виноват. Представьте, что грабитель врывается в банк в маске, но в поле зрения камер слежения попадает татуировка, по которой можно найти всю его шайку.

– Так вот почему эти люди хотят заполучить эту программу, – сказал Резерфорд. – Наверное, проанализировали информацию, которую им выслала вредоносная программа. Увидели нечто незнакомое, программу «Цербер». И разобрались, на что она способна. Может, сложили вместе с сообщениями в прессе о том, что сохраниться могут только старые данные. Наверно, вы видели заголовки: «Беспомощный ответ Резерфорда на требование выкупа» – это мой самый любимый [5] Ориг.: Rutherford’s Rusty Ransom Response – все слова начинаются на букву R. . Но у нас другая причина хотеть этого. Может быть, тысячи разных причин. Правда, Сара?

– За этим-то я и пришла, – отозвалась Сара. – Еще не все потеряно. Конечно, это не тот продукт, о котором мы мечтали. Атаки вредоносной программы он не предотвратит, это очевидно. Но если гарантирует сохранность любой скопированной информации, это гораздо лучше, чем ничего, – почти то, что надо. Многие организации заплатят за программу кучу денег. Все, что нам нужно, – это серверы, которыми ты пользовался. Стендовые испытания в полном ажуре, но нам прежде всего надо убедиться в том, что старые данные сохранились именно благодаря нашей программе. А не благодаря какому-то случайному сбою. Поэтому собирайся, поехали за ними.

– Ничего не получится, – сказал Резерфорд и плюхнулся назад на спинку дивана. – Мне тогда показалось, что система не сработала, и я выбросил все на свалку.

Сперанский сидел в кабинете, просматривал каталоги оптовых торговцев электроосветительными приборами, пытаясь найти что-нибудь похожее на зенитные прожекторы времен Второй мировой войны, как вдруг снова зазвонил мобильник защищенной связи.

– Мы оказались правы, – сказал голос в трубке. – Это была засада.

– Опять неудача? И насколько серьезно?

– Могло быть и хуже. Основная группа, четыре человека, проникла в гараж. Они осмотрелись, прикинули обстановку, поставили маячок на машину Резерфорда и благополучно вышли оттуда. И обнаружили, что тех двоих, кто остался снаружи, бродяга нейтрализовал.

– Они мертвы?

– Нет. Но на какое-то время из игры выйдут. Он поработал над ними неплохо. Пока их искали, одного серьезно покусала крыса. Он свалил их в мусорные баки.

– В Центре об этом знают?

– Да. Но не беспокойтесь. Полиция не замешана. Никто ничего не видел. Ничьего внимания не привлекло. От операции не отказались. Только внесли некоторые коррективы.

– Что за коррективы?

– Вводят еще одного человека. Денисова. До его прибытия остальная группа от наблюдения отстраняется.

Сперанский помолчал. С Денисовым он никогда не работал. Но кое-что о нем слышал. Начинал Денисов следователем. Его называли человек-полиграф. Из-за внешности. А также крутого нрава. Уж очень был способен развязывать языки. А также кишки.

– Мне казалось, Денисова на выезде больше не используют, – сказал Сперанский. – Слишком много отрицательных результатов.

– Нет, это не так. Последние пять лет он пробыл в Чечне. Совершенствовал опыт работы. Приучался к организованности и самодисциплине. Он полностью исправился и реабилитировался. Ему снова благоволят очень серьезные люди.

– И решили спустить его на Резерфорда? Не слишком ли круто?

– Не на Резерфорда, а на бродягу. А остальная группа может спокойно, как и раньше, работать с Резерфордом.

– Минутку, – сказала Сара и подошла к окну, потом повернулась к Резерфорду. – Как же ты мог выбросить на свалку все серверы? Сколько их у тебя было?

– Восемь, – ответил Резерфорд, глядя в пол. – Но я не буквально на свалку их выбросил. Но в некотором смысле я действительно их уничтожил.

– Так что именно ты с ними сделал?

– Ну, сперва я хлопнул дверцей аппаратного шкафа, и в нем разбилось стекло. Я это сделал, когда понял, что дублирующая система не работает. Потом выдрал все кабели. Хотел выкинуть всю аппаратуру в мусорный бак, но когда попробовал подтащить шкаф к двери, одна ножка его застряла в щели фальшпола, там отошла плитка, поэтому я оставил эту затею. Вернул его обратно и приклеил записку, что его нужно выбросить на свалку.

– Это случилось до того, как тебя уволили?

– Да. В день, когда случилась атака.

– А в тот день, когда ты уходил, шкаф оставался на месте?

– Понятия не имею, – пожал плечами Резерфорд. – Больше я в аппаратную не возвращался. Не было смысла. Все равно ничего не работало. В последний день, вообще-то, хотел зайти, кое-что проверить, но когда пришел на работу, пробыл всего минут десять, и мне вручили уведомление об увольнении.

– А на твое место кого-нибудь поставили?

– Нет еще, – ответил Резерфорд, опустив голову. – Да и вряд ли кто захочет. Там ничего не работает. Должность называется «руководитель отдела», но какой там отдел, кем руководить? Всего два подчиненных по штату. Да и то один на неполном рабочем дне. И обоих отправили в отпуск без содержания, пока сеть не работает.

– И какова вероятность того, что кто-то увидит записку «выбросить на свалку»? И так и сделает?

– Думаю, достаточно невысокая.

– Значит, возможно, шкаф остался на месте?

– Да, очень возможно.

– Тогда чего мы стоим? Чего ждем? Поехали, посмотрим.

– Вряд ли получится. Мы туда не попадем. У меня забрали ключи.

– Послушай, Расти. Я серьезно. Чем я, по-твоему, занималась последние десять лет? Для агента ФБР запертых дверей не бывает. И там ведь сейчас никого нет. Система безопасности не работает. С таким же успехом этот шкаф мог стоять на тротуаре и ждать, когда мы его погрузим.