Ли Чайлд - Джек Ричер: Часовой [litres]

– Это, конечно, все очень мило, жизнеописание семейства и прочее, – сказал Ричер. – Но за такое не убивают. Вы уверены в том, что за этим больше ничего нет? Какого-нибудь зарытого клада? Поисков утраченного ковчега? [7]

Лицо Клостерманна оставалось совершенно пустым.

– Хотите сказать, что из-за моего семейного жизнеописания кого-то убили? Но кого?

– Тони Гарзу.

– Нет. Это какая-то чушь. С чего это вдруг ее гибель может иметь какое-то отношение к моему проекту? Работала Тони хорошо, трудяга, что говорить. Человек одержимый. Но она работала не только у меня одного. У нее в разработке была целая дюжина разных проектов. За некоторые она получала деньги, как, например, у меня. Над другими работала просто для себя. Кстати, копалась и в вещах довольно сомнительного свойства. Мечтала о репортерских расследованиях, хотела работать в какой-нибудь крупной газете, хотя такие мечты нечасто сбываются. Таких, как она, сейчас почти не осталось.

– Вы сказали, копалась в вещах довольно сомнительного свойства… Какого рода? Она вам что-нибудь говорила?

– Подробностей никаких. Правда, кое в чем Тони признавалась. Ей всегда хотелось искоренять преступления, бороться с коррупцией. Мне кажется, она относилась ко мне как в некотором смысле к отцу. Время от времени обращалась за советом. Я не раз предостерегал ее, чтоб она была осторожней.

– Городок-то у вас такой вполне милый, спокойный. Неужели и здесь преступления и коррупция – большая проблема?

– Нет, конечно. Но она-то ведь жила в Нэшвилле. Бо́льшая часть работы у нее была там.

– Как вы ее нашли, если она не местная?

– Случайно наткнулся на ее имя в интернете. На одном из форумов, где занимаются родословными, мне кто-то ее порекомендовал.

– Вы собираетесь найти ей замену? Или она у вас все закончила?

– Думаю, придется искать ей замену. Все пока никак не решусь. В общих чертах работу Тони закончила, но осталось еще много чего по мелочам. Самая большая проблема – подтверждение дат. Для этого ей и понадобился доступ к городским архивам. Для этого же она и с вами связывалась, мистер Резерфорд.

– Я понимаю, зачем вам нужен доступ к архивам, – сказал Расти. – Но зачем Тони обратилась ко мне, я, хоть убейте, не пойму. С чего это вдруг она решила, что я могу раздобыть нужные вам бумаги? Я же не сотрудник архива. Я всего лишь менеджер по информационным технологиям.

– Насколько я понимаю, дело было так, – сказал Клостерманн. – Тони связалась с сотрудником архива. Узнала, что существует проект по оцифровке всех документов. Сотрудник архива сообщила Тони, что произошло что-то типа фальстарта. Объем памяти компьютерной штуковины, которую они пытались использовать, оказался слишком мал, поэтому, не закончив процесса, они собрали денег и купили другую, с большим объемом. Скопировали все, а потом вы, как менеджер по компьютерным технологиям, забрали старую штуковину и отнесли на склад, мол, пусть полежит пока там, вдруг еще для чего-нибудь понадобится. Возможно, документы, которые мне нужны, все еще находятся в ней.

Резерфорд секунду подумал.

– Я понял, о какой штуковине вы говорите. Я действительно забрал ее. Подумал, что она может пригодиться для… для еще чего-нибудь.

– А вы знаете, где она сейчас?

– Не совсем. Но сейчас я пытаюсь ее разыскать. Она мне нужна для… в общем, кое для чего нужна.

– Если найдете, позволите мне посмотреть, нет ли там чего-нибудь о моем отце?

– Не знаю, имею ли право, – сказал Резерфорд. – Это ведь собственность города. Не знаю… не будет ли…

– Но мы говорим о документах давности, может быть, даже больше чем семидесятилетней, – сказал Клостерманн. – Чья конфиденциальность будет этим нарушена? Тем более что все эти документы, в принципе, должны быть в открытом доступе. До пожара они хранились в реальном архиве. Ну? Что вы на это скажете?

Резерфорд промолчал.

– Если проблема в вознаграждении, то имейте в виду, я не останусь в долгу. Вы очень не пожалеете, если я только смогу посмотреть хоть одним глазком. Терпение – не моя добродетель. Да и годы уже не те.

Расти смущенно поерзал на кушетке.

– Дело вовсе не в этом… – начал было он.

– Тут проблема во времени, – сказал Ричер. – У Расти слишком много дел, он готовится перевернуть очередную страницу в своей жизни, и – не сомневаюсь, что вы об этом догадываетесь, – у менеджеров информационных технологий время стоит дорого.

– Насколько дорого? – спросил Клостерманн.

– Десять тысяч долларов его может устроить. Наличными.

Клостерманн встал и протянул руку.

– Так говорите, вы его личный консультант, мистер Ричер? Начинаю думать, что и мне, наверное, понадобится кто-нибудь в этом роде. Сколько времени вам нужно, чтобы найти документы?

– Трудно сказать так сразу… Мы над этим работаем. Я дам вам знать.

Возвращаясь к машине, Ричер молчал. Нутро подсказывало ему, что он и раньше мог сталкиваться с Клостерманном. Где-нибудь в казарме. В барах. В тюремных камерах. В офисах. На глухих улицах. Да где угодно. В любой точке планеты. Или, по крайней мере, встречал людей типа Клостерманна. У которых рыльце в пушку, которые воображают себя настолько умными, что могут любого обвести вокруг пальца. Умеют искусно запутать следы. Нет, Ричер не считал, конечно, что все, что наговорил ему Клостерманн, – вранье. Насчет иммиграции своего отца, например. Или его дел в бизнесе. Многое легко проверить, и только дурак станет врать, приводя подробности, опровергнуть которые можно в два счета. Но вот история семьи проверку на вшивость не прошла. Желание написать ее якобы для сына. Уж больно красивенький получается бантик. Нет уж. Скорее, Ричер поверит, что в этом семейном шкафу прячется скелет, да еще не один. Что-то такое, что не в ладах с законом. Или нечто постыдное. Вещь, которую Клостерманн хотел бы поглубже закопать. Или представить в ином свете. И этот секрет стоит десяти тысяч долларов, выплаченных лишь за возможность хотя бы взглянуть на документ, в котором о нем упоминается. Допустим, что за него можно выложить толстую пачку наличных. Стоит ли он жизни Тони Гарзы? И Резерфорда?

Кроме Ричера, у кухонной стойки в квартире Митча было еще двое, и оба они очень на него злились.

– Я ушам своим не поверил, когда вы предложили ему купить наш сервер, – чуть не кричал Резерфорд, сжимая кулаки. – Вы не имели никакого права. Он вам не принадлежит. И мы даже не знаем, где он находится. И всего за несчастные десять штук? Программа «Цербер» будет стоить в сто раз больше. Да какой там в сто, в тысячу раз.

– Не могу представить, как такое могло прийти вам в голову, – поддакнула Сара, бросая бумажку на стол. – Это ловушка. Разве сами не видите? Самая настоящая ловушка.