Валерий Галечьян - Месть зэка

— Возьми вот это, — услышал Виктор сквозь шум чью-то фразу. Интуитивно поняв, что лифт не замедлит остановиться на втором этаже, а потом двинется дальше, Виктор аккуратно соскользнул на маленькую площадку между первым и вторым этажами и присел.

И точно, лифт добрался до второго этажа и остановился. Кто-то большой и толстый — это было слышно по одышке — вышел из лифта, постоял несколько секунд неподвижно, потом выругался и склонился над перилами.

— Никого нет, — произнес он смачно, — посмотри, там не светит еще и черный ход?

— Осмотри все этажи и возвращайся! — В повелительном молодом голосе нетрудно было узнать характерные нотки шофера «девятки». — А я внизу покараулю.

Шофер прислонился к двери, не оставляя Виктору и полусантиметра для спасения. Толстяк, что-то пробормотав, залез обратно в лифт и доехал до следующего этажа.

«Он может заклинить лифт и найти меня на обратном пути», — подумал Виктор, но не двинулся с места.

Однако толстяку надоело разъезжать по этажам безо всякого видимого толка. И он быстренько спустился вниз.

— Аккуратно обыскать все этажи!

— Что мне, во все хаты нырять, что-ли. Еще заарестуют с тобой, яростно зашипел толстяк на призывы водителя.

— Не боись, — хохотнул водитель и ткнул толстяка в бок. — Со мной не арестуют.

— «Понятно, — подумал Виктор, — вот что вы, значит, за птицы». И тотчас накладные, из-за которых разгорелся весь сыр-бор, вспомнились ему. След от них вел очень далеко.

— Ты поэтому такой толстый, что ленишься, — воспитывал тем временем водитель своего приятеля. Черт с тобой, сторожи парадную, я схожу звякну ребятам. Да не дай бог, если упустишь, Вадик голову снимет.

— «Какой еще Вадик? — подумал Виктор, вжавшись в стенку поелику возможно. — Не знаю я никакого Вадика».

Хлопнула входная дверь, и снова стало тихо. Внизу слышалось шумное дыхание толстяка. Виктор осторожно поднялся на последний этаж. На чердак вела вертикальная стальная лестница. Вместо двери был запертый висячим замком железный люк. «Ловушка, — подумал Виктор. — Ни вверх — ни вниз — нет прохода».

Распахнулась дверь на предпоследнем этаже, и две девушки вышли на лестничную клетку. Одна из них задержала взгляд на Викторе и улыбнулась:

— Привет, — сказала она, — ты ко мне, что-ли?

Обе девицы были слегка пьяны, поэтому для устойчивости прислонились к стенке и стали смотреть на Виктора снизу вверх.

— Это кто? — спросила вторая девица. — Приятель, что-ли, твой? Пусть в магазин сгоняет.

— Да он в соседнем дворе жил. Сосед мой бывший, пока не переехали. Славкой тебя зовут, да?

— Славкой, — сказал Виктор в полном остолбенении, прислушиваясь к далеким еще голосам, о чем-то спрашивающим на первых этажах.

— Я же с твоей сестрой дружила, — сказала первая девица и широко раскрыла дверь в квартиру, которую только что собиралась закрыть.

— Заходи, раз пришел. А может, вправду, в магазин сгоняешь?

Виктор молча вошел в прихожую, порылся в кармане, достал две сторублевки.

— Сходите, девочки, — попросил он. — Возьмите на все двести. Шампанского там, коньяку. А я лучше так посижу.

— У тебя что, неприятности? — спросила хозяйка квартиры и на мгновенье прижалась к Виктору полным плечом. — Какой-то ты смирный. Даже на себя не похож. Я раньше в него влюблена была, пояснила она своей подруге, — еще когда в школе училась.

— Да поругался у вас в подъезде, — словно нехотя пояснил Виктор. — Звезданул одному, а там набежала целая бригада. Теперь ищут меня. Так что сходите сами.

— Ты сходи, Нинка, — обратилась хозяйка квартиры к подруге. — А я с ним посижу, чтобы было кому отвечать, если в дверь позвонят. — Она заглянула в глазок и приоткрыла дверь. — Давай быстро: одна нога здесь, другая там.

Подруга, приняв деньги, быстро выскочила за порог, а Виктор, полуобняв за плечи хозяйку, осторожно приложил ухо к неплотно закрытой двери:

— Вы из какой квартиры, девушка? — довольно внятно расслышал он происходящий не так уж далеко внизу диалог.

— А чего? — спросила подруга, и по тому, как прекратился цокот ее каблуков, было ясно, что она остановилась.

— К вам не заходил светлый такой парень с короткой стрижкой и спортивной куртке и джинсах. Я с другом о встрече договорился, а он куда-то исчез.

Подруга что-то ответила, и вновь ее каблучки зацокали, отдаляясь по длинной лестнице. Зато другие шаги, размеренные и тяжелые, все приближались, пока не зазвучали на самой лестничной клетке.

— К соседу звонят, — прошептала хозяйка в самое ухо Виктору, — Знать крепко ты им насолил.

За дверью послышалось какое-то бурчание, потом старческий гневный бас произнес:

— Да чихал я на наши удостоверения. Я сам отличник ЧК с сорок седьмого года. Чего вы тут по квартирам ходите? Украсть хотите что-нибудь!

— Не напирай на меня, — услышал Виктор, и тут же весь подъезд огласился рыком отставного чекиста.

— Я тебе сейчас дам «не напирай»! Ну-ка дай сюда удостоверение! Спер где-то, а теперь по чужим квартирам шастаешь. Сейчас я милицию вызову! Да ты стой, не уйдешь!

— Уймись, дед! — прозвучал голос почти у самой двери, а потом послышалась возня, глухой удар и быстро удаляющиеся шаги.

Хозяйка, отодвинув Виктора, заглянула в глазок и тут же отомкнула дверь. Пожилой мужчина в пижамных брюках и голубой рубашке стоял держась руками за разбитое лицо и что-то мычал, натужно тряся головой.

«Это тебе не шпионов ловить, дядя!» — подумал Виктор злорадно, но вслух ничего не сказал.

Вдвоем они ввели старика в его квартиру, положили на диван. Девушка, ее звали Наташа, намочила в ванной полотенце и умыла разбитое лицо соседа.

Тот только охал и кряхтел, а когда унялась текущая из разбитой губы кровь, отмахнулся от них и сел крутить телефон.

— Пойдем, — осторожно потянул Виктор девушку, — сейчас он ментов вызвонит, а я в свидетели идти не хочу и тебе не советую.

— Да, неудачный денек, — с сожалением сказала Наташа, снова входя в свою квартиру и усаживаясь напротив Виктора за столик на кухне. — Ты только не уходи, сейчас Нинка придет и мы больше не откроем никому. Так втроем посидим и ладно.

«Вот положеньице, — подумал Виктор. — Из огня, да в полымя. Сейчас выходить, — прямо на ментов напороться, или эти в засаде сидят. Оставаться тоже стремно. Откроет эта Наташа ментам дверь, и сгорел я».

Наташа, как бы почувствовав его состояние, нежно взяла его за руку и слегка пожала ее.

— Никому не откроем, — сказала она решительно. И не дергайся. Нинка своим ключом дверь откроет, а она баба хоть совсем молодая, но ушлая.

И точно, заскрежетал замок в двери и на пороге возникла Нинка, отягощенная двумя полиэтиленовыми пакетами, битком набитыми всякой всячиной. Подруги под руководством Виктора совсем забаррикадировали дверь и нижним замком, и защелкой, а потом отправились на кухню разгружаться и сервировать стол. Виктор, оставленный в комнате у телевизора, воспользовался случаем и, прикрыв дверь в комнату, попробовал связаться с Шакурой. Обычно Шакура раньше двенадцати не появлялся, готовил какое-то крупное дело, о котором только вскользь сказал Виктору, что оно избавит их даже от мыслей о деньгах. Но такая шла у Виктора светлая полоса, что и Шакура оказался дома и говорить мог свободно, так что Виктор тотчас выложил ему все свои приключения, начиная от проезда черной «девятки» и кончая предполагаемой пьянкой с развеселыми подругами Наташей и Ниной. Только о своем визите в прокуратуру он закадычному другу Шакуре ничего не стал говорить, так как чувствовал, что этот визит Шакура при всей их взаимной приязни не сможет, да и не захочет одобрить. Да и не все нужно знать близким друзьям.