Александр Горский - Охота на Лунина

— Вот видишь, — Вадим с усмешкой обернулся на Лунина, — пока элита следствия не может сказать ничего путного, народ уже сделал выводы.

— Народ пока сам под подозрением находится, — пробурчал в ответ Илья и тут же пожалел о своей неосмотрительности.

— Это кто под подозрением? Какой народ, мы, что ли? — моментально подскочила к нему Мария Геннадиевна. — Коля, ты это слышишь? Они, поди, уже у родственничков-то отступных взяли и нас теперь решили крайними выставить.

— Неожиданный поворот, но интересный, — весело прокомментировал оперативник, довольный тем, что внимание Красильниковой переключилось на Лунина.

— А тебе интересно будет, когда я жалобу на тебя прокурору подам, — моментально отреагировала женщина, — вот тогда и интересно будет, и весело.

— Значит так, граждане, — Илья постарался придать своему голосу официальной весомости, — сейчас аккуратненько собираем друг друга с газона и идем в дом. Там ждем меня в гостиной со всеми остальными. Я переговорю с коллегой и тоже приду, будем решать, что с вами дальше делать.

— Это что ж вы еще с нами делать собираетесь? — Николай Федорович, ухватившись одной рукой за жену, а другой за ствол яблони, кое-как поднялся с земли.

— Арестовывать вас будем, — злорадно ухмыльнулся в ответ Зубарев, — и тебя с бабкой, и этих, как говорите, родственничков тоже. Чтоб вы не думали, что мы с кого-то деньги тянем.

— Вам лишь бы кого арестовывать, — вздохнул Николай Федорович. — Ежели всех арестуете, работать кто будет? Вы, что ли? Нам-то, вон, яблоки собирать надо, сок гнать будем. Еще вчера думали закончить, до темна провозились, да не успели.

— Идите в дом, — настойчиво попросил Лунин.

— Валите-валите, — бесцеремонно прочавкал Зубарев, — яблоки, кстати, кислые. Сколько вы в свой сок сахара сыпать собрались, тонну?

— Так ведь антоновка. — Илья протянул было руку к свисающей над головой ветке, намереваясь выбрать яблоко покраснее, но вдруг передумал и, сделав несколько торопливых шагов, догнал медленно ковыляющих к дому Красильниковых.

— Мария Геннадиевна, скажите, а в доме кто убирает?

— Как кто? — Вопрос вызвал явное удивление. — Я, конечно.

— А в кабинете, в кабинете Игоря Владимировича пыль тоже вы протираете?

— В кабинете? — смущенно переспросила Красильникова. — А что, там пыльно? Знаете, Игорь Владимирович не любил в кабинет никого пускать, уж не знаю почему, но очень у него строго с этим было. Я пылесосила всегда при нем, а чтобы полок коснуться, где его награды стояли, или письменного стола, про то и речи не было. У него даже в кабинете своя тряпочка всегда лежала, которой он сам пыль протирал. Нечасто, правда, он это делал, разве что когда я напоминала.

— Вы о чем там секретничаете? — к ним подошел Зубарев, запихивая в рот очередное яблоко.

— Да так, о тонкостях уборки в большом доме. — Илья кивнул Красильниковым, давая понять, что они могут идти. — Спасибо, Мария Геннадиевна.

Оставшись вдвоем, Илья вопросительно взглянул на приятеля.

— Ну и что со всей этой толпой делать? Ясности, если честно, нет никакой, зато мотивов целая куча. В кого пальцем не ткни, любого забирать можно.

— Раз можно, значит, нужно, — уверенно заявил Вадим. — Мутные они все. Тебе ведь Хованский, я так понимаю, полный карт-бланш выдал?

Илья кивнул.

— Вот и хорошо. Закрой их всех. Пусть посидят, подумают. Сам знаешь, в камере у людей мозги лучше соображать начинают, особенно в плане деятельного раскаяния. Глядишь, кто и признается, — Вадим озорно подмигнул Лунину, — или стуканет на ближнего своего. Стукануть — это ж наша национальная традиция, сам знаешь. Заложил друга — и человеком себя чувствуешь.

— Не подозревал, что ты так глубоко разбираешься в народных традициях.

— Так ведь и я сам человек простой, из народа, — усмехнулся майор, — но ты не боись, ежели что, я тебя не сдам.

— Если что именно? — уточнил Лунин.

— Если что-нибудь, — пожал плечами Вадим, — жизнь такая штука, что-нибудь всегда бывает.

Не найдя что ответить на столь глубокомысленное высказывание, Илья лишь молча кивнул и направился в сторону дома. Уже подходя к крыльцу, он обернулся к приятелю.

— Главное — не забыть, как со всеми поговорим, подняться наверх. Я заберу бумаги Фильченко, посмотрю, есть ли что интересное, а ты возьмешь орла.

— Кому вершки, кому окорочка, — философски отозвался Зубарев.

В гостиной их встретило напряженное молчание. Восемь пар глаз уставились на вошедшего первым Лунина. Именно столько было в комнате людей после того, как к остальным присоединились Красильниковы и Яна, сменившая белоснежный купальник на голубые джинсы и оранжевую футболку с надписью SUMMERTIME — LOVETIME. К огорчению Ильи, место в расположенном у камина кресле было занято, там вольготно устроился закинувший ногу на ногу Владимир. Решив, что позиция у входа стратегически неверная, Илья прошел к окну и, повернувшись к присутствующим, попытался придать своему лицу значимость, соответствующую моменту и занимаемой им должности.

— Дамы, — поскольку смотреть одновременно на всех собравшихся в гостиной не было никакой возможности, Илья уставился в середину дивана, по разным краям которого, как и во время прошлого собрания, сидели Андрей и Наташа, — господа, если вы помните, перед тем, как начать общение с каждым из вас в отдельности, я просил, чтобы тот человек, который имеет отношение к гибели Игоря Владимировича, во всем признался. Это сэкономило бы нам и силы, и время. К сожалению, на просьбу никто не откликнулся.

Лунин скользнул взглядом по застывшей в дальнем углу зала чете Красильниковых, а затем еще раз перечитал надпись, сделанную веселыми разноцветными буквами на оранжевой футболке.

— Сейчас, когда нас стало больше, я повторю свою просьбу. Если тот человек, которому есть в чем признаться, а такой человек среди нас, несомненно, присутствует, так вот, если он сделает это сейчас, то мы с коллегой, — Илья взглянул на стоящего поблизости Зубарева, — оформим это как явку с повинной, что позволит в дальнейшем рассчитывать на снисхождение при вынесении приговора.

— С чего вы так уверены, что убийца — это один из нас? — Владимир подался вперед и теперь сидел, упираясь локтями в колени и пристально глядя на Лунина.

— А вот голос повышать не надо, — с холодной, не сулящей ничего хорошего улыбкой отозвался Зубарев. — И вопросы задавать теперь не ваша очередь. Вам теперь, уважаемые, — он обвел взглядом присутствующих, — по статусу положено на вопросы только отвечать.

Удовлетворенный тем, что никто не осмелился ему возразить, оперативник кивнул и повернулся к Лунину.

— А что у них, кстати, со статусом? Автобус вызывать?

— Подожди, — Илья с сомнением покачал головой, затем, придя к окончательному решению, вздохнул и громогласно объявил: — Итак, поскольку каждый из здесь присутствующих имел возможность совершить убийство Игоря Владимировича Фильченко, с настоящего момента вы все являетесь подозреваемыми по этому делу. Завтра утром вы будете доставлены в суд для избрания вам меры пресечения. Я полагаю, что подписки о невыезде из города будет на данном этапе вполне достаточно. Надеюсь, что Яна Григорьевна не будет возражать против того, чтобы иногородние гости этого дома остались здесь на некоторое время.