Кендра Эллиот - Третья тайна

Войдя в закусочную, Дейли обменялся с Макги рукопожатием и уселся напротив. Огастес смахивал на клоуна на пенсии: на круглом лице не хватало только красного носа и белой краски. Это был крупный мужчина с бледно-зелеными глазами, смотревшими на окружающий мир с глубоким подозрением. Он верил в черные вертолеты [2] Американская городская легенда про забирающие неугодных черные вертолеты спецслужб. , в стоящие на вышках сотовой связи считыватели мыслей и в то, что главная цель правительства — порабощение населения. Подчиненные Трумэна уверяли, что Огастес с каждым годом становится все безумнее.

— Огастес, у меня всего полчаса. Надеюсь, ты не возражаешь, если я пообедаю, пока мы разговариваем.

Появилась официантка:

— Шеф, вам кофе?

— Просто воды. И «бургер дня» — не важно с чем.

— Сегодня у нас гавайские бургеры: с ветчиной и ананасовым колечком.

— Самое то в снежный день, — ответил Трумэн.

Официантка налила воды и отошла.

— Чем обязан, Огастес?

Старик подался вперед, пристально глядя на шефа полиции и сжимая обеими руками кофейную чашку:

— Правда, что Оливию Сабин убили?

В Иглс-Нест слухи распространялись со скоростью света.

— А ты ее знал?

— Когда-то. Так это правда? — повторил Огастес. Его кустистые брови тряслись при каждом слове.

Трумэн отвел взгляд.

— Обстоятельства ее смерти… подозрительны, — ответил он, тщательно подбирая слова. — Точнее будет известно только завтра, когда получим результаты вскрытия.

Огастес откинулся на виниловую спинку дивана и глубоко вздохнул. Его плечи поникли.

— Мы все когда-нибудь умрем.

Его круглое лицо словно сдулось. Теперь это был грустный клоун.

— Ты хорошо ее знал? — Дейли ощутил легкий укол жалости.

Старик взглянул в окно и почесал один из седых вихров.

— Ну, не то чтобы хорошо… Мы уже лет двадцать пять не говорили.

А я-то надеялся узнать что-нибудь полезное…

— То есть ты расстроен ее смертью, хотя вы давно не общались, — забросил удочку Дейли. — Так?

— Ну… Обычно вспоминаешь только хорошее — понимаешь, о чем я? — Огастес сделал руками неприличный жест, а его взгляд стал похотливым.

Вот это уже лишнее.

— Значит, когда-то давно у вас были отношения? — вежливо поинтересовался Трумэн.

— О да. Отношения. Это были лучшие две недели в моей жизни. — Старик снова подался вперед и заговорщически прошептал: — Ты ведь знаешь, что она была ведьмой, да?

Мать Трумэна сказала бы, что Огастес безумен, как Шляпник. Сам Трумэн предпочитал слово псих .

— Что-то такое слышал. Ты в это веришь?

Огастес энергично закивал:

— Еще бы. Знаю на собственном опыте. А как бы иначе, по-твоему, она втянула меня в эти двухнедельные отношения?

Шеф полиции предпочел не вдаваться в подробности.

— Как думаешь, зачем кому-то убивать Оливию Сабин?

— Ну, знаешь, ведьму убить непросто. Это может сделать только очень могущественный человек. Наверное, она разозлила кого-то своим заклинанием. Обанкротила или рак наслала… — Старик прищурился: — Примерно тем же занимается правительство. Но вряд ли Оливия работала на него, согласен?

Похоже, Огастес снова взялся за свои теории заговора.

— Насколько я знаю, не работала.

— Ты ведь в курсе, что мировое правительство старается сократить население Земли до пятисот миллионов? Так его легче контролировать. И сокращать совсем несложно: вакцинации и бутилированная вода делают за него всю работу.

— Мировое правительство? — машинально переспросил Трумэн.

Черт. Теперь он никогда не заткнется.

— Вот именно. Они прячутся под маской ООН, но это только маска. Организация, которая по-настоящему контролирует всех, — она как осьминог. Его щупальца сеют хаос во множестве стран. Они хотят добиться абсолютной власти над миром и для этого сеют среди людей раздор и недовольство.

Словно Гидра из комиксов про Капитана Америку.

— Огастес, ты не слишком много фильмов смотрел?

Макги только отмахнулся:

— Знаю, тебе хочется услышать что-нибудь еще про Оливию Сабин. Она, образно говоря, пережевывала мужчин и выплевывала. Присмотрись к ее дочке: она тоже ведьма. И куда сильнее своей матери.

— К Саломее?

Старик перекрестился, чем удивил Трумэна.

— Вот именно. Нечестивое отродье. Ты понимаешь, о чем я.

Вообще ничего не понимаю.

— Что?

Огастес нахмурился в нетерпении.

— У нее не было отца. Оливия как-то сказала мне, что хочет ребенка, но никак не может найти достойного кандидата. — Он фыркнул: — Заставляла всех использовать презервативы — уж не знаю зачем. Таблетки не просто так придуманы.

Нет, я точно не стану читать ему лекцию, как правильно предохраняться.

— И кто же отец Саломеи?

Макги огляделся по сторонам и, убедившись, что рядом никого, прошептал:

— Демон.

Трумэн потерял дар речи. К счастью, как раз принесли его заказ. Он откусил сразу два больших куска и стал медленно жевать в поисках подходящего ответа, чтобы Огастес прекратил нести безумную чепуху.

— Гм. Демон…

Да уж, ответ просто блестящий.

— Никто не знал о ее беременности. Однажды она просто появилась сразу с ребенком, — старик мрачно кивнул.

— Любопытно. — Трумэн откусил еще кусок, не зная, что еще сказать.

— Ее дочь — отродье зла. Это видно по ее глазам.

— Ты встречал ее?

— Нет, но слышал о ней.

Дейли вздохнул:

— Все говорят, что мать и дочь ссорились, дрались — в общем, жили как кошка с собакой. Если дочь действительно пропала, значит, убийца прямо у вас под носом.

— То, что они ссорились, еще не значит, что Саломея убила свою мать.

Тихий домик в лесу не походил на место, где постоянно случаются ссоры и драки. Там все чисто и опрятно. Даже домашних животных держат.

— И с чего бы она бросила ребенка?

Кустистые брови Огастеса взметнулись вверх:

— Ты видел ее ребенка?

— Да. Милое дитя.

— Еще одно нечестивое отродье. Говорят, на этот раз отец — фейри [3] Сверхъестественное существо из кельтской и германской мифологии. , а не демон.

Трумэн начал закипать:

— Знаешь, Огастес, твоя «информация» — не более чем злые сплетни. Я встретился с этой девочкой. Она добрая и заботливая, а гибель бабушки стала для нее большим ударом. — Он выбрался из-за стола, выудил из бумажника двадцатидолларовую банкноту и сунул под стакан. — Если я услышу, что ты продолжаешь распространять этот бред, то лично вколю тебе десяток вакцин. И заставлю выпить кучу бутылок с водой.

Дейли кивнул официантке, смотревшей на него округлившимися глазами, забрал бургер вместе с салфеткой и вышел из закусочной. Прогулка до полицейского участка по холоду не остудила его злость. Он жевал на ходу.