Кендра Эллиот - Третья тайна

— Когда-то я встречал Оливию, — начал он. — Много лет назад… задолго до рождения Морриган. Тогда она пришла ко мне.

— Серьезно? — изумился Трумэн. — Я думал…

— Что она не захочет иметь никаких дел с церковью, верно? А Оливия все-таки пришла за советом — я давал их всем нуждающимся. Ей больше не с кем было поговорить. Из близких у нее была только дочь Саломея, и Оливия беспокоилась о ней… как любая мать.

Трумэн был заинтригован:

— И что она вам говорила?

Дэвид нахмурился:

— Я не имею права вдаваться в подробности. Могу лишь сказать, что она волновалась о будущем дочери. Не хотела, чтобы Саломея тоже стала изгоем.

— Разве Оливия не сама решила жить подальше ото всех?

— Да. Но она знала, что болтают о ней в городе. Местные при виде нее переходили на другую сторону улицы и отводили взгляд, если сталкивались с ней в магазине.

— Ужасно.

— В тот день я увидел просто одинокую женщину, которая хотела для дочери другой участи.

— Сколько тогда было Саломее?

— Около двадцати.

— Достаточно взрослая, чтобы самой принимать решения.

— Отчасти из-за этого и беспокоилась Оливия. Саломее нравилось, что ее считают ведьмой: возможно, она даже поощряла эти слухи. По словам Оливии, ее дочь наслаждалась тем, что ей не доверяют и боятся.

Дерзкий взгляд темных глаз. Опасно-соблазнительные изгибы тела.

— Понятно.

— Я сказал Оливии, что она не может заставить дочь измениться. Саломея уже взрослая. Оливия могла лишь наблюдать со стороны и проявлять свою любовь.

— А колдовство? — не унимался Трумэн.

Дэвид заерзал: ему явно стало неуютно.

— Оливия уверяла, что практикует только белую магию.

— Кажется, вас это не слишком обрадовало…

— Я осуждаю любую магию.

— Насколько я понял из прочитанного, белая магия основана на силах природы. Почитание стихий и все такое.

— Да, мы побеседовали о том, чем она занимается в сотворенном Господом мире. Оливия не видела в своих методах ничего плохого.

— Но, думаю, она гордилась результатами, а не методами.

Лицо Агирре прояснилось.

— Именно так. Наша беседа была любезной и содержательной, но, боюсь, у меня не получилось убедить ее в неверности выбранного ею пути. Сабин — неплохая женщина… просто заблудшая.

— Некоторые священники сразу выставили бы ее за дверь.

— Она все-таки человек. С человеческими чувствами. И со своей семьей. Как вы или я. Она пришла ко мне в отчаянии, и я помог ей, как помог бы любому другому. Судить — не мое дело.

После этих слов Трумэн еще больше зауважал Дэвида. Может, порой Агирре вел себя слишком благочестиво, но в душе он хороший человек.

— А Саломею вы встречали?

Священник глубоко вздохнул:

— Да.

Шеф полиции выждал секунд десять, но Агирре так и не продолжил.

— Я тоже ее встречал, — признался Трумэн. — Она меня здорово напугала.

— Да уж! — В глазах Дэвида вспыхнул недоверчивый огонек. — И меня. Я видел ее только мельком, но готов поклясться, что она сразу разглядела все пороки моей души. И мне это не понравилось.

— У меня такое же ощущение.

— Она излучала опасность и вместе с тем захватывала дух. Жутковатое зрелище. Но это помогло мне понять, почему Саломея притягивала стольких мужчин. Ее манера говорить и держаться словно сулила им побег из скучной обыденности.

— Недолгий побег, — уточнил Дейли.

— Верно. Но иногда мужчины видят не дальше собственного носа.

Само существование профессии Трумэна подтверждало правоту священника. Большинство тех, кого за свою жизнь арестовал шеф полиции, не задумывались о последствиях своих действий. Или им было плевать.

Дэвид встал и подошел к большим книжным шкафам. Провел пальцем по корешкам, что-то ища.

— Знаю, многие ходили к Сабин, чтобы она помогла решить их проблемы…

— Проблемы? — переспросил Дейли.

— Проблемы со здоровьем, деньгами или в личной жизни.

— Да, я уже слышал об этом…

Дэвид вытащил книгу, взглянул на обложку, поставил на место и продолжил поиски.

— Все хотят найти самый короткий путь к цели. Если люди узнают, что кто-то предлагает волшебную пилюлю, то обязательно попробуют ее. — Он вытащил еще пару книжек, посмотрел на обложки, удовлетворенно кивнул и протянул собеседнику: — Может, это поможет вам понять, что произошло в лесу.

Трумэн неохотно взял книги. Названия ему не понравились.

— У вас есть литература по колдовству?

— У меня есть книги на любые темы. Чтобы отвечать на вопросы, нужно знать предмет.

— Как думаете, Оливию могли убить из-за ее веры в колдовство?

Дэвид выдержал взгляд Трумэна.

— Разумеется.

Мерси объехала ледяную глыбу посреди дороги.

— Папу вызвали. Корова рожает, — заявила сидящая рядом в «Тахо» Роуз.

Их отец был известен своими животноводческими познаниями и навыками. Сколько Мерси себя помнила, соседи звонили Карлу Килпатрику даже среди ночи и говорили, что ветеринар занят, но кто-то должен помочь при родах их корове или козе. Отец никогда никому не отказывал. Он не был профессиональным ветеринаром — и неизменно напоминал об этом просителям, — но хорошо разбирался в коровах и легко распознавал ошибки в кормлении лошадей, коз, свиней. Некоторые соседи предпочитали сразу обращаться к Карлу, а не к ветеринару. Однако когда Килпатрик понимал, что ситуация выходит за пределы его возможностей, то сам убеждал обратиться к профессионалу.

Навыки ветеринара сделали Карла ценным членом коммуны выживальщиков. Если тот рядом, на него можно будет положиться в случае катастрофы. Здоровый скот ценился на вес золота, а вот больной или травмированный ставил под угрозу семейное благополучие. Исчезни вдруг современные удобства, наличие или отсутствие коровы могло означать разницу между жизнью и смертью.

— Три ночи назад папа помог корове Рикманнов, у нее родилась двойня, — продолжала Роуз. — Все ветеринары были заняты, и бедняжка тужилась несколько часов.

— Оба теленка выжили?

— Да, — с гордостью ответила сестра. — Вот бы их погладить…

В свое время отец на глазах у Мерси помог десяткам коров. Некоторые роды прошли удачно, некоторые — нет. По возможности Карл Килпатрик брал с собой детей, иногда даже вытаскивая из постели посреди ночи, будучи уверенным: это поможет им в критических ситуациях. Мерси уже давным-давно не наблюдала, как отец засовывает руку сзади в тело коровы. В детстве ее не смущало такое зрелище — обычное дело, причем необходимое, чтобы спасти жизнь корове и теленку. Но теперь, в воспоминаниях, это казалось неприятным.

Если мертвый теленок застревал в корове, Килпатрик-старший выгонял из хлева юную Мерси и ее братьев и сестер, кроме старшего — Оуэна. Тот помогал отцу извлечь теленка, иногда — по частям.