Кендра Эллиот - Третья тайна

— Что ж, логично. Наверняка кто-то из его работников не может добраться до лесопилки, и в результате на него свалилось больше дел. Еще ему пришлось бы беспокоиться, как ты доедешь.

— Ник не говорил ни о том, ни о другом.

— И что же он сказал?

— Ничего, кроме «плохая идея из-за снега».

В памяти Мерси всплыло тоскливое выражение лица Ника, наблюдающего, как Роуз дотрагивается до колыбели.

Я не ошиблась. Он испытывает к ней чувства.

— Ты же знаешь: он немногословен. С точки зрения Ника, он сказал достаточно.

— Как думаешь, дело в шрамах на моем лице? — прошептала Роуз.

Мерси почувствовала, что ее сердце разрывается.

— Нет, милая. Думаю, причина совсем не в этом. К тому же шрамов почти не видно. Они все незаметнее с каждой неделей.

Это правда.

Ее охватил гнев. Гнев на убийцу, державшего сестру в заложниках и покалечившего ее как физически, так и эмоционально.

Надеюсь, он горит в аду.

— Я чувствую их. Они глубокие.

— Может, кончикам твоих пальцев так и кажется, но на глаз они не слишком заметны. Роуз, я не вру, только чтобы тебе стало легче. Так и есть.

Сестра шумно вздохнула:

— Может, я ошиблась насчет его намерений… Надо просто радоваться колыбели и сосредоточиться на будущем ребенке.

— Собираешься на УЗИ? — спросила Мерси.

— Отменили из-за погоды.

— Печально. Ты уже решила, определять пол ребенка или нет?

— Каждый день решаю — и передумываю.

Мерси очень хотелось узнать пол, но не хотелось давить на сестру.

— Или розовое, или голубое.

— Вот-вот, — голос Роуз стал мечтательным: — я все время мысленно наряжаю ребенка: то в балетные пачки и ленточки, то в сапожки с щенячьими мордочками.

— Девочки могут носить и то и другое, — заметила Мерси.

— Верно.

— Не волнуйся насчет Ника. Он не проявит инициативу, пока не наберется решительности. И в этом мы ему поможем.

— Ты говоришь так, будто все уже предрешено, — пробормотала Роуз. — Вообще-то я не ищу отчаянно мужа. Я не чокнутая сталкерша [13] Сталкер — человек, навязчиво преследующий другого человека. .

— Знаю, но перспективу отношений с Ником стоит рассмотреть.

— Я тоже так думаю, — призналась сестра. — Никогда не прощу себе, если упущу такую возможность, не попытавшись узнать его поближе… — Она вздохнула. — Есть новости о Морриган или ее матери? Маленькая девочка среди такого снегопада…

— Уверена, Саломея позаботилась, чтобы ее дочь была в безопасности.

Мерси вспомнила собственническое выражение на лице Саломеи в ту ночь, когда она забирала дочь из временной семьи. Эта женщина твердо намерена защищать своего ребенка.

Роуз понизила голос:

— Но они могут стать следующей целью убийцы, да?

— Не знаю, — честно ответила Мерси. — Мы еще не нашли связи между убийствами. Очевидно, Саломея что-то знает. Она очень боялась за дочь.

— Боялась настолько, что сбежала от полиции, — подхватила Роуз. — Почему она не доверяет ни полиции, ни ФБР?

— Хороший вопрос.

— То, что она забрала дочь и сбежала, выставило ее не в лучшем свете. Как думаешь, она могла быть убийцей?

— Мы понятия не имеем.

В душе Мерси верила, что Саломея — всего лишь жертва. Но ей и раньше случалось ошибаться.

Мерси закончила разговор, пообещав проведать сестру завтра. Через полчаса она припарковалась под тусклым фонарем возле библиотеки Иглс-Нест, за «Тахо» Трумэна. Вокруг было тихо и безлюдно. Если не считать их автомобилей, только несколько машин стояли у закусочной. Ее неоновая вывеска окрасила снег на крыше в ярко-красный цвет. Недавно по главной улице проехал снегоуборщик, оставив по обеим сторонам дороги снежные груды. Впрочем, легкая снежная пыль продолжала сыпаться. Ровно настолько, чтобы мир оставался чисто-белым.

Килпатрик выскользнула из машины и остановилась посреди улицы, наслаждаясь тишиной и покоем. Подсвечиваемые фонарем крошечные ледяные хлопья мягко барабанили по ее куртке. Мерси подняла лицо навстречу слабому порыву ветра, и ледяные осколки защекотали ресницы.

— Холодно? — раздался голос Трумэна.

Мерси услышала хруст его сапог по снегу за пару секунд до того, как он заговорил. Она знала, что это он, и даже не вздрогнула. Мерси не нужно видеть Дейли, чтобы чувствовать: он рядом. Когда она повернулась, в груди потеплело; Трумэн был ее надежной опорой. Он тверд, когда она взбалмошна. Прямодушен, когда она ходит вокруг да около. И по какой-то безумной причине он желает ее. Они пожирали друг друга глазами, стоя напротив в десяти футах посреди снежного тумана.

— Боже, как ты прекрасна…

У нее перехватило дыхание от желания в его голосе.

— Снежинки в твоих темных волосах сверкают, как бриллианты… — Он рассмеялся. — Ох, я несу чушь как полный идиот.

— Именно. Не часто слышишь, чтобы шеф полиции становился таким слащавым и поэтичным.

— Хочешь, чтобы я продолжал в том же духе?

Мерси призадумалась.

— Нет, цветистые речи меня не впечатляют. Мне нужно увидеть преданность своими глазами.

Прямо сейчас она видела перед собой, посреди мирно падающего снега, голодного мужчину. Голодного до нее, Мерси. Жар и обожание в его взгляде говорили о его чувствах лучше любых слов.

— Ты же знаешь, что я люблю тебя, да? — Трумэн по-прежнему не трогался с места.

— Да.

Мерси действительно знала. Ему незачем часто говорить это вслух: его поступки, его явное обожание ежедневно говорили сами за себя. Мерси разрушила снежно-сказочные чары, подойдя к Трумэну. Нашла его губы и впилась в них долгим жадным поцелуем.

— Я тоже люблю тебя, — прошептала она, уткнувшись ему в губы.

— Это понятно, — пробормотал Трумэн, целуя ее в ответ и крепко прижимая к себе.

Словно сцена из фильма: снегопад, влюбленные, тишина. Мерси очень хотелось отправиться с Трумэном домой и заснуть в его объятиях, а не смотреть микрофиши.

— Можно разобраться с микрофишами завтра, — шепнул Трумэн ей на ухо; по его телу пробежала дрожь возбуждения. — Вряд ли двенадцать часов что-то изменят.

— Едем к тебе, — велела Мерси. Дом Дейли ближе.

Трумэн подарил ей еще один поцелуй.

— Увидимся через пять минут.

Трумэн ворочался с боку на бок, стараясь заснуть. Протягивал руку и нащупывал только простыни. Он внезапно проснулся, ощутив пустоту под кончиками пальцев, и еще минут двадцать пялился в потолок. Мерси ушла перед тем, как пробила полночь.

Кейли наконец вернулась домой, и Мерси не хотела оставлять ее одну. Трумэн задумался, замечает ли девушка-подросток, сколько усилий прилагает ее тетка, чтобы как можно чаще быть рядом. Он-то точно замечал.

Впрочем, я не имею право жаловаться на ее преданность племяннице.

Саймон забрела в спальню, запрыгнула на кровать и свернулась калачиком у его бедра. Трумэн, тронутый вниманием кошки, погладил ее мягкий мех. Так себе замена коже Мерси… Кошка редко спала в его комнате. Наверное, догадалась, что ему нужна компания.