Оливье Норек - Мертвая вода

— Об отставке?

— Нет, — ответил он, вернувшись к рабочему столу. — Я не хочу уходить, как вор. Я должен хотя бы закончить год. Мой рапорт содержит просьбу о представлении к званию майора. Для вас. Новый майор — это все, что нужно этому комиссариату.

В смущении Шастен не знала, что и ответить. Роз уловил ее замешательство:

— Вы имели в виду что-то другое?

— Мне надо позвонить в контору, шеф.

Он поднялся и переставил городской телефон на середину стола.

— Из моего кабинета вы сможете спокойно позвонить в Париж. Уступаю вам место.

Прежде чем покинуть помещение, Роз положил руку ей на плечо:

— Вам здесь будет хорошо, Ноэми.

Из секретариата сообщили, что на проводе Шастен. Глава судебной полиции не сразу поднял трубку, дав себе время вообразить предстоящий разговор. Шестой звонок показался ему правильным.

— Капитан Шастен, вы на всех информационных каналах.

— Я не смогла придумать ничего другого, чтобы постараться не дать Парижу забыть о себе, — пошутила она, вызвав нервный смешок собеседника.

— Я говорил вам, нет? Пребывание в сельской местности вас подновило и сделало еще лучше, чем прежде. Вы должны были проводить аудит, живя припеваючи, но на месте вы расследовали дело, которое всем представлялось невозможным, а резонанс оказался таким, что вашим дружкам — деревенским полицейским теперь не грозит в ближайшем времени увидеть закрытие своего комиссариата. Мы здесь очень гордимся вами. Вы знаете, что ваше имя прозвучало в связи с повышением в чине?

— Да, я слышала.

— Отлично. А теперь давайте организуем ваше возвращение. Ваша группа ждет вас, и, если вы хотите избавиться от Адриэля, никаких проблем. В любом случае в ваше отсутствие он звезд с неба не хватал.

— Я не отсутствовала, вы меня «сбросили».

— Не будем ссориться из-за слов, капитан. Если вы полагаете, что я вас «сбросил», тогда считайте, что ваша карта выиграла.

Ноэми переключила телефон на громкую связь, поднялась со стула, встала возле окна кабинета майора Роза. И принялась спокойно созерцать деревню.

— Вы слыхали про Аверон, мсье?

— Не уверен… Нет. Но сомневаюсь, что ваша служба там сможет перевесить легендарный дом тридцать шесть. Вашу карьеру именно здесь, а не в другом месте.

Через окно она заметила Милка, оживленно беседующего с хорошенькой брюнеткой постарше, чем он, с накрытым белой тканью блюдом для торта в руках. Вероятно, это его мать. И уж без всякого сомнения — ее несъедобная фуасса с сахаром.

— Мсье?

— Капитан?

— Подите к черту со своим легендарным домом тридцать шесть.

Ноэми заулыбалась, осознав, что впервые за долгие месяцы впереди у нее — будущее, и ей захотелось сделать еще один телефонный звонок.

— Хлоя Витали. У телефона.

— Даже в отпуске по уходу за ребенком ты представляешься как флик? — насмешливо спросила она.

— Ноэми? Это ты?

Глаза Шастен наполнились слезами, в горле застрял ком. Слова с трудом давались ей.

— Я тебя немножко забросила, моя дорогая, — наконец пробормотала она.

— Прекрати. Я запрещаю тебе так говорить. Просто невероятно, что ты там сделала.

— Спасибо, но я была не одна. Давай лучше поговорим о тебе. Как малыш?

— Некрасивый и сморщенный, как все младенцы. Я едва успеваю следить, как мелькают дни, с ужасом думаю о выходе на службу. Быть молодой мамой в отделе по борьбе с оборотом наркотиков, да еще с нашим расписанием, — это сущий ад. Я уже представляю, что будет: меня тоже отстранят…

— Кстати, об этом… Ты слышала про Аверон?

— Не говори ерунды!

— Нет, правда. Мне нужен новый заместитель, и лучше бы женщина. Сейчас у меня есть выбор между заместителем, который выставил меня из Штаба, и другим, который покрывает всех желающих меня убить, но я бы предпочла кого-то, кому доверяю.

— Аверон… — задумчиво повторила Хлоя.

— Ты очень скоро поймешь, что надо быть сумасшедшей, чтобы жить в Париже.

Юго поставил свой «форд» на парковке комиссариата. Его багаж лежал на переднем пассажирском сиденье. Ощущая пустоту в желудке, Ноэми пошла ему навстречу.

— Остаешься? — спросил он ее.

— Уезжаешь?

— Меня призывает речная полиция. Я не могу оставаться здесь вечно. У меня в Париже есть работа.

— Мы ведь это знали с самого начала, верно?

Из заднего окна внедорожника высунулась всклокоченная голова Пикассо.

— Извини, он отказался оставаться в доме у озера.

Юго открыл дверцу, пес выскочил и сразу прижался к бедру своей хозяйки.

Юго протянул к Ноэми руки и нежно поцеловал ее:

— Ты знаешь мой адрес: баржа на Сене.

— А ты знаешь мой, я живу в деревеньке к югу от Парижа.

Автомобиль удалялся, а Ноэми опустилась на колени перед искалеченным псом:

— Ну что? В конечном счете мы с тобой остаемся вместе? Предупреждаю, у меня в голове есть странный кот.

Вместо ответа Пикассо лизнул ее в лицо.

— Сен-Шарль оставил в отделе сообщение, — сообщил Буске. Она не заметила, как тот подошел. — Хочет пригласить вас пообедать. Похоже, вам есть что сказать друг другу.

Пикассо выражал нетерпение и принялся покусывать ботинки полицейского.

— Может, вы хотите, чтобы я занялся вашим пленником?

— Да, держите. — Ноэми протянула ему веревку, которая заменяла поводок. — Потом приведете мне его в предвариловку с водой и куском пирога от Милка.

— Как прикажете, капитан. Капитан или майор?

— Новости распространяются быстро.

«Форд» исчез вдали за поворотом.

— Ваш водолаз вернется?

— Не знаю. Это будет зависеть от течения.

Ноэми выставила свои сумки перед разбитой вдребезги стеклянной стеной дома у озера и в последний раз заперла двери. Милк пообещал, что его мать подберет ей такое же очаровательное, но не отягощенное дурными воспоминаниями место. А в ближайшие дни ее ожидал номер в гостинице «Парк».

В зеркале заднего вида лес все уменьшался и постепенно исчез совсем. Огибая осушенное озеро, чтобы выехать из Авалона, Ноэми заметила двоих детей, которые бегали друг за другом по пустынным улицам, среди разрушенных домов. Сердце у нее болезненно сжалось, она немного притормозила, и дети подняли головы. Сирил и Алекс помахали ей и исчезли, будто осели песчаным облачком.

Она прикоснулась к своему лицу и улыбнулась.

Она снова была Ноэми.

Надо бы поговорить об этом с Мельхиором.

Полицейским комиссариата Деказвиля и майору Верлаге, защитникам своих шести коммун. За их великодушие, терпение и ту крепкую социальную связь, которую они умеют сохранять с населением, связь, к сожалению так часто нарушенную в больших городах.

Франсине Буске, книготорговцу от бога. Я официально объявляю магазин комиксов Деказвиля «Presse-Bulle» книжным магазином. За твою любезность и твою улыбку. Прости, что вывел тебя в романе эдакой кумушкой.