Вивека Стен - Тихая вода

Когда же Карина подтвердила эти факты, по лицу Томаса расплылась счастливая улыбка.

Филипп Фален отворил дверь, едва только Томас успел постучать.

Нехотя пригласил гостя на кухню и предложил сесть. Выглядел хозяин неважно — красное лицо, огромные мешки под глазами.

— И что вам нужно на этот раз? — хмуро начал он.

— Остались кое-какие вопросы…

Томас игнорировал витавшую в воздухе неприязнь. Он твердо решил, что на этот раз обязательно прижмет Фалена к стенке, и опустился на указанный хозяином кухонный диван. Фален сел по другую сторону стола, как можно дальше от Томаса.

— Речь пойдет о вашем бизнесе. Он идет просто блестяще последние несколько лет, насколько я понял. Чем вы объясните такие завидные показатели по прибыли с начала тысячелетия?

— А вы здесь при чем?

— Отвечайте на вопрос, будьте добры.

Филипп Фален нервно огляделся:

— Дела и в самом деле идут хорошо. В этом нет ничего удивительного, наша продукция пользуется спросом вот уже много лет.

— Да, но ваши доходы возросли втрое?

— Мы хорошо работаем. Кто выкладывается, у того и деньги — вот весь секрет.

— Даже если вы выкладываетесь, это намного больше, чем среднестатистические показатели по отрасли.

— Это противозаконно?

— Этого я не говорил, — мягче ответил Томас. — Просто уж очень необычно. Было бы интересно узнать причину.

Инспектор откинулся на спинку и приготовился слушать, но Филипп Фален резко встал и подошел к мойке. Взял стакан из шкафчика, наполнил его водой. Выпил — все еще спиной к собеседнику.

— Надеюсь, вопрос понятен, — сказал Томас.

Спина Фалена оставалась все такой же непроницаемой.

— Можно отвечать, — добавил Томас уже резче.

Филипп Фален оглянулся, весь пылая яростью:

— Ты оглох или как? Я только что сказал, что мы хорошо работаем. Новые клиенты, большие заказы. Так в бизнесе получается прибыль, если ты этого до сих пор не знал.

Он снова повернулся к мойке.

— Или в этой полицейской стране нельзя даже поработать толком, без того чтобы кто-нибудь не пришел и не стал задавать тебе дурацкие вопросы, — вполголоса возмутился он.

Тишина становилась все напряженнее. Томас ждал, не меняясь в лице. Звук шумных глотков Фалена заполнил все пространство комнаты.

— Кто такая Марианна Стриндберг? — спросил инспектор.

Филипп Фален вздрогнул:

— С какой стати…

— Можете ответить мне, кто такая Марианна Стриндберг? — повторил Томас.

— Она член правления.

— И как так получилось?

— Тебе какое дело? — снова огрызнулся Фален.

— Мне хотелось бы знать, как так получилось, что Марианна Стриндберг вошла в правление? — терпеливо повторил Томас. — Она ведь там не так давно, если я не ошибаюсь?

— Она экономист. Я решил, что заполучить такого специалиста в правление нелишне.

— С чего вы вдруг так решили четыре года назад? До этого как будто вполне обходились своим папой?

— Еще папу моего сюда приплетешь?

Глаза Фалена метали гневные искры, и Томас решил сменить тактику.

— Как так получилось, что как только Марианна Стриндберг вошла в правление, ежегодные выплаты всем его членам взлетели в несколько раз?

— Тебя это совершенно не касается, — Филипп Фален оторвал кусок кухонной бумаги и промокнул лоб. — Но раз уж это для тебя так важно, так и быть, отвечу. Просто я решил, что пришло время платить этим людям по-настоящему. Разве это преступление?

Он взмахнул руками и вопросительно уставился на Томаса.

— Нет, конечно, — ответил тот, изучая раскрасневшееся лицо толстяка. — Просто уж очень странно все выглядит. Хочешь знать, что я думаю обо всем этом?

— Не хочу.

Но Томас уже решил перейти к самому главному:

— Я думаю, что таким образом ты расплачивался с Марианной Стриндберг за некоторые дополнительные услуги, которые она тебе оказывала.

Некоторое время Филипп Фален держался, но потом побледнел и ухватился за мойку, чтобы не упасть. Томас наклонился вперед и вперил взгляд в толстяка.

— Точнее, — продолжал он, — услуги оказывала не она, а ее муж Викинг Стриндберг из «Сюстембулагета». Это он поставлял «левый» алкоголь, который пользовался таким спросом у твоих клиентов, помимо кухонного оборудования, и стал источником твоих баснословных доходов.

Томас откинулся на спинку дивана и сложил руки на груди, с вызовом глядя на Фалена.

— Это то, что я думаю обо всем этом, по крайней мере.

Последние слова повисли и долго еще вибрировали в воздухе кухни. Они и стали последней каплей, переполнившей чашу терпения Филиппа Фалена. Он снова вытер лоб, по которому струился пот, и этой же дрожащей рукой указал в сторону двери:

— Вон, — прошипел Фален. — Ты не имеешь никакого права оскорблять меня в моем доме. Теперь я точно позвоню моему адвокату.

Томас оставался спокойным и только раздумывал, стоит ли задавать Филиппу Фалену оставшиеся вопросы? Толстяк у мойки дошел до предела, о чем свидетельствовала слюна, выступившая в уголках рта. Подбородок дрожал, дергался мускул повыше правого глаза.

В конце концов Томас решил, что на сегодня довольно. Не стоит и дальше распалять Фалена. Уж лучше пригласить в отделение обычным порядком, после того как отношения с Викингом Стриндбергом подтвердятся достаточно весомыми доказательствами и на руках полицейских будет список телефонных разговоров.

Инспектор поднялся и пошел к двери. Накрыв ладонью дверную ручку, обернулся:

— Я скоро объявлюсь.

— Исчезни, — пропыхтел Фален.

Хенрик вошел на кухню хмурый, как грозовая туча. Нора, пекшая блины к завтрашней поездке на Грёншер, так и застыла над плитой молчаливым знаком вопроса.

— Случилось что-нибудь?

— Случилось то, что в нашей окуневой сети образовалась огромная дыра, — прошипел Хенрик. — Дети играли в лодочном домике — и теперь мы имеем никуда не годную сеть. В снасти для ловли камбалы тоже полно порезов. Ремонт займет некоторое время, между тем сегодня мы с Хассе Христиансоном собирались ставить сети.

Про себя Нора вздохнула с облегчением — тоже мне горе, — однако изобразила сочувствие.

— Ну, это ведь поправимо? — попыталась она успокоить мужа.

Но Хенрик взглянул на жену с таким раздражением, что та попятилась.

— Я понимаю, что ты злишься, но ведь можно купить новые? Для чего, по-твоему, нам платят пособие на детей? Это возмещение за все то, что они рвут и ломают.

Хенрика нисколько не смягчила эта ее шутка.

— Ты должна учить их бережно обращаться с вещами, — наставительно заметил он. — Вокруг них все летит кувырком, я так устал от этого.

Хенрик встал на лестнице и позвал мальчиков:

— Симон! Адам! Идите сюда немедленно. Нужно поговорить.