Алина Малиновская - Негаданно-нежданно, или Учебник для оперативника [litres самиздат]

– Ну что, какие мысли? Задаток я уже взял.

– У меня нет миллиона.

– Не переживай, у тебя хорошая машина, на поллимона потянет, остальные, как я уже говорил, насобираешь. Сам понимаешь, полиция в данном случае будет бессильна, если работает умелые люди. Меня отмажут в два счета. Но, к сожалению, тебя не будет на этом свете, чтобы за меня порадоваться. Мама есть?

– Есть.

– Вот замечательно! Да ты счастливчик! Будет, кому носить цветочки на могильный холмик. Может, даже памятник гранитный поставят. Но – это со временем, на быстро не рассчитывай, все – таки дороговато, хоть и любимый сын, но должен понимать. Жизнь продолжается, хоть ты и был любимым сыном.

– Ладно, я согласен. Но ты же понимаешь, что сейчас ночью где я тебе нарою деньги?

– Ничего, что-нибудь придумаем, не переживай так. Мы – фирма надежная, идем навстречу постоянным клиентам. Значит так, доставай листок бумаги и пиши доверенность на машину. Да-да, прямо сейчас. А как ты хотел? Еще недельку покататься?

Руслан достал из барсетки чистый бланк доверенности. Такие часто продаются в киосках Союзпечати.

– На чье имя писать?

– Какой ты хитрый! Учти, мне это не нравится. Я начинаю расстраиваться,– Лешка положил руку с ножом на панель бардачка. На пальцах даже при тусклом свете автомобильно-салонной лампочки отчетливо виднелись зековские наколки: перстни, на запястье кривовато нанесено « КЛЕН» ,что в переводе с блатного значит «Клянусь Любить Ее Вечно». На предплечье Звонарева полупрофессиональная, явно сделанная в кустарных условиях, вырисовывалась татуировка небывалого храма с тремя куполами.

– Три ходки, – про себя отметил Руслан, тоже знакомый с толкованием наколок больше из требований службы следователем, чем по требованию души. Так, изучали в Вузе не юридическом в качестве факультатива. Хотят сейчас чаще накалывают больше из соображений эстетики, чем из давних тюремных традиций, овеянных романтикой и тоске по родному дому, так привычным в тех местах.

Руслан поставил размашистую подпись на чистом бланке и передал его Звонареву.

– И что, ты, наверное, шутишь! Документы где?

Сидоркин расстегнул пухлую барсетку, вынул свидетельство на машину, синюю, с водяными знаками пэтээску и полис ОСОГО. Покопавшись еще немного, вынул несколько пачек с перевязанными купюрами:

– На, возьми, у меня больше нет.

– Сколько здесь?

– Триста. Я долг должен был отдать завтра. Сам занял у товарищей.

– Не терзай душу! И товарищей успокой, чтоб шибко не печалились. Будешь живой, отдашь! Вот если помрешь, то придется отдавать родителям.

– Я не писал расписок.

– Вообще замечательно! Два умелых движения пером – и ты в дамках!– Лешка противно заржал. Он сам не предполагал, что у него так противно может получиться!– Ты, главное, не тушуйся и можешь начинать свой рассказ, зачем ты уголовное дело спионерил. Следователь – то важный, не на столе дельце хранил, в сейфе за семью печатями. Давай-давай, и будем готовиться к фотосессии. У тебя хоть кровь поросячья есть?

– Откуда? – Сидоркин аж подпрыгнул на сидении от удивления.– Нет, знаешь, вожу с собой в багажнике,– слабо попытался пошутить. На случай атомной войны!

– Хорош прикалываться, осмелел. Ты еще не рассчитался со мной окончательно, чтобы так отважно шутить. Отдашь остальную часть, вот тогда пожалуйста, даже на здоровье, если останется. А сейчас – давай по делу. И так много времени на тебя потратил. Как с бабой с тобой тут волындаюсь. Блин, – Лешка выругался, – знал бы заранее, не связывался. Мне в принципе и сейчас тебя грохнуть ничего не мешает. И машина мне твоя не нужна. Только гемор ее с рук сбыть, по любому на чистую не продашь, так, на запчасти. После твоего трупа по ней срезу вычислять начнут.

– Верка меня на это дело подвязала. Адвокатесса. Мурая баба. Я ее любовнику бабки должен, большие бабки. Вот вез завтра отдавать последнюю часть, чтобы расплатиться, занял у матери с отцом.

– За что задолжал? Что за Верка? Это не такая белобрысая крашеная? У нас на районе тусит на четном мерине?

– Да, Курочкина.

Курочкину Лешка знал. Крайне неприятная баба. Толстенная, кило на сто двадцать, не меньше, часто встречались с ней на мероприятиях. Основную базу ее клиентуры составляли барыги, торговавшие тяжелой наркотой. Героин, кокс, по-видимому, за нее платили хорошо, поэтому она быстро купила черного мерина и двухэтажную виллу. Но, кстати, мелкими марихуанщиками тоже не гнушалась. Главное условие для нее было, чтобы уголовное дело было арестантским. То есть, чтобы жулику меру пресечения следователи избирали не хлипкую подписку о невыезде, а арест, заключение под стражу. Можно домашний арест, но лучше, чтоб фигурант томился все же в неволе. Тогда с его родни возможно больше денежек скачать. Руслан ее тоже хорошо знал. Следователи обычно стараются «закрыть» мокрушников.

Верка на следственные или оперативные мероприятия всегда прибывала с опозданием часа на два, заставляя себя ждать. Потная даже в сильные холода с характерными потными разводами под мышками на любой одежде, без разницы зимняя или летняя, с характерным неприятным запахом немытого, вечно потного тела, отвращала от себя любого мало-мальски приятного мужика.

Что в ней нашел ее давний приятель со смешной и запоминающейся фамилией Яичкин, с первого взгляда казалось непонятным. Высокий брюнет с накачанным торсом, свидетельствующим о регулярном помещении дорого фитнес-зала с солярием и спа-процедурами, благоухающий парфюмом, как молоденькая девочка перед первым свиданием, с двумя высшими образованиями, уже больше двух лет Федор жил гражданским браком с толстенной теткой сильно под пятьдесят.

Только знающие люди говорили, что на самом деле Верка на него денег не жалела. Именно она после последней его отсидки, куда он попал по глупости, вытряхнула из грязи. Отмыла, отчислила, заставила ходить в спорт зал и получить два высших образования, чтоб на важных встречах с уважаемыми людьми не сморкался в скатерть и не вытирал нос рукавом.

Они и познакомились, когда ее пригласили в качестве бесплатного защитника в СИЗО после задержания с «поличным» при продаже подростку партии героина. Она вначале и думала себе так: приеду, посижу для видимости и отчалю на море, где уже присмотрела небольшой домик для покупки.

Но увидев растерянного Федора, почти вцепившегося в нее цепкими пальцами и преданно гладя в глаза, пересмотрела свою позицию. Наверное, это преданный взгляд, которым красивые мужчины на нее практически никогда и не смотрели, подкупил ее.

Лешка решил, что с бухты-барахты к ней соваться не стоит, важно продумать каждое слово, каждый шаг. Проводив Руслана взглядом до подъезда, он завел двигатель своей «новой» машины. Жаль только, что придется ее загонять на служебную стоянку. Дым не поощряет выкрутасы. Так что, деньги – на ответственное хранение, машину – на задний дворик, пока не окончится заваренная катавасия.