Александр Зиборов - Палач мимоходом

– Неужели так много?! – воскликнул я, потрясённый названной чудовищной суммой.

– Не меньше. Тем более, многие находящиеся там изделия уникальны, как произведения искусства они не имеют цены. Бесценны!

– Простите, и вы показываете этот пергамент мне? Не боитесь, что я могу отобрать его у вас или сообщить о нём тем, кто его добивается?

– Не боюсь. Наоборот, я предлагаю его вам, – заявил аббат, пристально глядя на меня. От его взгляда по моему телу пробежали мурашки.

– Предлагаете просто так? Ничего от меня не требуя?

– Почти ничего, – закивал аббат. – Только расскажите о себе всю правду: кто вы, зачем здесь, для чего?

От его слов повеяло холодком. Пронеслась мысль: «Могильным холодком». Вслух же я произнёс:

– О себе я всё рассказал этим… ну, тем, кто меня допрашивал. Вы всё слышали.

– Нет, я слышал только то, что вы сочли нужным рассказать, не более. А вы очень многое утаили… – тут аббат потряс меня, назвав моё настоящее имя, которое не только ему, а вообще никому знать не положено, кроме узкого круга лиц. – Говорите, иначе вы поплатитесь жизнью!.. – Теперь он назвал меня кличкой, известной ещё меньшему числу лиц, чем имя.

– Вы не аббат! Кто вы? – ошарашенно молвил я.

Он бросился на меня, и между нами завязалась яростная схватка. В её пылу с него слетала фальшивая борода и парик. Я увидел лицо со шрамом того толстяка, который накануне допрашивал меня. Он взревел:

– Ты хочешь знать, кто я? Так знай: я – Дон Кондор!

Вдруг у него за плечами выросли крылья, он поднялся в воздух и принялся описывать круги над моей головой.

Неожиданно я обнаружил, что потолок неимоверно далёк от пола, а комната превратись в огромный зал. Далёкие стены имели множество дверей, через которые ко мне мчались молодчики с донельзя зверскими физиономиями. Они скрутили меня, я принялся вырываться и услышал свой собственный голос:

– Хватит спать, просыпайся.

Открыл глаза. Я находился на кровати в своей «камере». Значит, всё увиденное было сном. Только сном, хоть и необычным, диковинным, замысловатым. Наверное, он был последствием чтения книги про графа Монте-Кристо…

Несмотря на это, я выспался очень хорошо, чувствовал себя бодро.

Встал и размялся, проделав ряд простеньких упражнений, отказавшись от многих давно привычных. Помнил о возможном наблюдении надо мной. Возможно, где-то установлен глазок или миниатюрная телекамера.

Одновременно всесторонне обдумывал ситуацию.

Вряд ли они надолго забыли обо мне, в том для них резона нет. Я бросил камень в мутную воду, пошли круги. Они решат разобраться, и как можно скорее, решительнее.

Потому не удивился, услышав тихие шаги за дверью. Несомненно, шли за мной.

Мне лучше всего "заболеть". Я охнул, схватился за сердце и сел на кровать, делая вид, что перевожу дух при внезапном сердечном приступе. В тайное наблюдение за собой я не верил, но лучше перестраховаться.

Скрежет ключа в замке, в комнату вошли двое. Явно вооружённые. Смуглый брюнет достал из подплечной кобуры пистолет и продемонстрировал мне, второй со шрамом на левой щеке поленился сделать это, посчитав излишним.

Волевым усилием я вызвал пот на лоб и отлив крови от лица – в результате оно побелело. Визитёры увидели явно нездорового человека. Словами я добавил новых красок:

– Что-то с сердцем… Едва сижу… Слишком долго вы меня тут держите… Переволновался, а мне это вредно…

– Скоро успокоишься, – ухмыльнулся брюнет. – Вставай! Ты кое-кому нужен на собеседование.

Я с внешним усилием поднялся, пошатнулся, но сделал вид, будто всё же справился с собой, устоял.

– Вперёд! – приказал второй. – Пойдёшь впереди нас. Сразу за дверью сворачивай налево. Далее укажем.

Я пошёл, изображая слабость.

Сделал несколько шагов, как мужчина со шрамом выругался и сказал, наклонившись над ботинком:

– Шнурок развязался! Идите, я догоню!

Я обернулся, он возился со шнурками. Что-то ему мешало завязать их сразу и накрепко.

Брюнет ткнул в мою спину дулом пистолета:

– Двигай дальше! За углом – направо. По лестнице вверх!

Когда мы поднялись в верхний коридор, то второй конвоир нас ещё не догнал.

Мой спутник показал на ближайшую дверь:

– Заходи туда. Не стучи. Тебя там уже ждут.

Я так и сделал.

Едва открыл дверь, как услышал чьи-то громкие слова:

– …он снова принялся за старое.

– Нам пора прекратить с ним всякое общение…

Едва увидев меня, все замолчали.

Быстро оглядел комнату, уясняя ситуацию. В ней находилось четверо человек. За большим столом перед ноутбуком сидел крепкий мужчина, похожий на хищную птицу. Он буквально пожирал меня яростным взглядом. Судорожно сморгнул и тут же провёл двумя пальцами правой руки по своему носу, сжав их под ним. Похоже, сделал сие непроизвольно.

За другим столом восседал известный мне толстяк со шрамом на лице, разминая одной рукой сигару, а в другой держа зажигалку. Худощавый блондин почёсывал свой длинный нос с короткими усиками под ним. Кресло в углу занимал коротышка в очках с прилизанными волосами, одет он был в клетчатый пиджак и до моего появления в комнате читал местную газету. Он заметил мой вид и удивлённо вопросил:

– Что это с ним?

– Сердце, – с болезненной ноткой слабым голосом произнёс я. – Едва держусь на ногах…

Брюнет сзади ткнул пистолетом в мою спину… вернее, попытался сделать это. Я ждал этого движения, чуть отклонился и повернул плечо, в результате его рука прошла мимо, я ухватил её и продёрнул брюнета вперёд, одновременно обезоружив его. Он полетел на пол, больно ударившись лицом о пол, разбив его до крови.

С ревом вскочил, но сразу же умолк, увидев моё преобразившееся лицо и направленный на него ствол.

– Молчать, – жёстко, с предельной убедительной интонацией предупредил я. – Руки держать на виду. Стреляю без предупреждения.

Я провёл стволом полукруг, дабы все присутствующие получше разглядели дуло со смертоносным отверстием, из которого могла вылететь пуля.

Далее произошло неожиданное: когда пистолет оказался повернутым в сторону от брюнета, он прыгнул на меня, желая отобрать своё оружие.

Брюнет был очень быстрым, но пуля его опередила, угодив ему прямо между ног в то место, где находились его мужские причиндалы. Если выживет, то из числа представителей сильного пола его можно смело вычеркивать. От страшной боли в промежности он потерял сознание. Обморок спас его от мучений.

Я отступил назад к двери. И вовремя. Буквально через секунду она распахнулась, и внутрь шагнул мой второй конвоир, что завязывал свои непокорные шнурки в коридоре. Я его не забыл и ждал. Изобразил растерянность и сразу "ввёл в курс дела", быстро говоря: