Михаил Черненок - Кухтеринские бриллианты

– Поди, от моциклетных денег ни шиша не осталось, ась?

Сморщившись, Торчков щелкнул вставной челюстью, словно хотел проверить, на месте ли она, и небрежно отмахнулся:

– А куды мне деньги?… Гроб имя обклеивать, кады подохну? – он примостился на краешек скамейки и, заискивающе заглядывая Антону в глаза, заговорил: – Деньги, Игнатьич, по моему разумению – одно зло. Кады они есть, и печенку червяк точит, и в голове будто бы трактор «Беларусь» гудит. Другое дело, кады денег нет. Вот щас зашел в «Сельмаг» к Броньке Паутовой, дернул бутылочку газировки за двадцать копеек: в голове – свежесть, и печенка не взбрыкивает. У меня, Игнатьич, натура не та, как у некоторых. Возьми того же Ивана Глухова. В прошлом годе племяшу своему автомашину купил, – Торчков показал заскорузлым пальцем на «Запорожец». – Щас вот только холодильник в подарок опять же ему подбросил. А у самого Глухова в доме?… Чего только нет! Даже зеркальный шихванер имеется. А чего ему в том шихванере держать?… Это ж кулацкие замашки, Игнатьич, – покупать барахло, без которого в хозяйстве очень даже просто обойтись можно.

– Ты, Кумбрык, на Ивана Скорпионыча бочку не кати! – уловив нить разговора, строго оборвал Торчкова дед Матвей. – Скорпионыч – мужик хозяйственный.

– Я, Матвей Василич, не качу, – вильнул в сторону Торчков. – Я к тому рассказ вел, что надо б на полном сурьезе поставить вопрос ребром: откуда заимелись у Скорпионыча деньги, чтобы племяшу автомашину дарить? У меня тоже есть племяш. А могу я ему вот так вот, за эдорово живешь, хотя б лисапед подбросить?… Дудки!

Дед Матвей сердито обронил:

– Пропивать меньше надо. – И, не дав Торчкову открыть рта, продолжил: – Ты, Кумбрык, всех мало-мальски зажиточных людей готов кулаками обозвать. Гайдамачихе и той проходу не даешь.

– А чего это я старой ведьме должен проход давать, если она моему самому породистому гусаку лопатой голову, как маковку, оттяпала, а на корову такой глаз напустила, что та и хвост откинула?! – взвился Торчков.

– Чего?!. Ты ж свою корову гнилой картошкой обкормил.

– Кады я обкармливал? Ктой-то такое оскорбляющее сообщение на меня сделал?

– Ветеринар колхозный на ферме сказывал, чтоб другие до такой глупости не докатились.

– Шибко он понимает, твой ветеринар… – Торчков обиженно замолчал, пощелкал челюстью, словно злящийся филин, и, взглянув на Антона, проговорил, будто извиняясь: – Засиделся, Игнатьич, я с вами. Пойду по хозяйству управляться. Хоть коровы щас у меня и нет, так опять же двух боровков держу. А им тоже есть-пить надо подать.

– Вот мастак сочинять! – глядя ему вслед, громко проговорил дед Матвей. – С малолетства, едри-е-корень, такой удался. Хлебом не корми, только дай об людях дурное побалабонить.

– Правда, что он мотоцикл выиграл? – спросил Антон.

– У Кумбрыка узнать правду трудней, чем у змеи ноги найти. Говорят деревенские, будто видели у него выигрышный билет, да и деньжонки последнее время, кажись, густо у него завелись, из «Сельмага» почти не вылазил, – дед Матвей, кряхтя, стал подниматься со скамейки. – Ну, ладно, гости… Соловья баснями не кормят. Пошли в избу, надо матери доложиться, чтобы ужин готовила.

А на крыльце уже появилась Полина Владимировна, обрадованно всплеснула руками:

– Антошка, сынок! Давно появился? Проголодались, поди, в дороге? А я слышу, дед Матвей с Кумбрыком разговоры ведет. И невдомек мне, что сын в гости заявился…

Дед Матвей оказался прав, когда говорил, что скоро в Березовку нагрянут городские рыболовы. Пока Антон с Голубевым сидели за столом, по селу мелькнуло около десятка мотоциклистов и промчалось несколько легковых автомашин. Все они скатились к берегу Потеряева озера. Медленно развернувшись от дома Глухова, туда же укатил голубенький «Запорожец». Едва только он проехал мимо окон Бирюковых, в избу влетел Сергей. Следом за ним появился Димка Терехин. Поздоровался, швыркнул облупившимся от загара вздернутым носом и прислонился к дверному косяку.

– Ты почему так долго не приезжал? – напустился было на Антона Сергей, но, узнав, что Антон и Слава торопятся на рыбалку, быстро притащил из кладовки кучу рыболовецких снастей и стал выбирать лучшие из них.

– Где это ты таким богатством разжился? – спросил Антон.

– На макулатуру выменял. А вот эти, – Сергей показал две самые лучшие жерлицы, – и еще мировецкую книжку, «Судьбу барабанщика», заготовитель нам с Димкой дал за серебряный рубль царский, который мы в щуке нашли.

– Ого! – с самым серьезным видом воскликнул Голубев. – У вас, оказывается, даже с серебряными рублями рыба ловится. А с золотым червонцем мы сегодня не поймаем?

Сергей смущенно пожал плечами:

– Не знаю. Дед Матвей говорит, что нам с Димкой подфартило. А рубль, правда, серебряный был – заготовитель даже на зуб пробовал. Буквы на нем такие старинные, с твердым знаком в конце некоторых слов и год выпуска – тысяча восемьсот восемьдесят первый. Наверное, кто-то бросил его в озеро, а щука вместо рыбешки – хап!… И проглотила.

Наскоро закончив ужин, Антон и Голубев переоделись и в сопровождении Сергея с Димкой отправились к озеру. На песчаном скосе, у причальных столбов, голубел «Запорожец». Возле него племянник Глухова разматывал жерличную бечеву, а сам дед Иван Глухов, кивая своей рыжей кержацкой бородой, накачивал автомобильным насосом надувную лодку. Антон издали поздоровался со стариком. Тот сдержанно, но учтиво склонил в ответ голову и, что-то сказав племяннику, устало положил насос.

– Опять Скорпионыч к острову собирается, – заговорщицким тоном сказал Сергей Димке.

– Это отчество у Глухова такое? – спросил Голубев.

– Отчество его Серапионович, выговаривается с трудом. А в Березовке трудных слов не любят, вот и получилось «Скорпионыч», – объяснил Антон и посмотрел на Сергея. – Почему «опять»? Он что, дед Иван, часто туда плавает?

– Я ж тебе писал. Почему сразу не приехал? – вместо ответа обидчиво спросил Сергей.

– Не могу же я, как по щучьему велению, по твоему зову приезжать. У меня, брат, работа.

– Будто я отдыхать приглашал. Знаешь, зачем тебя звал? Бабка Гайдамачиха со Скорпионычем уголовщиной занимаются… – Сергей многозначительно посмотрел на брата и торопливо стал рассказывать, как они с Димкой видели старуху рано утром на берегу озера.

– Почему решили, что именно дед Иван Глухов был с Гайдамачихой? – спросил Антон, когда Сергей замолчал. – Вы ведь его в лицо не видели.