Фридрих Незнанский - Восточный проект

3

Шел девятый час утра. Еще только-только началась работа, а подполковник милиции Симагин — спокойный, толковый, знающий свое профессиональное дело мужик, едва не хватался за голову. Без конца звонили какие-то психи, причем все из одного поселка, и буквально в один голос уверяли, что где-то недалеко от них — сравнительно, конечно, недалеко, по таежным понятиям, — «всю ночь чего-то там горело и взрывалось». Может, самолет чего-нибудь бомбил, что летал над поселком низко и с работающими на полную катушку движками? Это была версия первого позвонившего.

А когда подполковник попробовал выяснить у него, что за самолет и насколько «место бомбежки» недалеко от поселка, чтобы можно было послать кого-нибудь и проверить, тот понес полную околесицу. По его мнению, выходило, где-то в километре, а вполне возможно, что и в пяти. И это таежник говорит! Нажрался поди еще с вечера, вот ему взрывы и мерещатся. А что горит — так это понятное дело, с хорошей похмелюги всегда душа пылает, еще как!

— Ты где вчера был? — для пущей уверенности спросил подполковник.

— У дружка. А чо? Он в порядке.

— Оно и видно. — У Симагина пропало желание беседовать дальше, но он на всякий случай спросил, что за самолет такой носился над крышами?

Про непонятный самолет тот вообще ничего определенного сказать не мог, он только слышал, что тот летал, и все!

«Так над этим Рассветом, — подумал подполковник, мельком взглянув на большую настенную карту губернии, — и должны постоянно летать рейсовые самолеты на Дальний Восток, эка невидаль! Трасса же у них тут проходит…»

Короче, понимая моральное, да и физическое состояние человека, Симагин по-доброму посоветовал мужику, даже и не спрашивая его фамилии, — зачем ему лишние неприятности? — дернуть стаканчик самогонки, если серьезных дел на сегодня нет, зажевать жменей моченой бруснички — очень пользительная по этому делу ягода! — и прилечь на бочок. Глядишь, к обеду все пожары закончатся. А уж про какие-то бомбежки и вовсе забудется.

Только положил трубку, усмехаясь и даже отчасти завидуя человеку, который может себе позволить отдохнуть в рабочее-то время, как раздался новый звонок. И тоже был мужчина, и понес про то же самое гулким таким басом, будто в бочку говорил, а не в телефонную трубку: мол, всю ночь у них там, неподалеку, что-то горело и взрывалось.

Очень странным это уже показалось подполковнику. Он попросил звонившего чуток обождать, а сам по внутреннему телефону перезвонил дежурному.

— Слышь, Костерин! Ты какого хрена им мой номер даешь? У меня что, других забот нету, кроме как пьяных чудиков выслушивать?

— Виноват, товарищ подполковник, но они начальство требуют, а кроме вас…

К сожалению, это действительно так, начальника отдела милиции на воздушном транспорте полковника Лямкина сегодня на службе нет и, видать, не будет. Еще позавчера в Белоярск прилетел из Москвы сам директор Департамента милиции на воздушном транспорте генерал-майор Митрофанов и потребовал, чтоб начальник отдела всюду сопровождал его. Вот того и нет третий день. Гуляют, небось. Лямкин горазд принимать московское начальство, и оно это знает. Ну и что теперь делать?

— Да, я слушаю вас, — морщась, словно от больного зуба, сказал в городскую трубку Симагин. — Давайте так. Назовитесь сперва. Потом — откуда конкретно звоните, а все остальное еще раз и почетче, пожалуйста, чтоб я мог понять и записать. Слушаю…

Короче говоря, звонил, оказывается, мастер с лесопункта, из того же Рассвета, Егор Миронович Лаптев. Это отсюда километров двадцать пять, да не по трассе, на нее всего десяток верст приходится, а дальше — таежные дороги, старые гати, проложенные еще в сороковых годах прошлого века. Их время от времени подправляют, а на хорошую дорогу бюджетных средств не хватает. Тяжелые машины — трактора, лесовозы, вездеходы армейского типа — этим нормально, а чтоб легковушке, так то пустой номер. Лагеря там были, плохое место, гиблое. Строили чего-то, вроде полигон какой, да не достроили, бросили, а там и власти поменялись, лагеря похерили да и забыли. А в тех местах, неподалеку от бывшего лагеря, поселок поднялся, который кто-то, словно в насмешку, Рассветом назвал. Лесопункт там образовали — тайга-то породистая, кедрач сплошной. Так вот, там это, получается.

— Прошедшей ночью, точнее сказать, поздним вечером, примерно, в десять минут двенадцатого, — обстоятельно начал по новой густым басом мастер с лесопункта, — я, стало быть, вышел, извиняюсь, в туалет, поскольку удобства у меня летом во дворе. И тут услышал сильный, но отчасти скраденный расстоянием будто удар грома. А спустя минуту-другую, я не замечал по часам, поскольку темно было, громыхнуло снова, и даже зарево поднялось над лесом в южном направлении…

Коротко говоря, сперва он подумал, что это гроза приближается, но ничего похожего на нее в атмосфере не ощутил. Подумалось, что гром был все же искусственного происхождения, то есть как бы делом человеческих рук, ну, похожий на взрывы, какие он постоянно в свое время слышал, когда дробили скальные породы на щебень, для отсыпки железнодорожной магистрали. Не здесь, нет, когда на Байкале работал, лет двадцать тому… Однако послушал еще, но все вокруг было тихо. А позже, он уже дома сидел, не спалось, услышал рыкающий такой звук автомобильных моторов. Пока собрался выйти, шум затих. Но потом, позже, снова услыхал несколько взрывов, либо это все-таки раскат грома такой был, стены-то гасят звуки. А когда снова зарычали двигатели, выглянул-таки и увидел вывернувшие из тайги на трассу пару армейских вездеходов. Но кто в них был, узнать, конечно, не успел, те не останавливались. Фарами ослепили на миг, да и умчались в сторону города. И ехали они, по всей вероятности, со стороны полигона, как тут, в Рассвете, называют то поганое место.

Вот об этом странном ночном происшествии он и счел своим долгом сообщить в милицию.

Симагин поинтересовался, почему именно в транспортную, а не к своим, поселковым сперва обратился? Есть же у них там опорный пункт? Должен быть!

А не обратился он, оказывается, потому, что утром встретил Аристарха Самохваленко, механика своего, с которым и обсудил ночное происшествие. И оба пришли к единому мнению, что рассветовский участковый, старший лейтенант Бронька Данин у них — пустая фуражка, а никакая не власть, хоть он уже с утра туда наладился, тоже, поди, взрывы слыхал. И зарево наблюдал. Но разговаривать все равно следует с серьезными людьми, каковыми тот же Аристарх считает транспортную милицию. И куда он уже, как свидетель, сам первый звонил. Так и сказал. После чего и Лаптеву номер этого телефона назвал.

— А что, Аристарх ваш, он здорово закладывает за воротник? — спросил подполковник на всякий случай.