Фридрих Незнанский - Восточный проект

Но при всем при том, что о нем ни думай, а шлейф всамделишных убийств за ним тянется, и от этого тоже никуда не уйти. То есть именно ему не уйти. А он постоянно и довольно легко уходит. Вот это — мимикрия…

Ну, надеялся теперь Александр Борисович, может, еще и Миша Майер поможет, у него всегда были широкие связи, особенно в таких кругах, скажем, чисто этнического свойства, куда сам Александр Борисович даже и не пробовал соваться. Майкл же, как специальный агент Федерального бюро расследований Соединенных Штатов, свои связи никогда не афишировал. Обещал помочь — значит, на это можно надеяться.

И еще одна любопытная деталь. Она всплыла в ходе допросов задержанных посредников и исполнителей, как теперь следователи называли важную «троицу», поначалу надеявшуюся на какие-то посторонние вмешательства, на помощь со стороны адвокатов. Они, конечно, рассчитывали, что Аркаша «своих» не выдаст, заступится, найдет возможность сунуть одному-другому взятки, а кое-кого и припугнуть. Они вообще были поначалу настолько уверены в собственной неуязвимости и силе, что не задумывались о том, что их однажды могли взять, что называется, «за жабры». Эти самоуверенные и по-своему беспечные люди не стеснялись хранить в домашних сейфах крупные суммы денег, полученных в качестве взяток и гонораров за лоббирование «китайского варианта» «Восточного проекта». Понятно было также, что «главные» их деньги давно уже перекочевали на счета иностранных банков, и вопрос с ними, как полагал Александр Борисович, мог быть решен только после задержания Подольского, а вернее, после передачи его американскому правосудию. Если таковая состоится.

Ну а найденные суммы были, конечно, изъяты, как и черновые варианты некоторых соглашений с отечественными и китайскими фирмами, претендовавшими при посреднической помощи указанных господ на свое участие в дележке грандиозного российского нефтяного «пирога». Очень это было с их стороны непредусмотрительно — оставлять у себя такие улики! Взяли бы пример хотя бы с того же Аркаши, поистине неуловимого ковбоя.

Но дни шли, никаких известий от Подольского «сидельцам» не поступало, и душевное состояние арестованных, которые уже четко представляли себе, как их закладывают бывшие «шестерки», ухудшалось. Кроме того, поскольку они, естественно, не встречались еще на очных ставках и перекрестных допросах, каждому из них ненавязчиво внушалась мысль о том, что сосед-то уже сообразил, опередил, начал мало-помалу сотрудничать со следствием. Чай, сроки-то могут оказаться немереными, а тут, глядишь, судья и проявит снисхождение, учитывая твои былые заслуги перед государством и долгую беспорочную деятельность на руководящих постах.

А у следствия время от времени появлялись и «утешительные» новости. Взят был в аэропорту Шереметьево слишком задержавшийся на курортах господин Поройков. Жена-то его уже давно вернулась с турецкого лежбища, а его все не было, и с его дома не снимали наблюдения. Но вот, видно, решил, что про него забыли, поскольку все причастные к той операции уже были задержаны, а следовательно, милиция наверняка успокоилась. Ну как же, как же!

Вязи голубчика, даже рта не успевшего открыть — красивого, загорелого, отдохнувшего на своих горных лыжах. И пообещали, что курортный загар очень скоро у него сойдет. Он тоже, как и все остальные, надеялся, что как-то обойдется, ведь твердо же гарантировал генерал! Но когда узнал, что и Митрофанов давно обжил нары, решил не сопротивляться. Он-то, находясь внизу служебной офицерской лестницы, представлял себе, чем закончится его запирательство. А потом, он же лично не убил никого! Заряд-то не сработал… Ах, сработал? Ну, это еще надо посмотреть, по какой причине… Но о том, что он дал признательные показания, подследственные тут же и узнали.

Давление потихоньку, как бы исподволь, понемногу действовало. «Сидельцы» задумывались. Во всяком случае, парочку последних интересующих следствие адресов Смуров хоть и очень неохотно, но назвал. Туда немедленно выехали оперативники во главе с Грязновым, но застали только тот самый остывающий след. Очередная «дама сердца», недавно въехавшая в новую трехкомнатную квартиру готового к сдаче многоэтажного дома в центре города Коломны, рассказала о том, что они с ее новым мужем не сошлись характерами. Однако он поступил благородно, оставив ей квартиру со всей мебелью, а себе только одну ее девичью фамилию — такой трогательный! — и обещал никогда не беспокоить какими-либо притязаниями. Действительно благородно.

Проверили и второй адрес, уже во Фрязино, и повторилась та же «душещипательная история», с одной только разницей. На этот раз квартира была двухкомнатной, что для того же Фрязино вполне можно было тоже считать роскошью.

Потерпев второе подряд фиаско, Вячеслав Иванович неожиданно выдал замечательную идею. Впредь надо действовать быстро, но осмотрительно, то есть необходимо давать Подольскому возможность приобретать одиноким женщинам квартиры, а потом сгонять его с насиженного места на новое. Так он и станет бегать по России-матушке, обеспечивая молодых женщин персональным жильем. До тех пор, пока он сам не догадается, какую игру затеяла с ним милиция.

А что? Покупка жилплощади происходила на законных основаниях, «разведенкам» никаких претензий государство предъявить не могло, они-то уж ни в чем не были виноваты. Значит, кому это во вред? А никому, исключительно на пользу бедным женщинам, которым государство успело бог знает чего наобещать, запудрить мозги, а потом кинуло, как опытный привокзальный лохотронщик — приезжего лоха.

Ну, посмеялись, посочувствовали и… отправились снова «шерстить» собственную и даже чужую агентуру. Владимир Михайлович Яковлев совершенно измаялся, прочесывая всю, без исключения, Московскую область. По некоторым данным, Подольский так до сих пор и не покинул ее, зато скитается, как «летучий голландец». Грязнов поднял все до последней свои старые связи. Задействовал даже тех бывших агентов, которые уже, как говорится, сто лет спали себе и не чаяли снова встретиться с Грязновым. Да вот пришлось.

Не давал теперь покоя и Кремль. Когда там стало ясно, что дело, по сути, на мази и остается самая мелочь — поймать главного заказчика, высокие чиновники решили, что и тянуть с судебным процессом тоже больше нечего. А что поймать Подольского — плевое дело, так это, извините, и ежу понятно. Кончайте спать, сыщики! Темп, темп!.. Забегаешь тут…

И вот, когда грязновское настроение, как, собственно, и у всех остальных в группе — сама Генеральная прокуратура, за исключением одного Меркулова, была полностью на стороне Кремля, — упало до минусовой температуры, вышел на связь, можно сказать, стариннейший агент Вячеслава Ивановича, которого он сам отпустил на покой как раз перед наступлением миллениума, — торжественный был момент. Но теперь от безнадежности напряг Вячеслав Иванович уже и его, фактически старика.